Полубенский Александр Иванович (ум. ок. 1608) — князь (Полубенские-Полубиньские считались потомками Гедимина), воевода Новогрудский (это звание он унаследовал в 1586 г. от своего отца), староста Вольмарский и Зегевольдский, правитель (dzierźawca) Вилькийскин и Поюрский, автор посланий и дневника-отчета. Уже с 1560 г. П. играл активную роль в Ливонской войне, сражаясь как против русских, так и против шведских войск (занявших ряд эстонских крепостей). В 1569 г. вместе с двумя перебежчиками из России, Т. Тетериным и М. Сарыхозиным, он обманом захватил на короткое время псковскую крепость Изборск. 9 июля 1577 г., в начале большого ливонского похода, Иван IV написал П. послание — одно из наиболее язвительных произведений царского пера. Враждебность царя П. объяснялась, по-видимому, не только его военной деятельностью, но и русскими связями. Он был свойственником А. М. Курбского и помогал последнему добыть его вещи, оставленные во время бегства, действовал вместе с Тетериным и Сарыхозиным, возможно, был связан и с московским родом Квашшшых (представители которого носили мирские имена, совпадающие с теми бранными прозвищами, которые адресовал Иван IV П. в послании, — Дуда, Пищаль, Самара, Разлада).
Но уже в то время, когда царь писал и отправлял свое послание П., его адресат был захвачен в плен жителями города Вольмара (Валмиера) и выдан вассалу («голдовнику») царя, принцу Магнусу, который затем передал его русским. 1 августа П. предстал перед царем. Однако поведение Грозного по отношению к своему пленнику оказалось неожиданно милостивым. Иван IV уже заранее передал ему, «чтоб он не опасался ничево» и что «царское величество милость ему покажет, пожалует, к королю его отпустит». 10 октября П. действительно был отпущен к королю (по его утверждению, за выкуп). Такое поведение Ивана Грозного объяснялось не только тем, что в это время царю изменил и был низложен Магнус, в плен к которому первоначально попал П., и что после завоевания всего Подвинья царь стремился к миру с польским королем Стефаном Баторием, но, по всей видимости, также тайными действиями самого П. Согласно ливонским источникам, главный предводитель польских войск в Ливонии Ян Ходкевич знал о тайных переговорах Магнуса со Стефаном Баторием и известил об этом П., который заранее сообщил об измене Магнуса царю. Бесспорно во всяком случае, что, став русским пленником, П. содействовал успехам Ивана Грозного, призывая ливонцев покориться царю. После возвращения в Польско-Литовское королевство П. лишился звания старосты Вольмарского и Зегевольдского, но оставался правителем Вилькийским и Поюрским, а с 1586 г. стал каштеляном Новогрудским.
Литературное творчество П. представлено несколькими посланиями, написанными по-русски, и дневником-отчетом, адресованным королевским ревизорам (в связи с тем, что П. истратил доходы от староств Вольмарского и Зегевольдского на свой выкуп) и написанным на смешанном польско-русском языке. Послание П. Ивану Петровичу Челяднину 1562 г. (издано в Сборнике Русского исторического общества) вызвано решением польского короля Сигизмунда II Августа принять под свою «оборону» Ливонскую землю, что неизбежно приводило к войне с русскими и шведскими силами, уже находившимися в Северной Ливонии. Польский король стремился избежать этой войны и особенно опасался русско-шведского союза. В связи с этим П. повторил основные мотивы, характерные для польских дипломатических документов кон. XV—XVI вв. и встречавшиеся еще в грамотах польской королевы (тетки Ивана IV) Елены Ивановны: «Годится государей христьянских у мир зводити... луччей поганина с одного боронитися, нежели самим межи собою бранити...». П. просил Челяднина убедить Ивана IV «отступиться» от Ливонии и «головами разворачиваться напротив поганина с одного, а свейского своего холопа великий князь чтоб не направлял, ни дружился с ним, через свою землю дороги ему не давал водою и землею».
Совсем другой характер и стиль присущи посланию П. юрьевским служилым людям Якову Шабликину и Игнатию Огибалову, отправленному вскоре после бегства Курбского в Литву в 1564 г. (издано в РИБ). Письмо это лишено всяких риторических украшений, оно резко, откровенно, почти цинично: «Здесь у нас, Яков, твой человек взят, а Игнатьева жена, да сын, да сноха, и будет тебе, Яков, человек надобен... а тебе, Игнатий, будет надобе жена, да сын, да сноха...», — сообщает П. и предлагает условия обмена. В обмен на «человека» (холопа) Шабликина П. требует книг, оставленных Курбским во время бегства (сочинения Максима Грека, жития Михаила Черниговского и блаженного Августина, и др.), в обмен на жену, сына и сноху Огибалова — драгоценные доспехи Курбского; если книги не сохранились, П. предлагает заказать их списки у печерского старца Вассиана Муромца — давнего корреспондента Курбского.
