Минимизировать

ЖИТИЕ АНТОНИЯ РИМЛЯНИНА

Подготовка текста и комментарии О. А. Белобровой

Текст:

ЖИТИЕ АНТОНИЯ РИМЛЯНИНА

 

МЕСЯЦА ГЕНВАРЯ В СЕДМЫЙ НА ДЕСЯТЬ ДЕНЬ И АВГУСТА ВЪ 3 ДЕНЬ. ЖИТИЕ И ПОДВИЗИ ПРЕПОДОБНАГО И БОГОНОСНАГО ОТЦА НАШЕГО АНТОНИЯ РИМЛЯНИНА, ИГУМЕНА БЫВШАГО В ВЕЛИКОМЪ НОВѢГРАДѢ И СОЗДАВШАГО МОНАСТЫРЬ И ХРАМЪ ВО ИМЯ ЧЕСТНАГО И СЛАВНАГО ЕЯ РОЖЕСТВА ПРЕЧИСТЫЯ ВЛАДЫЧИЦЫ НАШЕЯ И ПРИСНОДЕВЫ МАРИИ. СПИСАНО ТОЯ ЖЕ ОБИТЕЛИ УЧЕНИКОМЪ ЕГО СВЯЩЕННОИНОКОМЪ АНДРЕЕМЪ, ИЖЕ БЫСТЬ ОТЕЦЪ ЕГО ДУХОВНЫЙ И ПО НЕМЪ ТОЯ ЖЕ ОБИТЕЛИ ИГУМЕНОМЪ

МЕСЯЦА ЯНВАРЯ В СЕМНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ И АВГУСТА В ТРЕТИЙ ДЕНЬ. ЖИТИЕ И ПОДВИГИ ПРЕПОДОБНОГО И БОГОНОСНОГО ОТЦА НАШЕГО АНТОНИЯ РИМЛЯНИНА, БЫВШЕГО ИГУМЕНОМ В ВЕЛИКОМ НОВГОРОДЕ И ОСНОВАВШЕГО МОНАСТЫРЬ И ХРАМ ВО ИМЯ ЧЕСТНОГО И СЛАВНОГО РОЖДЕСТВА ПРЕЧИСТОЙ ВЛАДЫЧИЦЫ НАШЕЙ И ПРИСНОДЕВЫ МАРИИ. СПИСАНО УЧЕНИКОМ ЕГО СВЯЩЕННОИНОКОМ ТОЙ ЖЕ ОБИТЕЛИ АНДРЕЕМ, КОТОРЫЙ БЫЛ ЕГО ДУХОВНЫМ ОТЦОМ, А ПОСЛЕ НЕГО ИГУМЕНОМ ТОЙ ЖЕ ОБИТЕЛИ

 

Благослови, отче!

Благослови, отче!

 

Понеже всякъ без мысли начиная вещь, якоже во тмѣ шествуетъ. Ибо без мысли трудяйся, соборнѣ по всему обнищаетъ. Принеси предлежащую мысль слова, да речемъ: яко да благоприятна будутъ глаголемая.

Когда кто-либо начинает дело без определенного замысла, он будто бредет в потемках. Ибо кто трудится без мысли, тот все целиком теряет. Сообщая предшествующую мысль, скажем: пусть излагаемое будет благоугодно.

 

