— 380 —
Шаховской Александр Александрович, кн. (1777–1846), драматург, автор около ста драматических произведений, известный театральный деятель, служивший с 1802 по 1826 г. (с перерывами) репертуарным членом театральной дирекции. Г. познакомился с Ш-ким во время Отечественной войны, когда князь сопровождал новобранцев из Риги в Варшаву. По свидетельству П. Арапова, комедия «
Молодые супруги» была написана Г. «по совету Ш-го» (Арапов. С. 242). В его гостеприимном доме (на «чердаке Шаховского») Г. постоянно бывал со своими друзьями. Вместе с Ш-ким и
Хмельницким Г. написал комедию «
Своя семья, или Замужняя невеста» (1817). «Князь Шаховской любил иногда похвастать своими учениками и заставлял их в присутствии
— 381 —
всего общества разыгрывать некоторые сцены или декламировать отдельные монологи. В числе его приятелей были Катенин, Г. и Жандр, которые, несмотря на его могущественный авторитет, дерзали иногда с ним спорить и во многом были не согласны относительно театра, иногда даже втихомолку и подсмеивались над ним, как над отсталым классиком, у которого рутина и традиции играли главную роль <…>.
Катенин и Г. были тогда большие вольнодумцы (особенно первый) и любили подтрунивать над князем насчет его религиозных убеждений, тут он выходил из себя, спорил до слез — и часто выбегал из комнаты, хлопнув дверью» (
Каратыгин П. А. Записки. Л., 1970. С. 71, 79). В путевых записках 1818 г., адресуясь
С. Бегичеву, Г. вспоминал князя, «который почти не живет в вещественном мире, а все с своими идеальными Холминскими и Ольгиными <…>. Князю напоминай обо мне почаще. Это одно из самых приятных для меня созданий. Не могу довольно нарадоваться, что он в числе тех, которые меня любят и к кому я сам душевно привязан. Его статура, чтенье, сочиненья, горячность в спорах о стопах и рифмах, кротость с Катериною Ивановной <Ежовой>, — не поверишь, как память об этом обо всем иногда развеселяет меня в одиночестве, в котором теперь нахожусь.» (2, 290–291). Возвратясь в Петербург в 1824 г., Г. одному из первых читал Ш-му
Г.о.у., но в эту пору отношения между ними становятся прохладными, хотя Г. по-прежнему бывает на его «чердаке». «… у Ш-го, — пишет Г. Катенину 17.10.1824, — прежние погремушки, только имя новое, он вообразил себе, что перешел в романтики, и с тех пор ни одна сказка, ни басня не минует его рук <…>. Я у него бываю оттого, что все другие его ругают, это в моих глазах придает ему некоторое достоинство» (3, 82).