ДЕЙСТВИЕ III

Минимизировать
                       ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
                           Мамай (один)
Еще великий страх меня не оставляет!
Еще я слышу крик врагов, гоняющих вослед!
И бледных лиц меня мечтание смущает!
Здесь с паром кровь из мурз рассеченных течет.
Здесь тень Нарсимова, последуя за мною,
Уже в глазах моих отмщением грозит!
Крепись, мой дух, крепись, беду скрывай бедою
И в горести кажи на мне геройский вид.
От россов побежден, хотя и ужасаюсь
В отечестве свой стыд и слабость показать,
Но, с войском погубив Нарсима, утешаюсь,
Что не остался, кто б здесь мог о том сказать.
Мамай, ты будь себе и в пагубе подобен,
Мумета ложною победою уверь.
На деле испытай, коль к умыслам способен,
И ков составленной напастью ныне мерь.
Тамиру дав в жену, мне даст Мумет и войско.
Я орды по степям рассыпаны сберу;
Искусство покажу коварством сим геройско,
Внезапно набежав, Москву в ногах попру.
На плач там пременю я торжество спокойно
И покажу врагам, каков мой гнев и власть.
Вконец отчаяться Мамая недостойно;
Безумно, всех путей не испытав, пропасть.
 
                       ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
           Мамай, Мумет, Надир и Заисан
                           Мумет
Какое счастие мне небо посылает,
Великий государь, пришествием твоим!
Нечаянный твой взор тем больше восхищает,
Чем больше нужен он смятениям моим.
Я радуюсь твоей победе в свете звучной
И скорому дивлюсь приезду твоему.
                           Мамай
Не может торжества Мамай благополучной
Себе к веселию оставить одному;
Но хочет оного иметь и ту причастну,
Которую к сему блаженству ты родил.
Имея всю страну Российскую подвластну,
Я радость сообщить из уст своих спешил.
Сугубым торжеством украсить ускоряю
И славою мой въезд в великую Орду.
Но славнее я быть Тамирою желаю,
Как тем, что Дмитрия в оковах приведу,
Уже все воинство со плеском ожидает
С прекрасною меня царицею себе.
                           Мумет
Победа мужество геройское венчает;
Любовь и дружество Тамиру даст тебе.
Нарсим, помощник твой, в сем граде вождененный
Украсит брачный день, со славой возвратясь
И храбрым воинством Херсонским окруженный...
                           Мамай
Он, ныне на полях российских веселясь,
Сокровище себе с побитых собирает,
С которыми тогда обратно придет в дом,
Как данным от меня он краем завладает,
Лугами тучными меж Доном и Днепром.
                           Заисан
О счáстливый успех! О коль местá прекрасны!
                            (К Надиру.)
Не мне ли в честь конец прияла наша пря?
                           Надир
Но сердца моего с сим чувства не согласны!
                           Мумет
Достоин дар таков великого царя!
                           Мамай
Любезный государь! Нарсима оставляя,
Я слышал в радостных из уст его слезах,
Что в сердце ненависть искоренилась злая
И общим счастием вражды развеян прах.
«Прости,— сказал он мне,—я ныне признаваюсь,
Что злобой я тебя не рассудя гневил.
Я храбрости твоей и духу удивляюсь,
Чем ты Димитрия и гнев свой победил.
Геройства твоего я бывши сам свидетель
Завистников твоих отвергнул клеветы».
                           Заисан
Превыше зависти восходит добродетель
И презирает ту спокойна с высоты!
                           Мамай
Услышав таково Нарсимово приятство,
Немедля брачный я союз ему открыл.
Он в радости сказал: «О, коль любезно братство,
В котором промысл мне с героем быть судил!
Благополучен Крым, и счастлива Тамира,
Тобой возвышенны, прославленны тобой!
Но ты, подобяся дыханию зефира,
Поспешно в Крым пришел, Мумета успокой.
Скажи ему, коль мне с тобою быть полезно;
И будущей твоей царице объяви,
Что мне толикое супружество любезно;
И о моей к тебе уверь ее любви.
Величество свое и неисчетны орды
Тамире покажи, со славой возвратясь;
И торжествуй, ступив врагам на выи горды,
Что будут ниц лежать, пред нею преклонясь».
 