Мысль убо намъ есть еже от великихъ мало хваление принести равноаггельному житиемъ, иже от Бога хвалимому, и от аггелъ блажимому, и от человѣкъ славимому, во всѣхъ благихъ добродѣтелех совершенному въ чистомъ его и непорочномъ житии, преподобному святому Антонию. Но како азъ, оскверненый грѣхомъ и окалянъ, и всѣхъ страстныхъ плотьскихъ хотѣний исполненый, нося же в себѣ многосмущенную бурю, ниже слово имый довлѣти к мыслимым, могущее подобно таковому свѣтилнику похвалу изрещи? Но якоже пестротами златыми, богодухновенных пророкъ и богонаученных апостолъ словесы, тѣми похвалю и ублажу и украшу сего, а не своимъ растлѣнным умомъ, и недостаточнымъ словомъ. Мое убо слово, якоже рѣхъ, ничтоже. Но милостиви ми будите, Богомъ почтеннии, молюся, да не когда сугубъ прииму посмѣхъ, ненаучение вкупѣ и неразумѣние люто. Проститъ же ся убо еже ненаучения согрѣшение, аще точию не от лѣности происходитъ; не тщеслово убо, но смиреномудриемъ разума снизившеся, желаемаго приимемся. «Не бо можете вѣровати в мя»,[1] рече Христосъ истинна, славу от человѣкъ приемлюще, и «всякъ возносяй себе смирится, а смиряяй себе вознесется».[2] Сего святаго блаженнаго смирения востребуемъ и мы, да благодать просвѣтителную приимемъ, да освятится мысль сердца нашего, и от сего начало сотворимъ, глаголемъ же слово.

Наша мысль — принести малое хваление из многого святому преподобному Антонию, равноангельскому житием, хвалимому Богом, почитаемому ангелами, прославляемому людьми, во всех благих добродетелях совершенному в чистом и непорочном его житии. Но как же я (смогу это сделать), оскверненный грехом и нечистый, исполненный всех страстных плотских желаний, отягченный бурей многих сомнений, не располагая достаточным для задуманного словом, которое могло бы подобающим образом такому светилу выразить похвалу? Но будто золотыми узорами, словами богодухновенных пророков и наученных Богом апостолов, — похвалю я и прославлю и украшу его, а не своим развращенным умом и недостаточным словом. Ибо мое слово, как я уже говорил, ничто. И молюсь, будьте милостивы ко мне, почтенные Богом, чтобы не заслужить мне когда-нибудь сугубую насмешку за неученость вместе с лютым неразумением. Простится ведь грех невежества, если только он происходит не от лености; не с тщеславием, но умалившись со смирением разумом, примемся за желаемое. «Не можете верить в меня», — говорит Христос истинно, принимая прославление от людей, и «всякий возвышающий сам себя смирится, а унижающий себя возвысится». Подобного святого и блаженного смирения потребуем и мы, да примем просветительную благодать, да освятится мысль нашего сердца, и отсюда положим начало, и скажем слово.

 

Приидите, церковнии свѣтила, всего християнскаго народа пастырие и учителие; градите, богоблаженнии отцы; притецыте, все иноческое святое о Христѣ собрание; пришельствуйте, священное сословие. Приидите, мужие купно и жены, стариа и юнии, юноши и девы, и людие иже в супружьствѣ, и иже от препростых, и иже от разумнѣйших, празднуйте со мною преподобнаго отца торжество. Просвѣти бо ся намъ сей Богомъ дарованный радостный и достохвалный и красный день, просвѣщаемъ свѣтозарным солнцемъ, веселие намъ даровая и радость в память свѣтлаго и честнаго добраго торжества богоноснаго отца. Возрадуемся того празднеству радостною душею, возвеселимся веселиемъ сердца нашего, торжествуемъ же великому сему духовно, а не плоторабно. Достоитъ убо намъ всѣх святых мужей торжествовати памяти, отверзати языкъ на благочестие, да глаголемъ что о них, и слухъ чювственъ имѣти, да слышим, и мысль нашю очищенну имѣти, да разумѣем яко много наставляюще насъ и наказующе к добродѣтелемъ, якоже суть сия: алчныхъ накормляти, жадныхъ напаяти, странныхъ вводити в домы своя, нагия одѣвати, болных посѣщати, в темницах седящих приходити к нимъ и утѣшати их,[3] к симъ же шестеро милосерднымъ добродѣтелем, преданным самѣмъ Господемъ, стяжевати и прочая ины добродѣтели.