В третьей роли выступал П. в грамоте в ливонский город Трикат (Триката), написанной им в сентябре 1577 г., когда он был «вязнем» (пленником) Ивана IV (издано в «Военном журнале»). Выполняя на этот раз волю царя, П. призывал польских воевод, находившихся в городе: «Государь царь православный и все городы ливонские моцью величества своего и чрез огнь и огнем побрал... И вы б ся государю царю не противили, видечи такую моць государя самого... А присяга от нас уже прочь, и потуль есте боронились, поколь по себе отсека (защита) была...». В случае, если защитники Триката его не послушают и останутся «седеть по своей воле», П. угрожает им судьбой Кеси (Цесиса, Вендена), где гарнизон взорвал себя, не желая сдаваться, а оставшиеся в живых жители были перебиты.
В отличие от этих посланий дневник-донесение П. (он именует себя в нем «каштеляном Новогрудским», — очевидно, оно написано после 1586 г.; издано в Трудах 10-го Археологического съезда) дошел до нас на польском языке (в списке кон. XVI в.), хотя обилие русизмов побуждало издателя памятника поставить вопрос, не было ли подлинное донесение П. написано «польско-русским языком и позднее выправлено польским переписчиком»; более вероятным, однако, представлялось издателю, что русизмы сознательно употреблялись П., чтобы передать речь его собеседника — Ивана Грозного. Дневник фрагментарен, содержит множество пропусков (начинается с 24 мая, но нет известий за июль) и умолчаний: П. упоминает измену Магнуса задним числом, ничего не рассказывая о том, как он узнал о ней, умалчивает о своем поведении в роли «вязня», когда он убеждал других польских военачальников, что они не могут «отдержатися» и должны сдаться царю. Но несомненный интерес представляют в дневнике описания речей Ивана Грозного; первая из них (с упоминанием происхождения русских государей от Августа кесаря и победы Дмитрия Донского над татарами) совпадает с посланием Грозного П. — может быть, царь прочел или изложил ему свою недавно написанную грамоту. В другой речи, приведенной П., Грозный упоминал, «как у него в молодых годах, а именно, когда ему было три года, умер отец, а когда было восемь — мать», — и в этом случае слова царя в дневнике П. совпадают с текстами его сочинений — Первого послания Курбскому и вступительного «писания» Стоглавому собору.
Изд.: Ливонский поход царя Ивана Васильевича Грозного в 1577 и 1578 гг. // Военный журнал. 1853. № 6. С. 91—92; Сборник Русского исторического общества. СПб., 1892. Т. 71. С. 81—82; Труды 10-го Археологического съезда в Риге в 1896 г. М., 1900. Т. 3. С. 117—138; РИБ. СПб., 1914. Т. 31. Стб. 495—496 (Сочинения Курбского. Т. 1).
Лит.: Вusse К. Rembert Geilsheim: Mittheilungen aus dem Gebiete der Geschichte Liv-, Est- und Kurlands. Riga; Leipzig, 1842. Bd 2. H. 3. S. 419—425, Anm. 36; 430, Anm. 40; Scriptores Rerum Livonicarum. Riga; Leipzig, 1848. T. 2. P. 270; Жизнь князя А. М. Курбского в Литве и на Волыни. Акты, изданные Временною Комиссией, высочайше утвержденною при киевском военном, подольском и волынском генерал-губернаторе. Киев, 1849. Т. 1. С. 157; Сборник материалов по истории Прибалтийского края. Рига, 1880. Т. 3. С. 271—272; Wоlff J. Kniazowie litewsko-ruscy od końca XlV-ego wieku. Warszawa, 1895. S. 376—377; Штаден Г. О Москве Ивана Грозного: Записки немца опричника. М., 1925. С. 94; Послания Ивана Грозного. М.; Л., 1951. С. 197—204, 506—508; Псковские летописи. М., 1955. Вып. 2. С. 240, 244—246, 261; Панченко A. M. «Дудино племя» в послании Ивана Грозного князю Полубенскому // Культурное наследие древней Руси. Истоки, становление, традиции» М., 1976. С. 151—154.
Я. С. Лурье