МИЛЛЕР Федор Иванович (Мüller Gerard Friedrich) [18 (29) X 1705, Герфорд — 11 (22) X 1783, Москва]. Сын ректора герфордской гимназии, которую М. закончил в 1721, затем учился в Ринтельне и с 1724 в Лейпциге, где был знаком с Ф.-О. Менке. 5 нояб. 1725 М. прибыл в Петербург в качестве студента Акад. университета по приглашению И. П. Коля. Здесь в 1726—1727 преподавал в Акад. гимназии лат. язык, историю, географию, предполагая со временем сделаться библиотекарем Петербургской Б-ки Академии наук. В 1728 по распоряжению Л. Блюментроста М. оставляет гимназию и определяется к изданию «СПб. ведомостей». Тогда же М. решил печатать к рус. варианту газеты особые примечания, ставшие по существу первым рус. журналом («Некоторые ист., генеал. и геогр. примечания в Ведомостях»; с 1729 также на нем. яз.). Журнал первоначально пояснял сведения, публикуемые в «СПб. вед.», а с 1729 начал печатать самостоятельные статьи. В 1728—1730 М. выполняет одновременно роль цензора и редактора в Акад. типографии, вместе с тем держит корректуру академических изданий. В Академии наук он осуществляет функции секретаря: ведет протоколы заседаний и иностранную переписку, входит в доверие к И.-Д. Шумахеру, который в кон. 1729, на время своего отъезда в Москву, вверяет М. управление Академией. В кон. 1730 М. получил звание профессора. Но еще раньше, 2 авг. 1730, он отправился в заграничное путешествие с целью устройства своих дел после смерти отца и одновременно, по поручению Шумахера, для налаживания контактов с иностранными учеными обществами (посетил Германию, Голландию и Англию; пригласил в Академию И. Аммана, В. Юнкера и Г.-Я. Кера). Крутая перемена в отношении к нему Шумахера заставила М., вернувшегося через год в Петербург, отойти от академических дел. С этого времени основным его занятием становится изучение рус. истории. В 1732 он начинает публикацию сборников документов «Sammlung russischer Geschichte» (им выпущены: ч. 2, вып. 1—3 — 1732; вып. 4—6 — 1758; ч. 3—9 — 1758—1764).
В 1733—1743 М. участвует во второй Камчатской экспедиции В. Беринга; в Сибири овладевает рус. языком. Впервые приступив в Тобольске (1734) к архивным разысканиям, М. скоро сделался уникальным собирателем и знатоком рус. летописей и актов. За время экспедиции им были собраны обширные материалы по истории, географии, этнографии, диалектам Сибири; часть из них вошла в его «Описание Сибири» (1751—1764).
Весной 1744 М. подал проект об учреждении «департамента российской истории», назначенного, по мысли М., для составления исторических и географических описаний России, а также для собирания исторических документов, включая архив В. Н. Татищева (отклонен Шумахером, а в 1746 — К. Г. Разумовским).
Желание продолжить занятия рус. историей заставило М. в янв. 1748 принять рос. подданство; одновременно с этим ему было дано почетное звание историографа, он назначался также на должность ректора университета, для него был организован «исторический департамент», не имевший, впрочем, ничего общего с тем, о котором говорилось в проекте самого М. (в нем М. и И.-Э. Фишер разбирали сибирские материалы). 24 марта 1748 было организовано Ист. собрание для обсуждения трудов, выходящих из Ист. департамента. На его заседаниях в июне 1748 обсуждались первые пять глав «Описания Сибирского царства...» (1751) М. и было принято решение исключить место о «грабеже и разбое» Ермака; ч. 2 обсуждалась в сент. 1751 (отрывки опубл.: Ежемес. соч. 1764. Ч. 20; гл. 1—7 — в «Sammlung russischer Geschichte», 1763—1764; гл. 8 — в «Современнике» за 1851). Скандальное обсуждение речи-диссертации М. «Происхождение народа и имени российского» (подготовленной для произнесения на ассамблее 6 сент. 1749) также началось в Ист. собрании. Здесь М. высказал версию о ведущей роли варягов в формировании рус. государства. 23 авг. на совместном заседании Ист. и Акад. собраний речь была одобрена и отдана в печать; но Шумахер, по наущению П. Н. Крекшина, послал ее на апробацию К. Г. Разумовскому. Вторичное рассмотрение (18 окт. в Ист. собрании, с 23 окт. 1749 по 28 сент. 1750 в Акад. собрании) привело к запрещению и уничтожению тиража. В ходе его против М. резко выступили М. В. Ломоносов, В. К. Тредиаковский, С. П. Крашенинников, Н. И. Попов и др., считая речь «предосудительной России». Ни тогда, ни позднее академики не могли согласиться со взглядом М., что «историк должен казаться без отечества, без веры, без государя».