Придите, церковные светила, пастыри и учители всего христианского народа; грядите, богоблаженные отцы; приблизься, все иноческое святое о Христе собрание; прибудь, священное сословие. Придите, мужчины вместе с женщинами, старики и молодые, юноши и девицы, и люди, состоящие в супружестве, и простецы, и из мудрецов, празднуйте со мною торжество преподобного отца. Просиял этот Богом дарованный нам радостный и достохвальный и прекрасный день, озаренный светозарным солнцем, даруя нам веселие и радость в память светлого и честного доброго торжества богоносного отца. Возрадуемся его празднеству радостною душою, возвеселимся веселием нашего сердца, справим праздник этому великому отцу духовно, а не плотски. Ведь нам должно праздновать памяти всех святых мужей, настраивать язык на благочестие, чтобы говорить что-либо о них, иметь чуткий слух, чтобы слышать, и сохранять мысль нашу чистой, чтобы разуметь нам, как много раз наставляли и учили они нас добродетелям, а именно таким: насыщать голодных, утолять их жажду, оказывать гостеприимство странникам, одевать раздетых, посещать больных, навещать сидящих в тюрьме и утешать их, и к шести этим милосердным добродетелям, установленным самим Господом, добавлять и все прочие добродетели.

 

Таковое празднество духовно, и сихъ торжество святыхъ угодно, таковое совокупление преподобнымъ любовно. Сице же празднующе празднество могут глаголати ко святымъ пророкомъ: «Радуйтеся, праведнии, о Господѣ»,[4] «праведнымъ подобаетъ похвала».[5] И паки: «Веселитеся о Господѣ и радуйтеся праведнии».[6] И паки: «В память вѣчную будетъ праведникъ».[7] О таковых торжественицѣхъ Соломонъ вопиетъ: «Похваляему праведнику возвеселятся людие»,[8] безсмертие бо есть память его, яко от Бога познавается и от человѣкъ, угодна бо бѣ Господеви душа его. А иже празднуя и чрево наполняя, и веселит различными брашны и пияньству желаетъ, и прочая злы дѣтели сотворяетъ, таковыхъ праздникъ недуховенъ, но плоторабенъ. Паче же реку таковыхъ празднество июдейско и еллиньско, а не християньско, сия вещь всякой злобѣ начало. Сего ради бодрено воспрянемъ от злобъ наших, яко от сна тяжька, празднуемъ благочинно, помолимся Богу нелѣностно, да осияет насъ свыше Божия благодать. Аще убо благо свыше от Бога человѣкомъ даруется, понеже «всяко даяние благо, и всякъ даръ совершенъ»[9] свыше сходит, Отчимъ совѣтомъ посылаемъ на сыны человѣческия, ищущих его всякими дѣлы праведными и чистымъ житиемъ; той свѣтъ «просвѣщает и освящаетъ всякаго человѣка, грядущего в миръ».[10]

Такое празднество духовно и торжество святых угодно, такое собрание любезно преподобным. Те, кто так празднует праздник, могут так говорить святым пророкам: «Радуйтесь, праведные, о Господе», «праведным подобает похвала». И вновь: «Веселитесь о Господе и радуйтесь, праведные». И снова: «Вечной памяти заслужит праведник». О таких празднующих восклицает Соломон: «Когда прославляют праведника, веселится народ», ибо память его — бессмертие, что познается от Бога и от людей; угодна была Господу душа его. А тот, кто празднует, чрево наполняя, и веселит себя различными яствами, устремляясь к пьянству, и совершает прочие злые дела, праздник таких людей бездуховен, подчинен плоти. И больше того — назову празднество подобных иудейским и эллинским, а не христианским, — это начало всякому пороку. Сего ради смело отойдем от пороков наших, как от тяжелого сна, станем праздновать благочинно, помолимся Богу без лени, пусть озарит нас свыше Божия благодать. Ведь благо даруется людям свыше, от Бога, так как «всякое даяние благо, и всякий дар достойный» нисходит свыше, будучи послан по указанию Отца сынам человеческим, которые стремятся к благу различными праведными делами и непорочным житием; этот свет «сияет и освящает путь всякого человека, пришедшего в мир».

