Стефан (ок. 1340 — 26 IV 1396) — епископ Пермский, создатель пермской азбуки и переводчик богослужебных книг на зырянский язык, возможный автор Поучения против стригольников. Основным источником сведений о нем является Житие Стефана Пермского («Слово о житии и учении святаго отца нашего Стефана, бывшего в Перми епископа»), написанное хорошо его знавшим Епифанием Премудрым небольшое время спустя после смерти святителя. Родился С. в Великом Устюге, в русской семье. Согласно Житию Прокопия Устюжского, юродивый Прокопий был другом отца С., Симеона, и поклонился его матери, Марии, когда ей было всего три года, поприветствовав ее как мать великого Стефана, учителя и епископа Пермского (Житие Прокопия Устюжского / Изд. ОЛДП. СПб., 1893. С. 46, 56). С. в детстве быстро выучился читать и писать и еще отроком был сделан канонархом в церкви (чтецом канонов), Не старше двадцати пяти лет он постригся в монахи в своем епархиальном центре, Ростове, при епископе Парфении в монастыре Григория Богослова, «Братском затворе», при игумене Максиме. В монашестве он сохранил свое крещальное имя (хотя, может быть, сменил при этом святого покровителя). В ростовском «Затворе», носившем характер учебного заведения, он учился вместе с Епифанием Премудрым и выучил греческий язык так, что мог на нем говорить. Зырянский (пермский) язык он знал, видимо, с детства. В монастыре С. стал также опытным книгописцем и, вероятно, освоил также искусство иконописи. За время пребывания там С. укрепился в решимости стать апостолом язычников-зырян и изобрел азбуку для их языка, использовав при этом, как допускают, значки, вырезавшиеся зырянами на тонких четырехугольных палочках, служивших им в качестве денег (так называемые «пасы»). Он перевел на их язык и записал новоизобретенными знаками основные богослужебные тексты, по всей вероятности — Часослов, Псалтирь и Служебник — тексты литургии, заутрени и вечерни.
Через пять лет пребывания в монастыре С. был рукоположен в дьякона, а перед началом его проповеди среди зырян, в 1379 г., местоблюститель митрополичьего престола Коломенский епископ Герасим возвел его в Москве в сан священника. Начав проповедовать с Котласа (Пырас), С. прошел по Перми не менее тысячи километров, уничтожая кумирни и священные деревья зырян, основывая церкви, школы, часовни и ставя кресты. Пень срубленной им в Усть-Выми «прокудливой березы», почитавшейся язычниками, он использовал как престол для новооснованной Архангельской церкви (при ее перестройке в 1787 г. этот пень был разобран на куски местным населением). Кедр в ограде этой церкви, по преданию, был посажен самим С. Его произведением считался и часовенный деревянный крест в с. Виньдеге в районе Яренска. Житие рассказывает о победе С. в прении с волхвом Памом, вынудившей Пама покинуть Пермь; а о Паме известно, что он со своим родом ушел в Сибирь и там на р. Оби основал селение Алтым, жители которого еще в кон. XIX в. хранили память о нем как о первом поселенце.
