ШЕНЬЕ (Chénier) Андре-Мари де (1762–1794), французский поэт. Сын французского консула в Константинополе и гречанки, владевшей древне-греческим и латинским языками, Ш. получил классическое образование, определившее его увлечение античностью, в особенности греческой поэзией. В своих стихотворениях, из которых многие остались незавершенными, в виде фрагментов, следовал древним образцам, отличаясь от современных ему французских поэтов верностью духу античной поэзии. Сочувственно встретив революцию и приветствовав неповиновение королевской власти в оде «Клятва в Зале для игры в мяч» («Ode sur le serment du Jeu de paume», 1791), Ш. быстро разочаровался, не приняв разгула плебейства, перешел в лагерь монархистов, резко обличал якобинцев в печати и воспел Шарлотту Корде, убийцу их вождя Ж.-П. Марата («Ode à Marie–Anne Charlotte Gorday», 1793, опубл. 1819). Арестованный 7 марта 1794, он провел несколько месяцев в тюрьме Сен-Лазар, где писал стихи, в т. ч. одну из лучших своих од «Юная узница» («Ode pour une jeune captive», опубл. 1795); он был казнен 25 июля, за два дня до падения якобинской диктатуры.
При жизни Ш. и в первые два десятилетия после его смерти были напечатаны лишь несколько его стихотворений; в 1819 Анри де Латуш (псевдоним; наст. имя и фамилия: H.-J.-A. Thabaud, 1785–1851) издал по рукописям однотомное собрание его сочинений, включив в него и фрагменты. Сборник имел большой резонанс. На фоне пережитого французским обществом в последние годы XVIII – начале XIX в. увлечения античностью и развития молодой поэзии XIX в. преимущественно в жанре элегии, обильно представленном у Ш., его стихотворения были восприняты как очень современные и вызвали оживленное обсуждение в прессе.
В России Ш. стал известен еще до 1819 по посмертным публикациям его стихотворений в журналах и в примечании ко второму тому «Гения христианства» Ф.-Р. де Шатобриана, по небольшим биографическим заметкам о нем и упоминаниям его фамилии во французской печати, в частности в связи с обвинениями его брата М.-Ж. Шенье (1764–1811) в том, что он его предал, ничего не сделав для его спасения. Какие-то из этих публикаций попадали в поле зрения П., определенно — заметка о нем и его стихотворения, напечатанные в «Гении христианства». Согласно длительной пушкиноведческой традиции (Н. В. Гербель, П. А. Ефремов, Ю. А. Веселовский, А. Л. Слонимский и др.), уже в оде «Вольность» (1817) под «возвышенным галлом» (ст. 9–10) имелся в виду Ш. Эта гипотеза была достаточно убедительно оспорена Б. В. Томашевским, считавшим, что П. подразумевал П.-Д. Экушара-Лебрена. Аргументы сторон представляются исчерпанными, однако вопрос не закрыт. П. познакомился со сборником Ш. еще в 1819 в Петербурге, о чем свидетельствует заключительная строка стихотворения «Дориде» (янв. 1820), являющаяся переводом 9-го стиха XXVI-ой элегии Ш. В Гурзуфе (19 августа – 4 сентября 1820) он читал Ш. по экземпляру, имевшемуся у Н. Н. Раевского-младшего, и отсюда началось стойкое, продолжавшееся едва ли не до последних лет жизни его увлечение творчеством и личностью французского поэта. Впоследствии П. приобрел себе этот сборник (Библиотека П. № 736); когда это произошло, установить нет возможности, но в михайловской ссылке он этой книгой располагал и к ней обращался.
