Минимизировать

Второе послание Кузьме Мамоничу

Подготовка текста, перевод и комментарии А. А. Цехановича

Текст:

ДО КУЗЬМЫ МАМОНИЧА ЛИСТ 2

КУЗЬМЕ МАМОНИЧУ ПИСЬМО 2-е

А еже пишеши ко мнѣ, любимиче, о злохитроствовах езуитских, уже к тебѣ есми первие сего писал: не ужесайтеся софизматов их, но стойте токмо в православной вѣре крѣпце, и пребывайте бодре и трезве, яко верховный Петръ рече,[1] да не жрут[2] вас мысленные звѣри, злохитръствы своими изгубят супостаты восточных церквей. Бо ани что выдали супротив церкви нашей? Книжки, с своими силогизмами поганскими поваплени, и паче же рещи, софистчки превращающе и разстлѣвающе апостольскую теологию[3] и влекуще чрез естество воду на прегордаго ихъ епископа римскаго.

По поводу того, что ты пишешь мне, любезный, о злохитрости иезуитов, я уже тебе писал ранее: не бойтесь их софизмов, но держитесь крепко православной веры, «трезвитесь, бодрствуйте», как сказал апостол Петр, чтобы не съели вас мысленные звери и не погубили враги своей злохитростью восточную церковь. Ведь они что издали против нашей церкви? Напечатали книжки, подкрашенные их языческими силлогизмами, которыми они софистически разрушают и развращают апостольское богословие и наперекор природе поддерживают их прегордого римского епископа.

Кол оле, уже, благодати ради Божия, подана намъ книга в помощь от Святыя горы, яко самою рукою Божию принесена, простоты ради и глубокаго неискуства церковников рускихъ церквей, а не глаголу о лености для и обжерства епископов наших, о нейже первѣе изъявих ти, юже княже Костянтин далъ пану Горабурде[4] на препись и мне, яко у меня уже преписана (...) скорописью и исправлена по силе моей. В той-то книге на теперешние дутки их, або пущалки, на все силогизмы их, папою и всеми кардинами,[5] паче же самым превознесеннымъ ихъ и выше небесъ взимающимся, налѣпшием ихъ феологом, неяким мнихом Фомою,[6] рыгано ядовите, и хитролѣсне на апостольскую феологом восточных церквей, паче же лживина[7] на блаженного Домаскина, понеже онъ паче всѣхъ острѣйше ихъ новоявленую ерѣсь обличаетъ о прохождению Духа Святаго — ото ж, пане, на все тѣ острые ихъ и ядовитые софизматы уже давно имъ соборне отвещано и отписано, и праве безъстыдные уста ихъ затканы чрезъ неяких боговидныхъ мужей, Григория и Нила,[8] митрополитовъ селунъскихъ, что все в той книге, прилежне читаючи, обрящете.

Сколько времени уже прошло, как дана нам, по благодати Божьей, — по причине глубокого невежества церковников русской церкви, уже не говоря о лени и обжорстве наших епископов, — словно рукой самого Господа принесенная нам в помощь со Святой горы книга, о которой я уже раньше тебе сообщал, что князь Константин дал ее для переписывания пану Гарабурде и мне и что у меня она уже переписана скорописью и исправлена, насколько в моих силах. В этой книге на все их теперешние дудки, или пищали, на все их силлогизмы, папой и всеми кардиналами, а особенно наилучшим, самым превознесенным, возвышающимся выше небес их теологом, неким монахом Фомой, — на все их ядовитые и хитролестные силлогизмы, извергаемые против апостольского богословия восточных церквей, а более всего против блаженного Дамаскина, на которого они придумывают самые клеветнические измышления, потому что он острее всех обличает их новоявленную ересь о исхождении Святого Духа, — так вот, пан, на все эти острые и ядовитые их софизмы уже давно им ответили сообща и отписали некие боговидные мужи, Григорий и Нил, митрополиты солунские, заткав их бесстыдные уста, и все это, читая, ты найдешь в этой книге.