Некоторой отмеченной П. Д. Шестаковым странностью Жития является то, что там говорится, что С. рукополагал обращенных им пермяков в попов, дьяконов, иподьяконов, чтецов и певцов, не будучи еще епископом. На пятом году проповеди, зимой 1382—1383 гг., С. отправился к митрополиту просить для крещеной им Перми епископа. Митрополит Пимен во Владимире поставил в Пермского епископа (создав тем самым восемнадцатую епископию на Руси) его самого. Великий князь Дмитрий Иванович Донской пожаловал С. при этом частью своих доходов с Перми, правом беспошлинной торговли в русских землях и сбора пошлин с приезжавших в Пермь купцов и промышленников, а также некоторыми преимуществами в делах судебных. Продолжая христианизацию Перми, С. распространил там сеть школ, организовал переписку книг, продолжил перевод книг со славянского и с греческого языков на зырянский, приспособил церковное пение к зырянскому языку, основал дома для престарелых и странников и ряд монастырей (два Архангельских — в Усть-Выми и Яренске, Спасский и Стефановский — в районе Усть-Сысольска). Кроме того, он принимал энергичные меры для защиты своей паствы от нападений вогуличей, действовавших по наущению Пама, а также новгородских ушкуйников, вятчан, потерпевших от татар и старавшихся возместить за счет зырян свои убытки, местных разбойников и разбойнических действий московской администрации. Чтобы предупредить возможные нападения новгородцев на зырян в будущем и вернуть похищенное, С. в 1386 г. посетил Новгород; во время голода в Пермских землях он раздавал голодающим свои запасы и деньги, организовывал доставку хлеба из Устюга и Вологды, добивался временных льгот для населения в отношении налогов. Значительная часть окружающих Усть-Вымь деревень была при этом приписана великим князем к архиерейскому дому. Согласно записи в пергаменном Церковном Уставе ГИМ, Синод. собр., № 216 (см. примечание 232 к 5-му тому «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина), С. в 1391 г. участвовал в соборе епископов во главе с митрополитом Киприаном, сместившем Тверского епископа Евфимия Висленя по жалобам на него тверского князя Михаила и рукоположившем в тверские епископы Арсения (в ранних Летописце Рогожском и Летописи Симеоновской С. в числе участвовавших в этом соборе епископов не упомянут; его имя появляется в летописях XV в. и более поздних; см., например, Летописный свод Московский великокняжеский кон. XV в. — ПСРЛ. М.; Л., 1949. Т. 25. С. 219). С этой поездкой С. в центральную Россию связывается содержащийся в Житии Сергия Радонежского рассказ о том, как, не имея времени посетить Сергия Радонежского в Троицкой лавре, проходя по Московской дороге в десяти верстах от нее, С. поклонился Сергию, а тот, встав из-за трапезы, отвесил ему ответный поклон. На месте, где, по преданию, С. поклонился Сергию, была возведена часовня Святого Креста с колодцем (Церковно-исторический месяцеслов Свято-Троицкой Сергиевой лавры. М., 1854. С. 111—112). На обратном пути С. зашел в лавру.
Будучи вызван в Москву в очередной раз, С. отправился в путь в нач. 1396 г., прибыл туда к Пасхе (2 апреля), вскоре там заболел и 26 апреля умер. Его похоронили в северном приделе кремлевского собора Спас на Бору. Останки его, по преданию, лежали там открытыми до нашествия на Москву поляков; тогда их скрыли. Около раки хранился посох С.; в 1612 г. гетман Ходкевич вывез его в Литву и подарил Супрасльскому монастырю, но в 1849 г. по указу Синода посох был перевезен в Пермь, где находится по настоящее время. В Благовещенском соборе Сольвычегодска сохранялась полотняная риза С., а в Русском археологическом обществе — его Святцы на дереве. С именем С. связываются четыре иконы, по преданию, вложенные им в пермские церкви: Николая Чудотворца (Чердынская), два Спаса Нерукотворных (один был в Иртовской церкви близ Яренска, другой в Ульяновском монастыре) и Святая Троица из села Вожма под Яренском (она была перенесена в вологодский собор, ныне хранится в вологодском музее). Эта последняя икона считается вложенной С. в церковь на его последнем пути в Москву. В нижней части этой иконы помещается шестистрочная подпись на зырянском языке, представляющая собой, как установил П. Д. Шестаков, дословный перевод начала восемнадцатой главы книги Бытия (от слов «Явися же ему...» до слов «... сам же стояще пред ними под древом»). П. Д. Шестаков пришел к заключению, что С. принимал в соображение при своих переводах даже отличия местного говора и что он, следовательно, «знал зырянский язык основательно», а его переводы «отличались народностью языка и общепонятностью» (Чтение древнейшей зырянской надписи... С. 11, 16, 17). На другой иконе Вожемской церкви — Сошествия Святого Духа П. Д. Шестаков определил зырянскую подпись как отрывок из второй главы Деяний апостольских (от слов «Беша вси апостоли единодушно вкупе» до слов «... якоже Дух даяше им провещавати»). Тексты этих зырянских подписей под иконами напечатаны в «Грамматике зырянского языка» П. Савваитова (СПб., 1850).