В Крыму, на фоне волнующих ярких впечатлений от виденных античных развалин и от южной природы, близкой к природе Греции и Италии, П. остро воспринимал новаторский характер поэзии Ш., который, считая себя по праву рождения от гречанки потомком и наследником античных поэтов, провозгласил тезис «На новые думы сложим античные стихи» («Sur des pensers nouveaux faisons des vers antiques») и, преодолев условный мифологизм классицизма XVIII в., создал «формы новые по образцам древних» (П. А. Вяземский), отличавшиеся верностью их воспроизведения, подобной же пластичностью, конкретностью живых, чувственно осязаемых образов, разнообразием тонов, недосказанностью и незавершенностью, что открывало простор для воображения читателя. П. сознательно избрал Ш. себе в учителя, сделав его стихи объектом глубокого изучения и примером для собственных экспериментов того же рода. В первый период (1820–1821) влияние Ш. проявилось в элегиях и стихотворениях, составивших в Ст 1826 отдел «Подражания древним», как-то: «Нереида» (ср. фрагмент идиллий VI «Je sais quand le midi leur fait désirer l’ombre...»), «Редеет облаков летучая гряда...», «Муза» (ср. фрагмент идиллий III «Toujours ce souvenir m’attendrit et me touche...»), «Дионея» (ср. элегию V «Jeune fille, ton coeur avec nous veut se taire...), «Приметы» и др. Эти и им подобные стихотворения, даже те из них, которые соотносимы с определенными стихотворениями Ш., не были ни переводами, ни даже «подражаниями»; П. вдохновлялся общей мыслью и духом французского оригинала, создавая на этой основе, при сходстве отдельных образов и стихов, самостоятельные стихотворения. По образцу Ш. с этих пор П. стал разрабатывать жанр «отрывка» как своеобразную художественную форму, открывающую перед поэтом новые возможности. Также опыт Ш. помог П. преодолеть монотонность александрийского стиха и придать ему ритмико-интонационное разнообразие и гибкость.
Переводить Ш. подстегнула П., вероятно, публикация в ПЗ 1823 перевода Н. И. Гнедича «Тарентинская дева» (элегия XX «La jeune tarentine»), что П. воспринял как вторжение в «свои» владения на Парнасе (см. письмо Л. С. Пушкину от 30 января 1823 — Акад. XIII, 56). В 1823–1835 были вольно, с разной степенью творческой переработки, переведены: начальная сцена идиллии III «Слепец» («L’aveugle») — «Внемли, о Гелиос, серебряным луком звенящий...» (1823); элегия V (ранее получившая отражение в «Дионее») — «Ты вянешь и молчишь; печаль тебя снедает...» (1824); ст. 45–56 элегии X («Quand la feuille en festons a couronné les bois...») — «О боги мирные полей, дубров и гор...» (1824); фрагмент идиллий I («Oeta, mont ennobli par cette nuit ardente...») — «Из А. Шенье» («Покров, упитанный язвительною кровью...», нач.. 1825, завершено 1835); стихотворение «Près des bords où Venise est reine de la mer...» (опубл. 1826) — «Близ мест, где царствует Венеция златая...» (1827). В то же время поэзия Ш. продолжала служить П. стимулом к созданию своих оригинальных стихотворений, к числу которых принадлежат: «Каков я прежде был, таков и ныне я...» (1828), где в эпиграфе и первом стихе воспроизведена начальная строка фрагмента элегий I («Tel j’étais autrefois et tel je suis encore...») и где контаминированы мотивы этого фрагмента и элегии XL; «Поедем, я готов; куда бы вы друзья...» (1829), где развиваются мотивы фрагмента элегий V («Partons, la voile est prête, et Byzance m’appelle...»); элегия «Безумных лет угасшее веселье...» (1830), связанная, возможно, генетически с элегией XXXVI («O nécessité dure! ô pesant esclavage...»).