 

Что ино сладчайши таковаго свѣта или сего вкусившимъ, рекше разума иже о Бозѣ. Тѣмъ и Давида глаголюща слышимъ: «Свѣтъ восия праведнику»,[11] и паки: «Просвѣщаеши ты дивно от горъ вѣчныхъ»,[12] и паки: «Посли свѣт твой и истинну твою».[13] И паки: «Во свѣте Господни узрим свѣтъ»[14] трисоставный и нераздѣлимый; лицѣ же трисоставенъ, существомъ и естеством нераздѣлимъ. Како же сей узрим? Явѣ есть, яко имъже образом Давидъ глаголетъ къ Богу: «Во свѣтѣ твоемъ узримъ свѣтъ», рекше: въ Дусѣ — Сына.

Что еще слаще этого света вкусившим его, то есть разума, что о Боге. Потому слышим и царя Давида, который говорит: «Свет сияет на праведника», и снова: «Просвещаешь ты дивно от гор вечных», и снова: «Пошли свет твой и истину твою». И снова: «В свете Господнем узрим свет» трисоставный и неразделимый; лицом же трисоставен, а существом и естеством неразделим. Как же это мы увидим? Ясно, что таким же образом, как Давид говорит Богу: «В свете твоем узрим свет», то есть: в Святом Духе — Сына.

 

Сего горняго свѣта невечерняго, благожелаемаго трисиятелнаго, безмѣрнаго, неугасимаго, идѣже гласъ и радость празднующихъ есть, веселящихся дуси и душа праведныхъ, таковаго свѣта вожделѣ видѣти и работати ему сей преподобный старецъ, Божий человѣкъ, вѣрный рабъ, подвижник Христовъ, страдалецъ Спасовъ, славный в чюдесѣхъ, чюдный во иноцѣчъ, дивный житиемъ своимъ, благоукрашенный нравомъ, цѣломудреный смисломъ,непоколебимый умомъ, паствѣ учитель, постником слава и преподобнымъ утвержение, непрелестный наставникъ, всеблагий наказатель, истинный кормникъ, благоподатный врачь, изящный предстатель, трудолюбный подвижникъ, иже купи себѣ Царство Небесное милостынею нищихъ и помилованием убогих, обрѣте вѣчную славу, правдою житие некончаемо, чистотою вѣнецъ славы, кротостию в рай вхождение, молитвою со аггелы пѣние купно, трудомъ покой, и бдѣнием лице невидимаго Бога, постомъ и жаждею вѣчных благъ наслаждение. Что таковаго разума лучши, что сего ума свѣтлѣйши, что сего смысла мудрѣйши?

Этот высший свет — немеркнущий, благожеланный, трисиянный, безмерный, неугасимый, в котором (слышны) голоса и (ощутимы) радость празднующих, дух веселящихся и души праведников, — такой-то свет и мечтал увидеть и желал служить ему этот преподобный старец, Божий человек, верный раб, подвижник Христов, страдалец Спасов, прославленный в чудесах, достойный уважения в монашестве, удивительный жизнью своей, доброго нрава, целомудренный образом мыслей, непоколебимого ума, учитель пастве, постникам слава и опора для преподобных, надежный наставник, прекрасный учитель, истинный кормчий, добродетельный врач, искусный пастырь, трудолюбивый подвижник, который заслужил Царство Небесное милостыней нищим и милосердием к убогим, обрел вечную славу, правдой — жизнь бесконечную, чистотою — венец славы, кротостью — вхождение в рай, молитвой — совместное с ангелами богослужение, трудом — покой, бдением — лик невидимого Бога, постом и жаждою — наслаждение вечных благ. Что же лучше такого образа мыслей, что светлее этого ума, что мудрее этого рассудка?