                       ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
             Тамира, Клеона и прежние
                           Тамира
Ужель возлюбленный Нарсим к нам возвратился?
Дражайший мой отец!
                           Мумет
                                       Ты видишь здесь его,
Пред коим север весь пространный преклонился;
Мамая почитай за сына моего.
                           Тамира
О строги небеса!
                           Мамай
                              Ты видишь братня друга,
Который хочет век к тебе одной гореть.
                           Мумет
Имеешь жениха; а скоро и супруга
В нем будешь отческим рачением иметь.
                     (к Мамаю.)
Любовь и я даю тебе рожденну мною,
С тобою царствовать и искренне любить.
                           Мамай
Вторым я нынь отцем рожден на свет тобою,
Когда ты предприял меня усыновить.
                           Мумет
                      (к Тамире)
Нарсима и меня люби ты в нем едином
И царствуй счастливо в обширной толь стране.
Блистая на земли́ пресветлым царским чином,
Ему послушна будь, как нынь послушна мне.
                           Тамира
Ты волен, государь! Законы и природа
Велят тебе иметь в Тамире полну власть.
Как спорить я могу, коль не дана свобода
По воле избирать пристойну в жизни часть.
Но если смею я...
                           Мумет
                               Младые не радеют
О том, чрез что бы им ко счастию дойти;
Затем родители рожденными владеют,
Дабы поставить их на истинном пути.
Любовью будешь звать, что нынь зовешь грозою,
И станешь строгости моей благодарить.
Ты следуй в мой чертог, любезный брат, за мною,
Дабы мне скорый брак с тобой расположить.
 
                       ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
       Тамира, Мамай, Заисан и Клеона
                           Мамай
Несносной горестью смятенный, примечаю,
Что всуе таковым я пламенем горю!
Тамира, ненависть имеешь ты к Мамаю?
И смеешь согрубить великому царю?
Однако принужду свои к спокойству мысли
И младости твою противность припишу.
Царевна, истинным своим блаженством числи,
Что сердце я свое тебе в дар приношу.
Цари с концов земных сродства со мной желают;
И кажда красоту приносит мне страна.
Коль многие по мне царевны воздыхают!
Ты можешь получить желанья всех одна.
Ты можешь получить великого героя,
Который мужеством вселенну удивил,
Превысил славою Чингиса и Хозроя
И прадеда в себе Батыя воскресил.
Представь мой славный род и кто Мамаю деды,
От коих он тебе к супружеству рожден.
Россия не мои, но уж твои победы,
Когда я красотой твоей сам побежден.
Толиким государь народам покоренным,
Не обинуюсь быть просителем твоим,
Я счастие свое почел бы несравненным,
Когда бы оное считала ты своим.
                           Тамира
Когда ты многие привел под власть народы,
Ты славы, государь, толикой не теряй,
И слабый женский пол лишив драгой свободы,
Великих дел своих чрез то не помрачай.
                           Мамай
Тебя свободы я могу лишить, Тамира?
Котору возвести с собой на трон спешу,
Поставить госпожей мне подданного мира
И, будучи царем, быть пленником ищу?
                           Тамира
Среди довольствий всех, среди великой славы,
Сидя на царского престола высоте,
Что пользы, если в нас различны будут нравы?
Я все равно почту последней нищете!
Какая польза в том, что, рок свой проклиная,
Не браком буду брак, но пленом называть
И, на оковы толь несносные взирая,
Тебе последовать, а о ином вздыхать!
 