Книг же, написанных по-зырянски изобретенными С. зырянскими буквами, не сохранилось; уцелели лишь отдельные записи (см.: Некрасов И. С. Пермские письмена в рукописях XV века // Записки имп. Новороссийского ун-та. Одесса, 1890. Т. 51. С. 249—254; Фонкич Б. Л. Греческо-русские культурные связи в XIV—XVII вв. М., 1977. С. 42). Удовлетворительного объяснения этому явлению нет. Оно тем более странно, что крещенный С. народ оказался сравнительно стойким в своей новой вере и связанных с ней обычаях. Вряд ли могут все объяснить легенды о том, что зырянские книги увезли в Вологду, Вятку или Устюг, что они сгорели во время пожара усть-вымских церквей в 1740 г. и что во времена Ивана Грозного по царскому приказу их отбирали и уничтожали, а тех, кто их укрывал, преследовали (последняя причина кажется самой вероятной).
Ряд легенд, записанных в зырянской среде, связан с именем самого С. Согласно одной из них, когда оказалось, что крещенные им жители села Гам вернулись к язычеству, С. сказал: «Маловерный народ, слепой народ! Да будет Гам отныне слепым!». Этим объяснялась традиционная близорукость жителей села Гам, получивших прозвище «слепородков». По другой легенде, в самый год смерти С. недавно крещенные им жители одной из деревень в районе Усть-Выми увидели плывущую к ним против течения реки лодку, а на другом берегу старца, внушавшего им принять и чтить то, что они в ней найдут; в старце они узнали С., а в лодке нашли икону богоматери. Среди зырян считалось, что С. помогает молящимся при потерях вещей, в приискании должности, при неуспехах в учебе, в супружеских несогласиях и т. п. До сих пор С. — герой легенд и преданий коми (см.: Коми легенды и предания. Сыктывкар, 1984. С. 21, 22, 25—27, 71, 76).
С именем С. связывается в науке одно из сохранившихся поучений против новгородско-московской ереси стригольников. Связь эта основывается на присутствии имени «Стефана владыки Перемыского» в заглавии этого поучения в одном из его списков: «А сие списание от правила святых апостол и святых отець дал владыце наугородцкому Алексею Стефан владыка Перемыскый на стриголникы» (ГИМ, Синод. собр., № 700 (268), Сборник по большей части антилатинских сочинений, нач. XVI в., л. 280—298). В пяти других известных списках XVI в., в том числе в Софийском, Успенском и Царском экземплярах Великих Миней Четиих, это произведение имеет иное начало, первые слова которого указывают на патриарха Антония как на автора (этот вариант текста издан в АИ; оба варианта приведены в книге Н. А. Казаковой и Я. С. Лурье). Однако же это начало оказывается в противоречии с остальным текстом, написанным от лица русского человека («... а егоже митрополита освятит нам патриарх...»). В этом начале наряду с написанной от имени патриарха оригинальной частью обнаруживаются отрывки из посланий патриархов Антония (в самом начале) и Нила (от слов «Сего ради посла наше смирение и великий сбор боголюбиваго архиепископа суждалскаго Дионисия...» до слов «... ни в сем веце, ни в будущем»). Соединение этих двух заимствованных отрывков создает противоречие: невозможно, чтобы патриарх Антоний (1388—1395 гг.) посылал на Русь с грамотой Дионисия Суздальского, умершего в 1385 г. Таким образом, очевидно, что вступление к Поучению в большинстве списков не первоначально и сделано без точного представления о времени деятельности упоминаемых в нем лиц; но вопрос о настоящем авторе произведения, равно как и о переделавшем его начало редакторе, остается открытым. А. Горский и К. Невоструев допускали, что «Перемыский» — испорченное «Перемышлъский», но