Повесть о Темир-Аксаке

Повесть о Темир-Аксаке — одно из произведений, посвященных борьбе русского народа против монголо-татарских завоевателей. Рукописная традиция донесла до нас около 200 списков произведения XV—XIX вв. Интерес читателей к произведению объясняется его сюжетным своеобразием. С одной стороны, это — воинская повесть, рассказывающая о первой бескровной победе русских войск после страшного Тохтамышева разорения, с другой — сказание о чуде иконы Владимирской богоматери, спасшей столицу Русского государства от нашествия жестокого азиатского завоевателя Тимура.

Несмотря на эту особенность произведения, еще в дореволюционной историографии его относили к жанру повестей. Так оно определяется в большинстве списков: «Месяца августа 26, внегда великое паче надежда избавление наше бысть преславным образом богоматере от нашествия безбожных агарян. Повесть полезна, от древняго списания сложена, являющи преславного бывшего чюдеси о иконе пресвятыя богородици, егда нарицается Владимерьская, како прииде от града Владимеря в боголюбивый град Москву и избави нас и град наш от безбожного и зловернаго царя Темирь-Аксака» (ГБЛ, собр. МДА, ф. 173, разд. III, № 54/86. Торжественник кон. XV в. гл. 414 об.—417). Но встречаются варианты, где П. именуется и сказанием, и словом: «Месяца августа 26 день. Чюдо от иконы пресвятыя девы владычицы нашея богородицы и присно девы Мария. Внегда великое и паче надежды избавление наше бысть преславным образом от нашествия безбожных агарян, от Темирь-Аксака в лето благочестиваго и великаго князя Василья Дмитреевича. Сказание о Темиръ-Аксаце, откуда бысть» (ГПБ, ОСРК, Q.I.1126. Сборник 3-й четв» XVII в., л. 17—26 об.); «Месяца августа в 26 день. Слово на стретение чюдотворныя иконы Владимирския, юже списа Лука евангелист» (ЦГАДА, собр. МГАМИД, ф. 181, № 740. Сборник слов, поучений, сказаний кон. XVII в., л. 45  об.; см. также название П. в Летописном своде Московском великокняжеском кон. XV в. — ПСРЛ. М.; Л., 1949. Т. 25. С. 222). Есть списки П. с кратким вступлением, как например в Летописи Вологодско-Пермской: «Месяца августа в 26 день. Чюдо, бывшее на встретение иконы святые богородицы, нарицаемыа Владимерские» (ПСРЛ. М.; Л., 1969. Т. 26. С. 242), но в большинстве летописных списков П. вступление отсутствует (см. в Летописях Типографской, Софийской II, Прилуцкой, Холмогорской и др.).