Аз же совѣтую вамъ сию цидулу мою прочести всему собору виленскому,[9] мужемъ, во правовѣрныхъ догматехъ стоящимъ, да возревнуютъ ревностию Божиею по праотеческомъ сродномъ своемъ правовѣрию, да наймутъ писаря добраго, кто бы, приписыючи ее, не попсавал, взявши тую книгу у пана Гарабурды, або у меня, да препишутъ. И преписавше, трезве да прочитают, отлучившеся от пиянъства. Бо тамъ готовы отвѣты блаженныхъ оных мужей. А есть ли будемъ простерты лежати во давно обыкновеннемъ пиянстве, тогда — от чего, Боже, сохрани! — не токмо паны езуиты и презвитерове римския церкви, силныя во Священном Писанию силогизмами[10] и софизматы поганъскими, аки с рысьими скурами оболчени, и здыбавши, нашедши, могут поражати и разстерзати васъ лежащихъ, но и ледаякие звѣрятка, сирѣчь новоявленного глупъства исполненные еритики, могутъ разстерзати и развлачати васъ кожды во свою азвину — от чего, Боже, сохрани нас!

Я же советую вам это мое послание прочесть перед всем виленским собранием, перед мужами, стоящими в правоверных догматах, с тем чтобы они, заботясь о Боге, проявили заботу о родном их праотеческом правоверии и переписали эту книгу, взяв ее у меня или у пана Гарабурды и наняв хорошего писаря, который бы ее не испортил, переписывая. А переписав, пусть в трезвости ее прочитают, оставив пьянство. Ибо там содержатся готовые ответы этих блаженных мужей. А если же будем лежать простертые в давнем и привычном пьянстве, тогда — от чего Боже сохрани! — не только паны иезуиты, или пресвитеры римской церкви, сильные в Священном Писании благодаря античным силлогизмам и софизмам, которыми они покрыты, словно рысьими шкурами, — не только они, разузнав, могут найти вас, лежащих, пожрать и растерзать, но и никчемные зверюшки, то есть еретики, преисполненные новоявленной глупости, могут растерзать и растащить вас каждый в свою нору — от этого сохрани нас, Боже!

А такъ, любимиче, по фторей и про третей кротъ, напоминаю вам, духовныя ради любвѣ: не унывайте, а ни отчевайтесь; не ужасайтеся тех-то предреченных софизматов, но избѣрите себѣ мужа единого от презвитеров, а не будет ли, и вы хотя от простых, словесна и Писаниям искусна и, принявъ ту книгу в руки, противитися непреборимымъ оным и непреодолѣваемым оружием, призываючи в помощь пребезначальную Троицу, еяже зѣло обидят паны езуине, полагающе въ божествѣ естественныя два начала, или два источника животворящего параклита, явственне сопротивляющеся Дионисию Ореогапиду,[11] он бо рече во образной богословии: источник божества Отецъ; Сынъ же и Духъ богосажденного божества отросли, аки бы цвѣти существа[12] и свети. А како ли суть, нарещи, ни помыслити можно не токмо человѣком, а не премирным, ближайшим ко Богу силам, бо и тѣ, зряще на явление Божества, лица свои крылы закрывают. А паны езуиты со прочими своими ногою главою безстыдствуют, хотяще показати слогизмами предреченными два начала и два источника во пресущественномъ божестве, презревши, або занедбавши[13] всех источников древних богословцов. И что глаголю богословець? И самого апостола Деонисия Ореопагита,[14] ученика небопрешественного Павла, яже апостольством своим уловил всю Германию и Францыю, и великий град Париж, идеже и мучительством от Доментияна, нечестивого цесаря, преукрашен, скончался. Кому ныне вѣрили, да розсудят всѣ разум имущие: или тому всему древнему богословному лику со апостолы, или тѣмъ прегордым и упрямым, которыя ногою главою безстудне грядут, презрѣвши всѣх восточных феологов? А что глаголю восточных феологов! Своих древних папъ и епископов западных богословных — Амбросия Медиаламского и святаго Августина, яко в книге оной узрите отчасти вкратце воспоминан ото отвещателей оных, за восточныя церкви борющеся сопротив ихъ упрямству; но они хотятъ всяко на своемъ поставити.