Осенью 1748 М. оказался под следствием, подвергаясь допросам и обыскам, по обвинению Г. Н. Теплова, раздувшего дело из-за нелестного упоминания об Академии наук в письме Н. И. Делиля к М. Последствием обысков стало распоряжение К. Г. Разумовского с прекращении работы М. по составлению генеалогических таблиц; в окт. 1750 вследствие жалоб на него академического начальства и коллег (Ломоносова, Попова) указом президента М. был на год (в действительности на полгода) разжалован в адъюнкты (среди обвинений — якобы антирус. направленность трудов М., третирование Крашенинникова во время Камчатской экспедиции — «имел под батожьем», и переписка с Н. И. Делилем).
4 мая 1754 М. по благоволению К. Г. Разумовского временно назначен конференц-секретарем (прослужил в этой должности до 1764); завязывается свободная переписка М. с иностранными учеными (до этого с 1748 письма подлежали перлюстрации), одним из постоянных корреспондентов становится И.-К. Готшед (через него М. выхлопотал в 1756 для А. П. Сумарокова звание члена Лейпцигского лит. о-ва, куда в этом же году был принят и сам М.). Из рус. корреспонденции наибольший интерес представляет переписка с П. И. Рычковым и Ф. А. Соймоновым, касающаяся вопросов литературы, истории и географии.
Возможно, должность секретаря Акад. конференции позволила М. в 1755 начать издание журнала «Ежемес. соч.» (с 1758 под назв. «Сочинения и переводы, к пользе и увеселению служащие», в 1763—1764 — «Ежемес. соч. и изв. об ученых делах»); распоряжением К. Г. Разумовского он отдавался в полное ведение М. На М. лежала вся работа по сбору материала, редактированию статей, иногда и по корректуре. В помощь М. выделили с 1759 Н. И. Попова для правки стиля переводов с иностранных языков, а с 1763 — Н. Н. Мотониса. М. стремился привлечь в журнал наряду с членами Академии наук (которые писали в него неохотно из-за отсутствия гонораров) возможно более широкий круг сотрудников. Ведущими авторами стали П. И. Рычков и сам М.; переводы иностранных статей выполняли И. И. Голубцов, В. И. Лебедев и О. Шестаковский. Привлекая к сотрудничеству Сумарокова (до 1759), а вместе с ним И. П. Елагина, М. М. Хераскова, А. А. Нартова, С. А. Порошина, М. сделал «Ежемес. соч.» в значительной степени литературным журналом. Сотрудниками были также Н. Н. Поповский и А. И. Дубровский. Тредиаковский был участником «Ежемес. соч.» только в самом начале издания (февр. — март 1755). В дальнейшем М., ориентированный, по-видимому, на поэзию новой сумароковской школы, последовательно отклонял его сочинения («Вешнее тепло» в мае 1756 удалось поместить только под именем А. А. Нартова).
В марте 1761 М., вследствие поданной Ломоносовым записки «Для известия о нынешних академических обстоятельствах», содержавшей донос на историографа, который «больше всего высматривает пятна на одежде русской истории» (в то время М. писал о Смутном времени), получил строгий выговор по поводу «некоторых в его сочинениях о российской истории находящихся непристойностях» с запрещением впредь ею заниматься.
В 1761—1762 М. согласно своему прошению был назначен заведовать учебной частью и типографией Морского кадет. корпуса. В 1762 М. в надежде, что А.-Л. Шлецер продолжит его занятия рус. историей, выхлопотал для него место адъюнкта. Намерение Шлецера, получив звание академика, покинуть Россию вызвало резкое возражение М.; борьба против Шлецера в 1764 впервые объединила М. с Ломоносовым.
Положение М. заметно улучшилось после переворота 1762. 21 окт. 1764 состоялась аудиенция М. у императрицы (о личном знакомстве и разговорах Екатерины II с М. еще до 1762 упоминает Шлецер), которая проявила интерес к изданию «Sammluhg Russischer Geschichte». 1 янв. 1765 Екатерина II назначила М. надзирателем Моск. восп. дома с чином кол. советника (в 1783 получил чин д. ст. советника и орден св. Владимира), при этом он оставался членом Академии наук в звании историографа. В марте 1765 М. переселился в Москву.