Многочисленные списки произведения один из последних его исследователей В. П. Гребенюк делит на 11 редакций. Из них он особо выделяет две первоначальные редакции А и Б. Следуя классификации исследователя, к редакции А относим летописные (рассказ в Летописях СII, Львовской, Холмогорской, Тверской, Духовно-Академическом списке Типографской) и более ста нелетописных списков П.; к редакции Б — только летописные списки П. в составе Летописей Софийской I по списку Царского, Московского летописного свода, Воскресенской, Пискаревской, Ермолинской, Уваровской, Прилуцкой и Летописном своде Сокращенном 1493 г. Самостоятельные редакции образуют: Типографская П. (читается в списках Типографской летописи, кроме Духовно-Академического, в Летописи Устюжской и в рукописных сборниках); Вологодско-Пермская П, (читается в Вологодско-Пермской летописи и в рукописных сборниках); Хронографическая П. (читается в Хронографе Русском, Летописи Никоновской под 1392 г. и в рукописных сборниках); Никоновская П. (читается в Никоновской летописи под 1395 г. и в рукописных сборниках). Выделяются кроме того сокращенный и проложный варианты П. (в рукописных сборниках). О времени создания П. существует несколько мнений. И. И. Срезневский датировал ее 1-й пол. XV в. А. А. Шахматов пришел к выводу, что произведение создавалось для свода митрополита Фотия, составленного в 1418—1423 гг. Вплотную к событиям 1395 г. приблизил появление П. С. К. Шамбинаго, считая, что она возникла в кон. XIV в. Разделяя основные выводы своего предшественника, Н. И. Тотубалин, а впоследствии и Б. Н. Путилов отодвинули датировку П. к нач. XV в. Сопоставив все известные ему летописные повествования о Тимуре, Л. В. Черепнин выделил две версии произведения. С первой, более ранней, он: связывал рассказ Ермолинской и Воскресенской летописей, полагая, что П., читающаяся в первой летописи, появилась сразу после похода Тимура, а П. во второй — в 1-й пол. XV в. Создание второй версии произведения, сохранившейся в СIIЛ, Львовской и Типографской летописях, исследователь относил не ранее чем к сер. — 2-й пол. XV в. Тем самым автор первым указал на существование двух редакций П. В. П. Гребенюк назвал их первоначальными редакциями Б и А и уточнил время их появления. По его мнению, редакция А была создана между 1402—1408 гг., а редакция Б — не позднее 1408 г. для Летописи Троицкой. Этот вывод исследователя принимает В. В. Колесов, на него ссылается и Л. А. Дмитриев. Однако литературная история произведения противоречит заключению В. П. Гребенюка. При сопоставлении текстов П. выявляется вторичность редакции А и первичность редакций Б и Типографской. В Троицкой летописи, как показывают сходные с ней Летопись Симеоновская, Летописцы Рогожский и Владимирский, П., вероятнее всего, не было, и о нашествии Тимура упоминалось только в краткой записи. Это подтверждают летописи, ближе всего расположенные к Троицкой, в которых П. отсутствует (Летописи Московско-Академическая, СIЛ старшего извода). По-видимому, впервые П. в виде краткого рассказа появилась в летописном памятнике, созданном в промежутке между 1408—1446 гг. (Жучкова И. Л. «Повесть о Темир-Аксаке»... С. 106, 107).

В 70—80-х гг. XV в. создаются основные редакции произведения: расширенный вариант П. (редакция Б) для Летописного свода Московского великокняжеского 1479 г., на его основе — Типографская редакция, которая перерабатывается и сокращается составителем редакции А. Выводы В. П. Гребенюка о политической направленности произведения, как и датировка ранних редакций, являются спорными. Исследователь считает, что редакция А возникла при дворе великого князя, а редакция Б — в кругах митрополита. Если мнение В. П. Гребенюка о политической ориентации создателя редакции А вполне оправданно, то его точка зрения о митрополичьем происхождении редакции Б не находит подтверждения. Назидательная речь церковного иерарха, обращенная к великому князю, которая является основанием для выводов исследователя, читается только в Московском своде и тождественном ему тексте П. Воскресенской летописи и не обнаруживается в других первоначальных вариантах произведения редакции Б, сохранившихся в Ермолинской, Уваровской и Прилуцкой летописях. Вероятно, целью автора этой версии было как можно точнее воспроизвести ход событий, показать значимость чудесного избавления новой столицы Русского государства от нашествия сильного и жестокого завоевателя. Идея П. о божественном покровительстве столице и всему Русскому государству нашла отражение в ряде произведений, рассказывающих о нашествиях на Русь татарских завоевателей: Повести об Ахмате (см. ГИМ, Синод. собр., № 965 (542), сборник кон. XVII в., л. 11—14), Повести о нашествии Магмет-Гирея (см. ЦГАДА, Рукописное собр. Саровской пустьщи, ф. 357, № 88, сборник, не позднее 1738 г., л. 1—12 об.), Сказании о чудесах иконы Донской богоматери и создании Донского монастыря, рассказывающем о нашествии хана Казы-Гирея в 1591 г. (см. ЦГАДА, Рукописное собр. Саровской пустыни, ф. 357, № 146, Служба и сказание о чудесах иконы Донской богоматери, 3-я четв. XVII в., л. 36—81 об.). В этих произведениях, как и в П., грозные завоеватели побеждаются с помощью божественного вмешательства. Сближают произведения не только сходство сюжета и поэтических образов, но и отдельные словосочетания и обороты. Еще с большей силой мысль о небесном покровительстве Москве и ее богоизбранности звучит в созданном в сер. XVI в. компилятивном Сказании о иконе богоматери Владимирской, основным идейным и композиционным центром которого явилась П.