Так вот, любезный мой, и дважды, и трижды я вам напоминаю во имя моей духовной любви: не унывайте и не отчаивайтесь, не ужасайтесь этих софизмов, о которых я вам рассказал, но изберите какого-нибудь мужа из священников, а если такого не найдется, то и из простых, сильного в словесности и опытного в Писании, чтобы он, взяв эту книгу в руки, оборонялся этим непобедимым и непреодолимым оружием, призывая в помощь пребезначальную Троицу, которую сильно хулят паны иезуиты, полагая в божестве два естественных начала или два источника животворящего Святого Духа, противясь таким образом Дионисию Ареопагиту, который говорит в образном богословии: источник божества Отец; Сын же и Дух — это отрасли божества, посаженные Богом, словно цвет и свет его существа. А как это все устроено — ни высказать, ни подумать невозможно не только людям, но и блаженнейшим, ближайшим к Богу силам, потому что и они при виде Бога закрывают свои лица крыльями. А паны иезуиты вместе со своими верными, бесстыдно обнажив голову, хотят доказать при помощи этих силлогизмов существование двух начал и двух источников предвечного божества, пренебрегая всеми древними источниками и забывая их — всех богословов, и не только богословов, но и самого равноапостольного Дионисия Ареопагита, ученика шествующего по небесам Павла, который своим апостольством обратил всю Германию, и Францию, и великий город Париж, где и скончался, приняв мученичество от нечестивого императора Домитиана. Так пусть же рассудят все, имеющие разум, кому больше верить: или всему этому древнему собранию богословов и апостолов, или же этим гордецам и упрямцам, которые ходят с голыми головами и презирают всех восточных богословов? Да что говорить о восточных богословах! Презирают и своих западных прежних богословов, пап и епископов — Амвросия Медиоланского и святого Августина, о которых, как вы увидите в этой книге, вспоминают ее авторы и говорят о том, что они противостояли западному упрямству и защищали восточную церковь, — и во что бы то ни стало хотят настоять на своем.



[1] ...Петръ рече... — Ср. I Петр. 5, 8.

[2] ...жрут... — В рукописи «трут». Испр. по смыслу.

[3] На поле: богословию.

[4] ...пану Горабурде... — Речь идет, вероятно, о Василии Михайловиче Гарабурде, сыне писаря Великого княжества Литовского, который, как и его отец, Михаил Гарабурда, был видным православным деятелем. В 1582 г. он напечатал в Виленской типографии «Октоих».

[5] ...кардинами... — Так в рукописи.

[6] ...Фомою... — Имеется в виду выдающийся теолог-схоластик, монах-доминиканец Фома Аквинский (ок. 1225—1274), чья основная заслуга состояла в систематизации различных областей знаний и в попытке свести в единое целое философию и богословие.

[7] На поле: лжа.

[8] ...Григория и Нила... — Епископ фессалоникийский Григорий Палама и его преемник на кафедре Нил Кавасила, представители религиозно-философского течения — исихазма, авторы многочисленных сочинений, в том числе и полемических, знаменовавших собой к XV в. окончательный провал попыток объединения церквей.

[9] ...виленскому... — В рукописи «вселеньскому». Испр. по изд. Кунцевича.

[10] ..силогизмами... — В рукописи «силогизмании». Испр. по смыслу.

[11] ...Ореогапиду... — Так в рукописи.

[12] На поле: сустанции.

[13] На поле: или нивочтоже вменивши.

[14] …Дионисия Ореопагита... — Здесь Курбский, следуя за средневековой традицией, отождествляет под одним именем трех разных лиц. Дионисий Ареопагит, епископ афинский, принял христианство от апостола Павла (см. Деян. 17, 34). Но христианство в Галлии распространял не он, а Св. Дионисий Парижский. Вопрос о тождестве этих двух святых был поставлен еще Петром Абелляром, но разрешен только в рамках гуманистической критики в лице Лоренцо Валлы и Эразма Роттердамского. Они же высказали сомнение в том, что Дионисий Ареопагит является, как считалось, автором весьма авторитетного в греческой церкви корпуса сочинений, и установили, что авторство могло принадлежать какому-нибудь представителю христианского платонизма, которого традиция впредь именует Псевдо-Дионисием.

Кузьма Мамонич был одним из виднейших православных культурных деятелей Великого княжества Литовского. Активно участвовал в деятельности Виленского православного братства, а позже основал вместе с Петром Мстиславцем православную типографию в Вильне. В отличие от большинства других сочинений Курбского это послание посвящено полемике не с протестантами (еретиками), a с католиками, прежде всего с иезуитами.