В кон. 1765 А. М. Голицын предложил М. место начальника Арх. Коллегии иностр. дел, и в нач. 1766 М. «вступил в настоящую свою стихию».
В этот период М. получает широкое общественное признание, к нему стремятся за консультациями и материалами все интересующиеся рус. историей: М. М. Щербатов, А. В. Олсуфьев, Сумароков (в период работы над историей стрелецких бунтов читает присланные М. архивные материалы); Екатерина II, живя в 1767 в Москве, ведет с М. продолжительные беседы «об ученых предметах». В 1773—1774 с помощью своего ученика Н. Н. Бантыш-Каменского М. предоставляет материалы для издаваемой Н. И. Новиковым «Древней рос. вифлиофики».
В 1770-е гг. М. завален заказами по написанию «историй» и «известий» на разные темы: по просьбе С. Г. Домашнева работает над «Историей Петербургской Академии наук» (1776; на нем. яз.); по заданиям Екатерины II, Г. А. Потемкина пишет о Преображенском и Семеновском полках (Опыт тр. Вольного Рос. собрания. 1778. Ч. 4); по поручению Н. И. Панина — о малороссиянах и запорожцах (фрагменты изд. в 1846), о детстве и юности Петра I (Опыт тр. Вольного Рос. собрания. 1780. Ч. 5). Кроме того, им изданы с обширными предисловиями «История российская» В. Н. Татищева (1768—1774. Кн. 1—3), «Собрание некоторых проповедей…» Гавриила Бужинского (1768), «Географический лексикон...» Ф. Полунина (1773), «Письма Петра Великого <…> Б. П. Шереметеву» (1774, с биографией и родословной) и др. исторические труды.
В 1780 М. писал к Екатерине II о необходимости и впредь иметь в Москве академического историографа и просил разрешения передать собранную им библиотеку в Арх. Коллегии иностр. дел. После осмотра А. М. Обресковым книжного и рукописного собрания Екатерина II пожаловала М. 20000 руб., с тем чтобы после его смерти оно перешло в архив. В 1831 бумаги, касающиеся Академии наук, были переданы в Арх. Академии, большая их часть ныне хранится в РГАДА. Помимо материалов и неопубликованных статей по истории древней России, архив М., состоящий из т. н. «портфелей», содержит обширную переписку М., а также уникальную коллекцию рус. и нем. стихотворений XVIII в. (автографы, списки, типографские экземпляры 1720—1760).
М. был высокого роста и, по словам Шлецера, «картинно красив». По отзыву Шумахера, он обладал «довольно хорошим русским произношением, громким голосом и присутствием духа, очень близким к нахальству». Имея обыкновение ходить с палкой и будучи горяч, М. в минуты раздражения бивал ею «по столу конференцскому», но в домашней жизни был благодушен. Работал он с утра до глубокой ночи, делая небольшой послеобеденный перерыв; был необыкновенно точен и исполнителен и требовал такой же пунктуальности от других.
Лит.: Пекарский П. П.: 1) Редактор, сотрудники и цензура в рус. журн. 1755—1764 гг. //Сб. Отд-ния рус. яз. и словесности. 1867. Т. 2. № 4; 2) Мат-лы для истории б-ки Моск. Гл. арх. М-ва иностр. дел // Зап. имп. Академии наук. 1868. Т. 12. Отд. 1; Пекарский. История Академии наук. Т. 1—2 (1870—1873); Обществ. и частная жизнь А.-Л. Шлецера, им самим описанная. СПб., 1875; Оглобин Н. Н. К рус. историографии: (Герард Миллер и его отношение к первоисточникам) // Библиограф. 1889. № 1; Милюков П. Н. Гл. течения рус. ист. мысли. М., 1897. Т. 1; Голицын Н. В. Портфели Г.-Ф. Миллера // Сб. Моск. Гл. арх. М-ва иностр. дел. М., 1899. Вып. 6; Берков П. Н. Изучение рус. лит. иностранцами в XVIII в. // Яз. и лит. Л., 1930. Т. 5; Моисеева Т. Н. К истории лит.-обществ. полемики ХVIII в.: (Из арх. Г.-Ф. Миллера) // Искусство слова: Сб., поcв. 80-летию Д. Д. Благого. М., 1973; Каменский А. Б. Судьба и труды Г.–Ф. Миллера (1705—1783) // Миллер Г.-Ф. Соч. по истории России. М., 1996.
Н. Ю. Алексеева, Г. Н. Моисеева