П. испытала воздействие некоторых более ранних произведений древнерусской литературы. Образцом при ее написании послужила Повесть о нашествии на Царьград персидского царя Хоздроя (см. ГИМ, собр. Уварова, № 1794/351/373, сборник 1-й трети XVI в., л. 181—192 об.). Эти произведения объединяют не только сходство сюжета и однородность мотивов, но и текстуальная близость. Отдельные эпизоды своего оригинала создатель П. переписал почти без изменений. Наряду с заимствованиями из беллетристической литературы в произведении неоднократно встречаются цитаты из Библии, приводятся сведения о Тимуре и его завоеваниях, очевидно, известные автору П. из рассказов купцов и путешественников. Подробности военной биографии Тимура были почерпнуты из Жития Стефана Лазаревича Константина Костенечского (см. ГБЛ, собр. Тр.-Серг. лавры, ф. 304, № 686, сборник житий сербских святых кон. XV — 1-й трети XVI в., л. 192—195). На П. могло повлиять и Сказание о битве новгородцев с суздальцами. В Сказании, как и в П., та же схема построения сюжета, тот же набор повествовательных средств. В произведениях наблюдается сходство не только отдельных словосочетаний и фраз, но и целых отрезков текста. По-видимому, не случайным является совпадение дат в П. и Повести о нашествии Тохтамыша. В обоих произведениях решающее событие происходит 26 августа, но в Повести о Тохтамыше — это день захвата и разорения Москвы, а в П. — день бегства Тимура из Руси и избавления столицы от разорения. В первой повести — поражение и скорбь, во второй — победа и всенародное ликование. Научного издания памятника пока не существует. Опубликованы только тексты Типографской редакции (Н. И. Тотубалиным) и I группы редакции А (В. В. Колесовым), не считая изданий П. в составе летописей.

Изд.: Повесть о Темир-Аксаке / Публ. Н. И. Тотубалина // Русские повести XV—XVI веков / Сост. М. О. Скрипиль. М.; Л., 1958. С. 49—54, 378—385; Повесть о Темир-Аксаке / Публ. В. В. Колесова // ПЛДР. XIV — середина XV века. М., 1981. С. 230—243, 563—565.

Лит.: Срезневский И. И. Хождение за три моря Афанасия Никитина в 1466—1472 гг. СПб., 1857. С. 9—15; Шахматов А. А. Общерусские летописные своды XV—XVI вв. // ЖМНП. 1901, нояб. С. 62—63; Шамбинаго С. К. Исторические повести // История русской литературы. М.; Л., 1945. Т. 2, ч. 1. С. 220—222, гл. 2, § 2; Путилов Б. Н. Литература конца XIV—XV веков: Развитие исторических жанров и зарождение историке-бытовой повести // История русской литературы. Т. 1. Литература X—XVIII веков. М.; Л., 1958. С. 185—186; Черепнин Л. В. Образование Русского централизованного государства в XIV—XV веках: Очерки социально-экономической и политической истории Руси. М., 1960. С. 673—682; Гребенюк В. П. 1) Повесть о Темир-Аксаке // Сборник студенческих работ филол. фак-та Уральск. гос. ун-та. Свердловск, 1968. Вып. 1. С. 116—124; 2) «Повесть о Темир-Аксаке» и ее литературная судьба в XVI—XVII веках // Русская литература на рубеже двух веков (XVII — начало XVIII в.). М., 1971. С. 185—206; 3) Лицевое «Сказание об иконе Владимирской богоматери» // Древнерусское искусство: Рукописная книга. М., 1972. Сб. 1. С. 338—362; 4) Борьба с ордынскими завоевателями после Куликовской битвы и ее отражение в памятниках литературы первой, половины XV века // Куликовская битва в литературе и искусстве. М., 1980. С. 52—71; Дмитриев Л. А. 1) Литература эпохи русского Предвозрождения. XIV — середина XV в. // История русской литературы. Т. 1. Древнерусская литература. Литература XVIII века / Под ред. Д. С. Лихачева и Г. П. Макогоненко. Л., 1980. С. 182—183; 2) Литература конца XIV — первой половины XV в. // История русской литературы X—XVII вв. / Под ред. Д. С. Лихачева. М., 1980. С. 244—246; Жучкова И. Л. «Повесть о Темир-Аксаке» в составе летописных сводов XV—XVI вв. (редакция Б) // Древнерусская литература. Источниковедение. Л., 1984. С. 97—109.

И. Д. Жучкова