 

Самъ бо Владыка Небесный Царь коснуся чистаго сердца его и беззлобивыя кроткия души его и отверзе ему сокровище своея благодати, в не же вшедъ, обрѣте три камени честны: вѣру, упование, любовь, от нихъже исплете себѣ многоцѣнный вѣнецъ и принесе къ Царю царюющим и Господу господьствующимъ. И таковыми добродѣтельми спѣющи, яко маслина плодовита в дому Божии, яко древо саждено при исходящихъ водъ духа, еже плодъ свои дастъ во уреченное время.

Сам Владыка Царь Небесный коснулся его чистого сердца и незлобивой кроткой его души и открыл ему сокровище своей благодати, а когда он вошел в нее, то обрел три досточтимые твердыни: веру, надежду, любовь, из которых он сплел себе многоценный венец и принес его к Царю царствующих и Господу господствующих. И созревал подобными добродетелями как маслина плодовитая в доме Божием, как дерево, посаженное у источников духа, которое дало свои плоды в положенное время.

 

Кто же сей, и откуду намъ таковое свѣтило возсия, великое солнце, свѣтлая луна, прекрасная заря, утреняя звѣзда, пастырь добрый, слѣпымъ благочестия вождь, благихъ даровъ обогатителю, милостивый любовный священный чиститель, столпъ терпѣния, старостию почтенный, сединами украшенный, образомъ благолѣпный, весь духовенъ яко жилище и сосудъ Святаго Духа; иже яко в ризу злату во благия добродѣтели одѣянъ, облеченъ благолѣпием и украшенъ Духа Святаго дарованиемъ; не толико небо испещренно свѣтозарными звѣздами, яко сего боголюбивая душа благими добродѣтельми украшена, — равноаггельный отецъ, Русской странѣ свѣтилникъ?

Кто же он, и откуда воссияло для нас такое великое солнце, светлая луна, прекрасная заря, утренняя звезда, добрый пастырь, поводырь слепых на пути к благочестию, щедрый податель благих даров, милосердный любящий священнослужитель, столп терпения, почтенный старостью, украшенный сединами, благолепный образом, весь духовный как вместилище и сосуд Святого Духа, который одет благими добродетелями как золотыми ризами, облечен благолепием и украшен даром Святого Духа; не столько небо испещрено светозарными звездами, как его боголюбивая душа украшена благими добродетелями, — равный ангелам отец, светильник Русской страны?

 

К нимъже отвѣщаю: приступите ко мнѣ вси вжелѣющии слышати, протягните слухи вашя, внемлите глаголемымъ мною. Повѣмъ вамъ всѣмъ, боящимся Господа, елика слышахомъ и разумѣхомъ я и отецъ нашъ преподобный Антоний повѣдаше намъ, и отверзу уста своя, да словесы удобренную и украшенную истинну съ Богомъ и того изложу благодатию, еиже слава внутрь облистающи иже прочитающих и слышащих с подобною чистотою и смущающих помыслъ отложениемъ просвѣщает бо лучами. Реку же к вам мое слово о святѣм Антоние именуемъ, и повѣм вамъ, братие, повѣсть дивну, еже слышах от преподобнаго. Повѣда ми, отходя жизни сея, рече ми: «Се нынѣ, чадо Андрее, приближается конецъ жизни моея», и ина многая изрече о преставлении своем: «и нынѣ вся ти извѣстно сотворю еже о моей худости».

На это отвечаю: приступите ко мне все желающие слышать, откройте свои уши, внемлите тому, что мною говорится. Скажу всем вам, боящимся Господа, что слышал я и понял, что и отец наш преподобный Антоний поведал нам, и открою свои уста, чтобы изложить с Божьей помощью истину, облагороженную и украшенную, слава которой, блистающая изнутри, освещает лучами читающих и слушающих с подобающей чистотой и отвержением нечистых помыслов. Говорю же вам мое слово о святом по имени Антоний и расскажу вам, братие, повесть дивную, которую слышал от преподобного. Поведал он мне, отходя от этой жизни, сказал мне: «Ныне, чадо Андрей, приближается конец жизни моей», и иное многое высказал о своем преставлении: «и ныне все извещу тебе о моем ничтожестве».