                      ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
             Мамай, Клеона, Заисан
                           Мамай (Клеоне)
Что слышу я еще! Любовница иному
Тамира может быть и мне притом жена?
И кто, Мамаева не устрашаясь грому,
Дерзнул взглянуть на ту, что мне обручена?
Тебе все склонности и нрав ее известен,
Ты можешь ныне честь и милость заслужить.
Скажи, скажи, кто есть Тамире толь прелестен,
Кого бы мне она хотела предпочтить?
Когда открытием смущение прогонишь,
Дабы соперника узнать и отвратить,
Когда Тамирин дух ко мне в любовь преклонишь,
Какую мзду за то ты можешь получить!
Ты знаешь власть мою и отческую волю:
Старайся обязать великих двух царей.
Я царску честь тебе давать своим позволю
И матери равно тебя почту своей.
                           Клеона
Я знаю, государь, коль власть твоя велика
И коль должна царю послушна быть раба!
Но помощи подáть не может мзда толика,
Когда имеет брань с любовию судьба.
Не может воинство с концев всея вселенны
Противу твоего стать гневного лица;
Но силой покорять пристойно крепки стены,
А нежны ласкою девически сердцá.
Чем больше ты к любви Тамиру принуждаешь,
Тем больше будешь ей противен и постыл.
                           Заисан
Великому царю толь дерзко отвечаешь?
                           Мамай
О, как напрасно я к ней щедр и ласков был!
Оковы, муки, глад и вечная темница,
И смерть сама легка таку змею карать.
                           Клеона
Тамире было б то ужé живой гробница,
Селиму сердце дав, Мамаю присягать.
 
                           ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
                       Мамай и Заисан
                           Мамай
Селим! И кто?
                           Заисан
                         Селим! О, счастлив недостойно!
О общая печаль! О страсти слепота!
Селим, что не хотя в Багдаде жить спокойно,
Разбоем утеснял пред градом сим места.
Но страхом сил твоих смятен, склонился к миру,
И в город сей вошед, Мумету предлагал,
Дабы он дал ему в супружество Тамиру;
Однако царь на то ответ несклонный дал.
К Селимовой любви царевна согласится...
                           Мамай
И предпочесть меня разбойнику могла?
О горесть! О удар! О, как мой дух стремится!
Не может больше быть на свете мне хула,
Как чтоб соперник мне царевич был Багдадской!
Хотя дерзнул сего он суетно искать,
Не может, возвратясь, сказать в стране Евфратской,
Что он того же мог, чего и я, желать.
Теряет цену всю, что ни было велико,
Как если тое он надеется иметь;
Ему хвала, а мне презрение колико,
Что тем же пламенем со мною мог гореть!
Но ах, что мышлю я и что я здесь коснею?
Уже похитил он, что должно быть мое!
Любезный Заисан, спеши отмстить злодею;
Пойдем...
                           Заисан
                 Смягчи теперь волнение свое.
Ты будешь, государь, иметь свою невесту,
И примет за сие достойну казнь Селим,
Как воины твои к сему приспеют месту;
Он погуби́т себя желанием своим.
Муметова себе ответа ожидая,
Умедлит здесь, пока ты в силе будешь сам
Его пленить, от нас способства не желая,
Что ради мира нынь чинить не должно нам.
                           Мамай
Поехавшие вслед со мною разлучились
И скорости моей сравниться не могли.
Надеюсь, в разные дороги устремились
И ездят по степям рассыпанны в дали.
И если ускорят, не могут, утомленны,
Покоя не имев, Селиму отомстить.
Но я, продерзостью такою огорченный,
Могу ль минуту дать Селиму живу быть?
Сия рука моя, умывшись кровью мерзкой,
Воздаст весь долг моей озлобленной любви.
Погибнет пусть злодей и сопостат предерзкой.
А ты любовь свою и ревность мне яви;
Скажи, где он?
                           Заисан
                           Храни особу ты высоку
И рук не простирай...
                           Мамай
                           Доколе мне страдать?
Спеши со мной отмстить обиду толь жестоку,
Чтоб мерзку кровь его Тамире показать!
 