отметили при этом, что такой перемышльский епископ неизвестен и что слово это заставляет вспомнить С., который во время своего посещения Новгорода в 1387 г. встречался с тамошним владыкой Алексеем (1359—1387 гг.). Филарет Гумилевский решительно написал, что это «прекрасное послание надобно считать за сочинение пермского просветителя Стефана». Но на это возразил митрополит Макарий, убежденный, что по содержанию это произведение не может быть признано за послание одного епископа к другому и что обращаться прямо к пастве Новгородского архиепископа ни перемышльский, ни пермский владыка права не имели: это могли себе позволить — кроме самого архиепископа Новгорода — лишь митрополиты всея Руси и константинопольские патриархи; в предисловии же (в оригинальной части вторичного варианта) речь идет от лица патриарха, да и пример патриаршего послания псковским стригольникам — грамота патриарха Нила «о проторех на поставлениа» — хорошо известен (см.: РИБ. Т. 6, № 22; Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения... С. 232—234). Однако же А. С. Павлов, переиздавший Поучение в РИБ по списку с именем «Стефана Перемыского», склонился все же к мнению об авторстве С., считая, что ценивший ученость С. архиепископ Алексей воспользовался пребыванием того в его городе и упросил написать это Поучение, а затем Поучению — с целью придать ему большую авторитетность — неловко придали там вид патриаршей грамоты. Я. С. Лурье тоже думает, что начало Поучения было переделано с этой целью, только ему кажется, что это сделали в кон. XV — нач. XVI в. боровшиеся с новгородско-московскими «жидовская мудрствующими» иосифляне. Наиболее вероятным автором самого этого Поучения представляется, однако же, не С., а Дионисий Суздальский. Если это так, то С. просто помог Новгородскому архиепископу Алексею получить Поучение одиозного во времена Киприана автора. В заголовке списка, содержащего имя «Стефана Перемыского», только ведь и сказано, что он дал это поучение новгородскому владыке.
В 1472 г. Пахомий Серб написал Службу С. В XVII в. празднование памяти С. (в день его смерти) из местного стало общерусским.
Изд.: АИ. 1841. Т. 1, № 6; РИБ. СПб., 1880. Т. 6, № 25. Стб. 211—228; Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV — начала XVI века. М.; Л., 1955. С. 236—243.
Лит.: Евгений [Болховитинов]. Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина греко-российской церкви. 2-е изд. СПб., 1827. Т. 2. С. 230—251; М[акарий]. Сказание о жизни и трудах св. Стефана, епископа Пермского. СПб., 1856; Горский А., Невоструев К. Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки. М., 1862. Отд. 2, ч. 3. С. 303—305; Шестаков П. Д. 1) Св. Стефан, первосвятитель Пермский. Казань, 1868; 2) Чтение древнейшей зырянской надписи, единственного сохранившегося до сего времени памятника времени св. Стефана Великопермского. СПб., 1871; Попов Е. 1) Великопермская и пермская епархия. Пятисотлетие проповеди св. Стефана Пермского, почти столетие Перми и почти трехсотлетие покорения Сибири. Пермь, 1879; 2) Памятник св. Стефану Великопермскому в Перми — часовня и образа в ней от святых мощей. Пермь, 1882; 3) Святитель Стефан Великопермский: (Жизнь его с литографированным изображением). Пермь, 1885; Верюжский И. Исторические сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии, прославляемых всею церковию и местно чтимых. Вологда, 1880; Филарет. Обзор. С. 83—86; Макарий [Булгаков]. История русской церкви. СПб., 1886. Т. 5. С. 428—430; Чернецов А. В. Посох Стефана Пермского // ТОДРЛ. Л., 1988. Т. 41.
Г. М. Прохоров