Летопись Московско-Академическая

Летопись Московско-Академическая (Московско-Академический список Суздальской летописи) — летописный сборник, сохранившийся в рукописи кон. XV в. ГБЛ, ф. 173, собр. МДА, № 236 (прежний шифр: собр. МДА, № 5/182) (Московской Духовной Академии, отсюда и название летописи). Сборник состоит из трех разнородных частей. Первая часть с начала до 6714 (1206) г. совпадает с Летописью Радзивиловской. Вторая часть, охватывающая 6713 (1205)—6746 (1238) гг., совпадает с Летописью Софийской I старшей редакции (включая индивидуальные чтения и описки этой редакции). Третья часть — с 6745 (1237) по октябрь 6927 (1418) г. представляет собой краткую летопись, включающую ряд известий о Ростове и ростовских князьях.

Первая часть Л. М.-А. может рассматриваться как второй список той же Радзивиловской летописи, которая дошла в списке БАН, 34.5.30 (Радзивиловский список) и текст которой (как и текст Летописца Переяславля Суздальского) резко и существенно отличается от текста Летописи Лаврентьевской. Совпадают в Л. М.-А. и Радзивиловском списке и отдельные чтения (в том числе и сугубо индивидуальные, отличающие оба списка от Летописца Переяславля Суздальского) и перестановка текста, в результате которой известия 6711 (1203)—6713 (1205) гг. помещены после 6714 (1206) г.

Третья часть Л. М.-А., с кон. 6746 (1238) по 6927 (1419) г., наиболее самостоятельна и не имеет столь близких совпадений с другими летописями, как две предыдущие. А. А. Шахматов отмечал наличие в этой части ряда известий, имеющих отношение к «Ростову и ростовскому княжескому дому», а также к «вообще Суздальской области». Несомненно отражение в этой части Л. М.-А. летописания XIV — кон. XV в., независимого от великокняжеско-московского и в ряде случаев противостоящего ему. Уже под 6760 (1252) г. здесь читается известие о приходе ордынского военачальника Неврюя, прогнавшего владимиро-суздальского князя Андрея Ярославича (брата Александра Невского) «за море». В этом случае Л. М.-А. резко расходилась с владимирским летописанием, отразившимся в Летописях Лаврентьевской и Троицкой, где ни словом не упоминалось о Неврюе, и вина за изгнание (приведшее к вокняжению Александра Невского) возлагалась на самого Андрея. Под 6868 (1360) г. Л. М.-А. сообщала о воцарении золотоордынского хана Неврюя, давшего каждому из русских князей «вотчину свою»; согласно этому решению владимирский великокняжеский престол достался Дмитрию Константиновичу Суздальскому, а не его сопернику Дмитрию Ивановичу Московскому (будущему Дмитрию Донскому). Тенденция Л. М.-А. в последнем случае прямо противоположна тенденцию Троицкой летописи, где это пожалование осуждалось как данное «не по отчине, не по дедине». Сохранение в летописце 1412 г. просуздальской версии событий 1360 г. может объясняться тем, что в числе князей, получивших от Ходыря «вотчину свою», был ростовский князь Константин Васильевич, о «нелюбви» которого с его соперником Андреем Федоровичем и о победе последнего, одержанной с помощью Дмитрия Ивановича, Л. М.-А. сообщала под 6870 (1362) — 6872 (1364) гг. В отличие от Троицкой летописи, связанной с митрополичьим двором Киприана, Л. М.-А. сообщала о таком неприятном для митрополита событии, как изгнание его Дмитрием Донским в 6890 (1382) г.: «князь великой выгна Киприана митрополита, и бысть оттоле мятеж в митрополии».

Что же представлял собой источник третьей части Л. М.-А.? А. А. Шахматов предполагал, что это был свод ростовского архиепископа Ефрема (1427—1454 гг.) — владычный ростовский свод, другие редакции которого с разной степенью близости переданы в CIЛ и Летописях Новгородской IV (свод Григория, отразившийся на Новгородско-Софийском своде), Уваровской, т. е. в Уваровском виде «Летописца от 72-х язык» (свод Трифона), Ермолинской (свод Вассиана) и Типографской (свод Тихона). Однако рассматривать перечисленные летописи как редакции одного свода невозможно. Типографская летопись, в которой действительно обнаруживаются черты связи с ростовской архиепископской кафедрой, не обнаруживает никаких черт близости к Л. М.-А. и остальным перечисленным летописям. Известия о владыках (архиепископах) встречаются в Л. М.-А. не чаще, а реже, чем известия о князьях (ростовских и иных); перечня ростовских епископов, читающегося под 1396 г. в ряде летописей (начиная в CIЛ и НIVЛ), в Л. М.-А. нет.