В отличие от французских романтиков (в частности, Ш. Нодье), признавших Ш. своим предшественником, П. видел в нем «истинного грека», «из классиков классика», в котором «романтизма <…> нет еще ни капли». Эту мысль он развивал в черновике письма П. А. Вяземскому 4 ноября 1823 (Акад. XIII, 380–381), повторил в наброске письма ему же (?) 5 июля 1824 (Там же. С. 102) и вернулся к ней в 1830, оспаривая неправильное, с его точки зрения, понятие французских критиков о романтизме («<Заметки и афоризмы разных годов>»; Акад. XII, 179). Важнейшим и своего рода кульминационным моментом его восприятия Ш. явилась элегия «Андрей Шенье» (май – июнь 1825). В этом стихотворении, полном цитат и реминисценций из Ш., нашли выражение, в сложном сплаве, раздумия П. о Французской революции, отношениях поэзии и политики, оценка творчества и гражданской позиции Ш., намек на собственное заключение в Михайловском (вложенное в уста Ш. пророчество «Падешь тиран!..», относящееся к М. Робеспьеру, П. задним числом истолковал как предсказание близкой смерти Александра I — письмо П. А. Плетневу от 4–6 декабря 1825; Акад. XIII, 249). В примечании к элегии П. намеревался сообщить сведения о Ш. и дать оценку его поэзии; замысел не был осуществлен, а сделанный черновой набросок нескольких начальных предложений включается в собрание сочинений П. в виде отдельной заметки («<Об Андре Шенье>», 1825).
В произведениях и письмах П. 1820-х – 1830-х рассыпаны упоминания Ш., цитаты из его стихотворений и реминисценции. Неполные два стиха «Ainsi, triste et captif, ma lyre toutefois S’éveillait» (пер.: Так, когда я был в печали и в заключении, лира моя все же пробуждалась) из оды XI «Юная узница», записанные на обороте переплета третьей кишиневской тетради П. (ПД 833), предполагались в качестве эпиграфа к Ст 1826 (письмо Л. С. Пушкину и П. А. Плетневу от 15 марта 1825; Акад. XIII, 153) и затем были поставлены эпиграфом к элегии «Андрей Шенье». Та же ода цитируется в письме А. А. Бестужеву от 8 февраля 1824 (Акад. XIII, 88). В «Евгении Онегине» (гл. IV, 38–39. 3–4 «Порой белянки черноокой Младой и свежий поцелуй») дословно переведен стих («Le baiser jeune et frais d’une blanche aux yeux noirs») из стихотворения «Кавалеру де Панжу старшему» («Au Chevalier de Pange ainé»). В стихотворении «Отцы пустынники и жены непорочны...» (1836) стих «Любоначалия, змеи сокрытой сей» восходит к стихам «Tout mortel dans son coeur cache, même à ses yeux, L’ambition, serpent insidieux...» (Всякий смертный в сердце скрывает, даже от своих глаз, Властолюбие, коварного змия) из оды «Игра в мяч». Упоминания по разным поводам содержатся в письмах П. А. Вяземскому от второй половины ноября 1825 (Акад. XIII, 243) и второй половины (не позднее 24) мая 1826 (Акад. XIII, 278), в рецензии на альманах «Северная лира» (1827) в связи с публикацией там перевода Д. П. Ознобишина «Неера: (Из Шенье)» (Акад. XI, 48), в зачеркнутом варианте черновика статьи «<О записках Самсона>» (1830) как о жертве палача (Акад. XI, 367) и в рецензии (1831) на поэтический сборник Ш.-О. Сент-Бёва как образцовом поэте (Акад. XI, 198).
Наряду с этими бесспорными обращениями П. к Ш. указано, с неодинаковой, в ряде случаев невеликой мерой убедительности, большое число различных сопоставлений и сближений (см.: Ранние пушкинские штудии А. Ахматовой; Гречаная 2, указ. на с. 549), в т. ч. со стихотворениями Ш., опубликованными после смерти П. В обоснование гипотезы о знакомстве П. с последними выдвинуто предположение, согласно которому его познакомил с ними В. И. Туманский по приезде в 1823 в Одессу из Франции, где он якобы мог их читать в рукописи и сделать копии. Например, А. А. Ахматова отметила близость стиха П. «Голодный лев следит оленя бег пахучий» («Напрасно я бегу к сионским высотам...», 1836) и стиха Ш. «D’un agile chevreuil suit les pas odorants» (перевод: Преследует по пахучим следам проворную косулю) из фрагмента поэмы «Гермес» («Hermès», опубл. 1839). Из всех обнаруженных поэтессой параллелей между Ш. и П. эта самая убедительная.
