Грибоедов Алексей Федорович

Минимизировать
— 155 —

Грибоедов Алексей Федорович (1769– 1830), дядя Г., брат его матери. Крупный помещик, владелец с. Хмелита, близ Вязьмы, в котором будущий драматург проводил летнее время в детском и юношеском возрасте. Алексея Федоровича имел в виду К. Н. Батюшков, сообщая в письме к Н. И. Гнедичу (февраль 1810): «Сегодня ужасный маскарад у г. Грибоедова, вся Москва будет» (Батюшков К. Н. Сочинения. М., 1989. Т. 2. С. 122). Дочь его Елизавета в 1817 г. вышла замуж за И. Ф. Паскевича (к ней после смерти отца перешло имение Хмелита). А. Ф. покровительствовал своему племяннику. «В числе важнейших членов семейного ареопага, — сообщал Д. А. Смирнов (ИВ. 1909. № 3. Стлб. 1527– 1528), — особенно выдавался дядя Г. по матери, Алексей Федорович, один из тогдашних почтеннейших московских тузов. При помощи матери нашего писателя, питавшей к нему большое уважение, Алексей Федорович, гордившийся своими связями и положением в свете, старался ввести молодого Г. в лучшее общество. Вечно приходилось Александру Сергеевичу отстраняться от попечений дяди. Как только Г. замечал, что дядя въехал к ним на двор, разумеется, затем, чтоб вести его на поклонение к какому-нибудь князь Петр Ильичу, он раздевался и ложился в постель. Поедем, приставал Алексей Федорович. „Не могу, дядюшка, то болит, другое болит, ночь не спал“, — хитрил молодой человек». Общался Г. с дядей и в Петербурге в 1815 г., где последний скрывался от московских кредиторов. По приезде в Петербург Александр Г. остановился первоначально у дяди. В заметке писателя «Характер моего дяди» видны некоторые черты Фамусова из Г.о.у.: «Вот характер, который почти исчез в наше время, но двадцать лет назад был господствующим, характер моего дяди. Историку предоставляю объяснить, отчего в тогдашнем поколении развита была повсюду какая-то смесь пороков и любезности; извне рыцарство в нравах, а в сердце отсутствие всякого чувства. Тогда уже многие дуэлировались, но всякий пылал непреодолимой страстью обманывать женщин в любви, мужчин в карты или иначе; по службе начальник уловлял подчиненного в разные подлости обещаниями, которых не мог исполнить, покровительством, не основанным ни на какой истине; но зато как и платили их светлостям мелкие чиновники, верные рабы-спутники до первого затмения! Объяснимся круглее: у всякого была в душе бесчестность и лживость на языке. Кажется, нынче этого нет, а может быть, и есть; но дядя мой принадлежит к той эпохе. Он как лев дрался с турками при Суворове, потом пресмыкался в передних всех случайных людей в Петербурге, в отставке жил сплетнями. Образец его нравоучений: „я, брат!..“» (2, 281–282). А. Ф. Грибоедов послужил прототипом Звездова — в «Студенте» и Фамусова — в Г.о.у.