По всей видимости, третья часть Л. М.-А. представляла собой краткий летописец, основанный на более обширном ростовском своде (или на ростовском и суздальском сводах). Ростовский свод, доведенный до 1419 г. и отразившийся в Л. М.-А., находился в довольно сложных отношениях с московским сводом кон. XIV — нач. XV., известным нам по Троицкой и близким к ней летописям. Некоторые ростовские известия могли проникнуть в Троицкую из источника (или источников) Л. М.-А., но сам свод 1419 г. был моложе Троицкой и обнаруживает уже черты влияния общерусского свода кон. XIV — нач. XV в. (известия о «тишине» после вокняжения Ивана Калиты в 6836 (1328) г., о Куликовской битве, о Тохтамыше). Наличие в Л. М.-А. ряда известий, связанных с суздальско-нижегородскими князьями, могло бы свидетельствовать о влиянии на ростовский свод 1419 г. не дошедшего до нас суздальско-нижегородского летописания; однако возможно также и то, что эти известия были собраны ростовским сводчиком, сочувствовавшим Дмитрию Константиновичу Суздальско-Нижегородскому в его борьбе с московским князем за владимирский престол.

К источнику (или источникам) Л. М.-А. мог восходить целый ряд известий (ростовских, суздальских или иных), которые совпадают с Л. М.-А. в НIVЛ и CIЛ, и аналогичные известия (о восстании в Нижнем Новгороде против бояр в 1305 г. и избиении «вечников», о событиях в Орде и т. д.), которые содержатся только в НIVЛ и СIЛ. Сходным образом может быть объяснено наличие ряда ростовских и суздальско-нижегородских известий в Московском своде 1479 г.

На большом протяжении совпадают известия Л. М.-А. за XIII—XIV вв. с известиями Летописи Устюжской и Летописного свода Сокращенного. И здесь следует предположить, очевидно, не заимствования из Л. М.-А., а восхождение к общему источнику (источникам).

Наиболее близким к третьей части Л. М.-А. оказывается найденный А. Н. Насоновым краткий «Летописец русский», доведенный до 6988 (1480) г. и совпадающий в своей конечной части с Ермолинской летописью. На протяжении всего текста с 6745 по 6927 г. (этими годами начинается и заканчивается Л. М.-А.) «Летописец русский» представляет собой как бы краткую версию Л. М.-А. Однако и в этом случае непосредственным источником «Летописца русского» следует считать не Л. М.-А., а ее протограф, ибо ростовские известия, близкие к Устюжской летописи, читаются в «Летописце русском» и до 6745 и после 6927 г.

Отдельного издания Л. М.-А. не существует; она издавалась в составе Лаврентьевской летописи, причем первая часть давалась в разночтениях к Лаврентьевской, а вторая и третья — в приложении.

Изд.: ПСРЛ. СПб., 1846. Т. 1. С. 239—267; 2-е изд. Т. 1, вып. 3. Продолжение Суздальской летописи по Академическому списку. Л., 1928. Стб. 489—540; Летопись по Лаврентьевскому списку / Изд. Археографической комиссии. СПб., 1872. С. 465—512.

Лит.: Шахматов А. А. Обозрение. С. 44—46, 222—230, 367; Насонов А. Н. 1) Летописный свод XV века (вводная ст. и текст) // Материалы по истории СССР. II. Документы по истории XV—XVII вв. М., 1955. С. 273—320; 2) История русского летописания XI — начала XVIII в. М., 1969. С. 321; Fennel J. L. Т. Andrej Yaroslavič and the Struggle for Power in 1252. An Investigation of the Sources // Russia Mediaevalis. München, 1973. T. 1. P. 49—63; Лурье Я. С. 1) Общерусские летописи XIV—XV вв. Л., 1976. С. 44—45, 55—56, 97—99, 173—174, 196—198; 2) О происхождении Радзивиловской летописи // Вспомогательные исторические дисциплины. Л., 1987. Т. 18. С. 64—83.

Доп.: Лурье Я. С. Генеалогическая схема летописей XI—XVI вв., включенных в «Словарь книжников и книжности Древней Руси» // ТОДРЛ. Л., 1985. Т. 40. С. 190—205.

Я. С. Лурье