                       ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
                       Тамира и Клеона
                           Клеона
Какою лютостью к Селиму он пылает!
Какой приходит к нам от слов тиранских слух!
Какой, драгая, жар в очах твоих блистает!
О, как колеблется озлобленный твой дух!
Мне сердце движется и говорит всечасно,
Что скоро лютая постигнет нас напасть!
                           Тамира
Теперь мне более ничто уж не ужасно:
Ни варварска гроза, ни отческая власть!
                           Клеона
Царевна, на кого ты можешь положиться?
Кто может свободить от сильных рук?
                           Тамира
                                                                 Любовь!
Поди и посмотри, куда Мамай стремится?
                      (Вслед Клеоне.)
На все напасти жизнь несчастную готовь.
 
                       ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
                           Тамира (одна)
Беги отсель, беги, Тамира, и спасайся,
Пока тиранских ты не чувствуешь оков,
Беги насильных рук, на град не озирайся;
Селим принять тебя на корабли готов.
Он с берегу очей минуты не спускает,
И плаватели все направилися в путь;
И небо искренней любови поспешает:
Уже нам и борей способней начал дуть.
В одном Селиме я надежду всю имею,
Когда слезами я отца не умягчу.
Но в страхе трепещу, смущаюсь, цепенею!
Ах! что, предерзкая, ах, что начать хочу?
Уйду, отечество, родителя оставив,
И брата, и сей дом, и стыд свой позабыв,
И царский род во всей всленной обесславив,
И кровного родства законы преступив?
Но каждо место мне отечество с Селимом;
Селим мне будет брат, отец и все родство.
Оставить всех и быть в житьи неразделимом
С супругами велит закон и естество.
Супружеством назвать неистовство дерзаешь
И налагать страстям закона имена?
Несчастная, кому себя ты поручаешь?
Представь себе, представь прельщенную Медею,
Оставльшую отца и честь на сем брегу!
Я место то ж и страсть подобную имею:
Или я лучшия ждать верности могу?
Несноснее беды мне может быть защита,
Как если мне Селим другую предпочтит.
И на чужой стране кем буду я покрыта?
Отцу и брату гнев и дальность возбранит.
От року бегая, на явный рок дерзаю.
Мне пагубой земля, вода грозит бедой.
Непостоянное я море представляю,
И бури хищные ревут передо мной.
Тамира, в бедствие сугубо не вдавайся,
Блюдись сугубой ты неверности, блюдись.
Однако укрепись, мой дух, и не смущайся,
На слово, данное Селимом, положись.
Не тот в нем блещет дух, не та его порода,
С любовию кипит геройская в нем кровь.
И коя устрашит при нем меня погода?
Не движется в волнах нелестная любовь.
Спеши, спеши от мест, Мамаем зараженных,
Спеши за Понт, за Тигр, за Нил, за Океан.
И как уж будешь ты в странах толь удаленных,
И там покажется, что близко сей тиран!
О промысл! О судьба! Слезами умягчитесь!
О небо! О земля! О ветры! О моря!
На жалость, на тоску, на вопль мой преклонитесь,
Покройте от руки свирепого царя.
А вы, места, где мы любовию пленились,
Затмитесь, чтоб отцу на память привести,
Что строгостью его Тамиры вы лишились!
Прости, дражайшее отечество, прости!
 
КОММЕНТАРИИ
 
Хозрой — Хосров I Ануширван (?—579) — шах Ирана с 531 г., в его правление государство Сасанидов достигло наибольшего могущества; он поощрял развитие литературы, философии, математики и архитектуры. Сасаниды — династия иранских шахов в 224—651 гг.
 
Или тебе в любви неверность не страшна? // Представь себе, представь прельщенную Медею, // Оставльшую отца и честь на сем брегу! — Медея — в греческой мифологии волшебница, которая помогла греческому герою аргонавту Ясону добыть в Колхиде «Золотое руно» и бежала с ним в Коринф (Греция); впоследствии за неверность Ясона, задумавшего жениться на дочери коринфского царя, отплатила умерщвлением двух детей, рожденных от Ясона, и отравлением своей соперницы. Этот миф о походе аргонавтов запечатлен в трагедии «Медея» греческого драматурга Еврипида (ок. 480—406 гг. до н. э.).
 
На сем брегу — на берегу Черного моря.