Одоевский Владимир Федорович

Минимизировать
— 267 —

Одоевский Владимир Федорович, кн. (1803–1869), писатель, музыкальный критик; совместно с В. К. Кюхельбекером издавал альманах «Мнемозина»; дальний родственник Г. Об обстоятельствах их знакомства в Москве в 1823 г. Одоевский позже писал: «Прочитав их <очерки «Дни досад» в журнале ВЕ. 1823. № 9, 11, 15–18>, Г. старался узнать, кто их сочинитель. Это дало повод к ближайшему знакомству, а потом и к дружбе между обоими, никогда не изменившейся независимо от их родства; впрочем, довольно дальнего» (РА. 1864. Стлб. 808, примеч.). В сентябре 1826 г. О. писал из Петербурга в Москву Соболевскому: «Уведомь меня, что и где Г. — останется ли он в Москве и поедет ли в Грузию или нет, как и когда к нему писать; обо всем уведомь обстоятельно <…>. Скажи еще Г., что теперь не могу ничего писать к нему, но есть много писчего — оставлено до удобнейшего случая, поцелуй его от меня и от души — слышишь ли, сколько в тебе достанет; надобно же, чтобы судьба насмехалась так надо мною — он выехал из Петербурга на другой день моего приезда. Расскажи ему о моей женитьбе, опиши ему женщину, которая одна осмелилась понимать меня, принять во мне участие, женщину со светлою головою, с горячим сердцем, — одним словом, расскажи ему все, что знаешь, вырази ему то, чего я сам словами не могу выразить. Г. поймет этот немой язык — скажи ему, что я скоро ему все сам опишу» (Виноградов А. К. Мериме в письмах к Соболевскому. М., 1928. С. 205). Сохранилось три записки Г. к О-му (в Москве, 1823) и одно письмо (1825, из Киева). На одной из записок О. пометил: «Г. был большой
— 268 —

знаток нашей старины и едва ли не один из тогдашних литераторов (в собственном смысле этого слова) прилежно занимался русскими древностями. Летопись Нестора была его настольною книгою. Сим постоянным чтением Г. приобрел необыкновенную в то время чистоту языка и те смелые русские идиотизмы <т. е. идиомы>, которыми отличается слог его»; на другой: «Сам Г. был отличный фортепьянист, — но сверх того, они с кн. О-ким занимались и теорией музыки для науки, что в то время было большою редкостию; над ними общие приятели тогда потешались: даже в этом кружке было присловье: „Уж как Г. с О-ким заговорят о музыке, то пиши пропало, ничего не поймешь“» (Восп. С. 365). Одним из первых О. выступил в защиту Г.о.у. от нападок староверов Дмитриева и Писарева (МТ, приложение. 1825. № 10. С. 1–12). «За статью в „Телеграфе“ приношу тебе заранее мою благодарность, — писал Г. О-му из Киева 10.6.1825, — только вопрос теперь, где я наткнусь на нее? <…> Виноват, хотя ты за меня подвизаешься, а мне за тебя досадно. Охота же так ревностно перепираться о нескольких стихах, о их гладкости, жесткости, плоскости; между тем тебе отвечать будут и самого вынудят за брань отплатить бранью. Борьба ребяческая, школьная. Какое торжество для тех, которые от души желают, чтобы отечество наше оставалось в вечном младенчестве!!!» (3, 96). C. Бегичев писал О-му 2.12.1829: «Да, любезный Владимир <Федорович>, было время, которое мы провели с вами весело в Москве, но где тот, который был душою наших бесед? Нам осталось только горестное, смешанное, однако ж, с некоторым наслаждением воспоминание! Станем благодарить судьбу и за кратковременные все радости усеянной всякого рода неприятностями нашей жизни» (НГБ. Ф. 539. Оп. 2. № 227).