Лит.: Любомудров С. И. Античные мотивы в поэзии Пушкина. М., 1899. С. 16-26 (2-е изд. СПб., 1901. С. 20-30; первонач. в кн.: Календарь Лицея в память цесаревича Николая на 1899/1900 учеб. год. Серия II. Год 6. М., 1899); Веселовский Ю. А. Пушкин и Шенье // Венг. Т. 3. С. 581–584; Томашевский Б. В. 1) Заметки о Пушкине. IV. О «Возвышенном галле» // ПиС. Вып. 28. С. 70–72; 2) Пушкин и французская литература // ЛН. Т. 31/32. С. 11–12, 56–58 (То же, доп. // Томашевский. П. и Франция. С. 76–79, 87, 89, 154–156); 3) Пушкин и французская революционная ода: (Экушар Лебрен) // Изв. ОЛЯ. 1940. № 2. С. 50–53 (То же // Томашевский. П. и Франция. С. 351–356); 4) Пушкин и история французской революции // Томашевский. П. и Франция. С. 185–189; 5) Томашевский. Пушкин, II. С. 65–73; Гроссман Л. П. Пушкин и Андрэ Шенье // Свиток: Альманах литературного общества «Никитинские субботники». М.; Л., 1924. [Кн.]. 3. С. 85–122 ( То же // Гроссман Л. П. От Пушкина до Блока. М., 1926. С. 15–52; Гроссман Л. П. Собр. соч. М., 1928. Т. 1. С. 81–120); Козмин Н. К. Пушкин и Виктор Гюго об Андрее Шенье // Язык и литература. 1926. Т. 1. Вып. 1/2. С. 351–360; Якубович Д.П. Античность в творчестве Пушкина // П. Врем. Т. 6. С. 129–133; Stremooukhoff D. André Chénier en Russie // RLC. 1957. T. 31. № 4. P. 529–542; Слонимский А. Л. О каком «возвышенном галле» говорится в оде Пушкина «Вольность»? // ПИМ. Т. 4. С. 327–335; Гернштейн Э. Г., Вацуро В. Э. Заметки А. А. Ахматовой о Пушкине // Врем. ПК. 1970. С. 40–41 (То же // Ахматова. О Пушкине. С. 242); Нольман М. Л. 1) «След возвышенного галла»: (Пушкин и Андре Шенье) // Герценовские чтения, 23-и. Филологические науки. Л., 1970. С. 44–46; 2) Парадокс о «возвышенном галле» // Проблемы идейно-эстетического анализа художественной литературы в вузовских курсах в свете решений XXIV съезда КПСС. М., 1972. С. 104–105; Koehler L. The Identity of Pushkin’s «Sublime Gaul» // SEER. 1971. Vol. 49. № 117. Oct. P. 487–489; Реизов Б.Г. Воспоминание из Андре Шенье у Пушкина // Поэтика и стилистика русской литературы. Л., 1971. С. 127–133 (То же под загл.: Пушкин и Андре Шенье: (Элегия «Безумных лет угасшее веселье...») // Реизов Б. Г. История и теория литературы: Сб. ст. Л., 1986. С. 187–193); Фризман Л. Г. 1) Три элегии // Искусство слова: Сб. ст. к 80-летию Д. Д. Благого. М., 1973. С. 72–81; 2) К заметке Пушкина «Об Андре Шенье» // Врем. ПК. 1976. С. 144–146; Сандомирская В. Б. 1) «Андрей Шенье» // Ст-ния. П. 1820–1830 гг. С. 8–34; 2) Первый перевод Пушкина из Андре Шенье // ПИМ. Т. 7. С. 167–184; 3) Из истории пушкинского цикла «Подражания древним»: (Пушкин и Батюшков) // Врем. ПК. 1975. С. 20–22; 4) Переводы и переложения Пушкина из А. Шенье // ПИМ. Т. 8. С. 90–106; 5) «Отрывок» в поэзии