Абас-Кули-ага Бакиханов

Минимизировать
— 51 —

Абас-Кули-ага Бакиханов (1794–1847), азербайджанский просветитель, поэт, историк; служил в дипломатической канцелярии при штабе Отдельного Кавказского корпуса. Г. постоянно общался с Б-м и был обязан ему многими сведениями о восточных литературах. В своей автобиографии Б. писал: «Я видел много вещей любопытных для сердца и ума и старался извлечь из них пользу, присматриваясь к делам человеческим. Я убедился, что нет ничего прочного в мире, что власть и богатство подвержены потере, что высокое происхождение без личных достоинств в чужой земле остается неизвестным, а в своей причиняет стыд и что одна только наука, проявляясь в умственных произведениях, может доставить нам счастье на земле, продлить наше существование после смерти» (Абас-Кули-ага Бакиханов. Гюлистан-и Ирам. Баку, 1991. С. 206). Друг Кюхельбекера, А. Бестужева. В 1826–1827 гг. Б. был помощником Г. в разрешении пограничных вопросов между Россией, Персией и Турцией. В грибоедовском дневнике «Эриванского похода» 26.6.1827 отмечается «Рассказ Аббас-Кули, что елизаветпольское сражение дано на могиле Низами» (персидского поэта, 1154–1180, прозванного Гянджеви, так как он был родом из Гянджи). Возможно, Б. рассказывал о штурме Гянджи в 1803 г. Цициановым, который после занятия города переименовал его в Елизаветполь в честь императрицы Елизаветы Алексеевны, жены Александра I. Но, может быть, речь идет о Елизаветпольском сражении (в семи верстах от Елизаветполя) 13.9.1826, окончившимся поражением персидских войск и приведшем вслед за этим к занятию русскими войсками почти всех территорий, захваченных неприятелем в самом начале русско-персидской войны. Б. выступал переводчиком в ходе переговоров Г. с Аббас-мирзой после падения Аббасабада в 1827 г. «Я поручил нашему Аббас-Кули, — сообщал Г. Паскевичу 30.7.1827, — вступать в разговор с курдами (не ереванскими), которые на обратном пути были у меня в конвое. Они тайно просили его, чтобы русский главнокомандующий написал доброе слово их хану, и они тотчас перейдут все к нам» (3, 209). Какую-то просьбу Б-ва Г. выполнял в Петербурге в 1828 г., о чем сообщал в письме к Паскевичу (Попов А. В. Бакиханов и Кюхельбекер // Учен. зап. Ставропол. гос. пед. ин-та. 1951. Кн. VII. С. 181–189; Якубова М. А. Грибоедов и его азербайджанское окружение // Проблемы творчества. С. 262–266). Сохранился черновой набросок неоконченной поэмы Кюхельбекера («Уже взыграл Зефир прохладный…») о Г., рассказ о котором ведется от имени Абаза, который «…раскрыл его глазам / Премудрость сладостных уроков / Восточных старцев и пророков, / И приковал к его стихам, / Лиющим тысячью потоков / И жизнь и счастие века» (Кюхельбекер В. К. Сочинения. Т. 1. Л., 1939. С. 347–349).