"Страдай, прискорбный дух, терзайся, грудь моя..."

Минимизировать
Страдай, прискорбный дух, терзайся, грудь моя,
Несчастливее всех людей на свете я!
Я счастья пышного сыскать себе не льстился
И от рождения о нем не суетился,
Спокойствием души одним себе ласкал,
Не злата, не сребра, но Муз одних искал.
Без провождения я к Музам пробивался
И сквозь дремучий лес к Парнасу прорывался.
Преодолел я труд; увидел Геликон;
Как рай моим очам вообразился он.
Эдемским звал его я светлым вертоградом;
А днесь тебя зову, Парнас, я мрачным адом,
Ты мука Фурий мне, не Муз ты мне игра.
О бедоносная, противная гора,
Подпора моея немилосердой части,
Источник и вина всея моей напасти,
Плачевный вид очам и сердцу моему,
Нанесший горести бесчисленны ему!
Несчастен был тот день, несчастнейша минута,
Когда по строгости и гневу рока люта,
Польстив утехою и славою себе,
Ногою в первый раз коснулся я тебе;
Крылатый мне там конь был несколько упорен,
Но после стал Пегас обуздан и покорен.
Эрата перва мне воспламенила кровь,
Я пел заразы глаз и нежную любовь;
Прелестны взоры мне сей пламень умножали,
Мой взор ко взорам сим, стихи ко мне бежали.
Стал пети я потом потоки, берега,
Стада, и пастухов, и чистые луга.
Ко Мельпомене я впоследок обратился
И, взяв у ней кинжал, к театру я пустился,
И, Музу лучшую к несчастью полюбя,
Я сей, увы! я сей кинжал вонжу в себя,
И окончаю жизнь я прежнею забавой,
Довольствуясь одной предбудущею славой,
Которой слышати не буду никогда,
Прожив на свете век, я сетуя всегда.
Когда лишился я прекрасной Мельпомены
И стихотворства стал искати перемены,
Делафонтен, Эсоп в уме мне были вид.
Простите вы, Расин, Софокл и Еврипид!
Пускай, Расин, твоя Монима жалко стонет,
Уж нежная любовь ея меня не тронет;
Орестова сестра пусть варвара клянет,
Движения, Софокл, во мне ни мала нет;
С супругом, плача, пусть прощается Альцеста,
Не сыщешь, Еврипид, в моем ты сердце места.
Аристофан и Плавт, Теренций, Молиер,
Любимцы Талии и комиков пример,
Едва увидели меня в парнасском цвете.
Но все уж для меня кончается на свете;
Не буду драм писать, не буду притчей плесть,
И на Парнасе мне противно все, что есть.
Не буду я писать! Но, о несчастна доля!
Во предприятии моя ли в этом воля!
Против хотения мя Музы привлекут
И мне решение другое изрекут.
Хочу оставить Муз—и с Музами прощаюсь,
Прощуся с Музами—и к Музам возвращаюсь.
Любовницею так любовник раздражен,
Который многи дни был ею заражен,
Который покидать навек ее печется
И в самый оный час всем сердцем к ней влечется.
Превредоносна мне, о Музы! ваша власть.
О бесполезная и пагубная страсть,
Которая стихи писать меня учила!
Спокойство от меня ты вечно отлучила.
Но пусть мои стихи презренье мне несут,
И Музы кровь мою, как Фурии, сосут,
Пускай похвалятся надуты оды громки;
А мне хвалу сплетет Европа и потомки.
 
КОММЕНТАРИИ
 
«Страдай прискорбный дух...». — Отд. изд.: СПб., 1768. Печ. по сб.: Сумароков А. П. Разные стихотворения. СПб., 1769, с. 210. Стихотворение вызвано запретом на постановку в августе 1768 г. трагедии Сумарокова «Вышеслав» и комедии «Лихоимец». Сумароков описывает в нем свой творческий путь и тяготение к разным поэтическим жанрам в определенные периоды жизни: от любовных песен и элегий (Эрата— муза любовной поэзии) к описательной поэзии (идиллии и эклоги), затем к трагедии (Мельпомена — муза трагической поэзии и театра), басням, комедиям (Талия — муза комедии).