Пушкина двадцатых годов // ПИМ. Т. 9. С. 69–82; Ранние пушкинские штудии Анны Ахматовой: (По материалам архива П. Лукницкого) / Публ., сост. и вступ. заметка В. Лукницкой; Коммент. В. Непомнящего, С. Великовского; Послесл. В. Непомнящего // ВЛ. 1978. № 1. С. 185–228 (То же сокращ.: Лукницкий П. Н. О гении // Лукницкая В. К. Перед тобой земля. Л., 1988. С. 352–357; Послесл.: Непомнящий B. C. Поэзия и судьба. М., 1983. С. 46–52); Громбах С. К истории стихотворения «Поедем, я готов...» // ВЛ. 1983. № 4. С. 204–210; Эткинд Е. Г. 1) «Союз ума и фурий»: (пушкинские мятежники) // Россия=Russia. Venezia,1987. № 5. С. 72–76; 2) Французская поэзия в творчестве Пушкина: Андре Шенье // Эткинд Е. Г. Божественный глагол: Пушкин, прочитанный в России и во Франции. М., 1999. С. 157–164; 3) Метапереводы Пушкина: (Андре Шенье в пушкинской поэзии) // Res tradutorica: Перевод и сравнительное изучение литератур. СПб., 2000. С. 119–128; Гречаная Е. П. 1) Пушкин и А. Шенье: (Две заметки к теме) // Врем. ПК. Вып. 22. С. 98–108; 2) Андре Шенье в России // Шенье А. Соч., 1819 / Изд. подгот. Е. П. Гречаная. М., 1995. С. 448–458, 549; Вацуро В. Э. 1) Французская элегия XVIII–XIX веков и русская лирика пушкинской поры // Французская элегия XVIII–XIX веков в переводах поэтов пушкинской поры / Сост. В. Э. Вацуро. М., 1989. С. 37–41; 2) Две заметки к пушкинским текстам. 2. Пророчество Андрея Шенье // The Pushkin Journal. (Salt Lake City, Utah), 1993. Vol. 1. № 1. P. 28–35 (То же // Вацуро В. Э. Записки комментатора. СПб., 1994. С. 84–91); Кузнецов И. С. А. С. Пушкин и А. Шенье: (Опыт характеристики поэтического своеобразия стихотворения «Покров, упитанный язвительною кровью...») // Болд. чтения, [19-е. 1989]. 1991. С. 116–124; Рамазанова Г. Г. К возможному источнику элегии Н. М. Языкова «Ты восхитительна! Ты пышно расцветаешь...»: (А. С. Пушкин или А. Шенье?) // Поэзия А. С. Пушкина и ее традиции в русской литературе: XIX – начало XX века. М., 1989. С. 81–86; Strada V. L’André Chénier di Alexandr Puškin // Filologia e letteratura nei paesi slavi: Studi in onore di S. Graciotti. Roma, 1990. P. 467–475; Driver S. Chénier and Puškin: The Problem of the «Lofty-Spirited Gaul» // For Henry Kučera: Studies in Slavic Philology and Computational Linguistics / Ed. by A. W. Mackie a. o. Ann Arbor, 1992. P. 163–178 (Papers in Slavic Philology. 6); Телетова Н. К. След возвышенного галла: Андре Шенье и Александр Пушкин // Вышгород. (Таллинн), 1995. № 1/2. С. 100–113 (То же, доп., под загл.: Андре Шенье и Александр Пушкин // РЛ. 1996. № 1. С. 6–18); Ермоленко С. И. У истоков жанра отрывка в русской поэзии: (Пушкин и А. Шенье) // П. и мировая культура. С. 181–182.
См. т. библиогр. к статье «Андрей Шенье» в т. «Творчество».
В. Д. Рак