 

Сказание о житии преподобнаго Антония Римлянина и о прихождении от града Рима в Великий Новъград

Сказание о житии преподобногоАнтония Римлянина и о прихождении (его) из города Рима в Великий Новгород

 

Сей преподобный и богоносный отецъ нашъ Антоний родися во градѣ в велицѣмъ Римѣ, иже от западныя части, от Италийския земли от латынска языка, от християну родителю; и навыче вѣрѣ християньстѣй, еяже держаста родители его в тайнѣ, крыющеся в домѣхъ своихъ, понеже Римъ отпаде вѣры християньския,[15] и приложишася в латыни, конечнѣ отпаде от папы Формоса[16] даже и доднесь; и ина многа о отпадении римскомъ повѣда ми и о богомерзской ереси ихъ, но убо о семъ да премолчимъ.

Преподобный и богоносный отец наш Антоний родился в великом городе Риме, что на западе, в католической Италийской земле, у родителей христиан; и научен он был христианской вере, которой придерживались родители его тайно, укрываясь в домах своих, поскольку Рим отступился от христианской веры и перешел в католичество, окончательно он отделился со времени папы Формоза — вплоть до сего дня; и много другого поведал мне о римском отступлении и о богомерзкой их ереси, но об этом умолчим.

 

Отецъ же его и мати преподобнаго Антония в добрѣ исповѣдании отидоша къ Богу. Преподобный же навыче грамотѣ и изучи вся Писания греческаго языка. И прилѣжно начатъ чести книги Ветхаго и Новаго Завѣта и предание святыхъ отецъ седми соборовъ, еже изложиша и изъясниша вѣру християньскую; и вожделѣ восприяти иноческий образъ. И помолися Богу и раздая имѣние родителей своихъ нищимъ, а прочее от имѣния своего вложи в сосудъ в дельву, рекше в бочку, и заковавъ и всякою крѣпостию утвердивъ, скры и предастъ морю. Самъ же пойде от града в далние пустыни, взыскати мниховъ и труждающихся Бога ради, крыяся от еретик в пещерахъ и в разсѣлинах земныхъ. И Божиим промысломъ вскорѣ изъобрѣте мнихи в пустыни живущии, в нихъже бѣ единъ имѣяше презвитерский чинъ. Преподобный же Антоний много моляшеся имъ со слезами, да бы его присочетали к своему Богомъ избранному стаду. Они же много его вопрошаху с прещениемъ о християнствѣ, и о ереси римстѣй, боящеся искушения от еретикъ; онъ же християнина себе исповѣдавъ. Они же ему рекоша: «Чадо Антоние, понеже юнъ еси, и не можеши терпѣти постническаго жития и трудовъ чернеческихъ» (понеже ему бывшу в то время осминадесяте лѣтъ), и ина много ему прещаху. Онъ же неослабно кланяяся имъ и моляся о восприятии мнишескаго образа; и едва получи желание свое, постригоша его во иноческий образъ. И пребысть же преподобный с ними в пустыни той двадесять лѣт, тружаяся и постяся и моляся Богу день и нощь. Бысть же, рече, вдалѣе насъ, яко 30 поприщь в пустыни возгражена от ту живущихъ мниховъ церквица мала, во имя боголѣпнаго Преображения Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа. Обычай же бѣяше всѣмъ мнихомъ ис пустыни сходящеся к Велицѣй суботѣ, презвитери же и диякони литургисавъ Божественную службу, и вси причастився Божественных тайн, весь же день той и нощь поюще и молящеся; во утрии же на самый день свѣтлаго Христова тридневнаго его Воскресения, на Святую Пасху, пѣвъ заутренюю и святую божественную Литургию, такоже причастився Святыхъ и Пречистыхъ Божественных и Животворящих Христовыхъ Тайнъ, и отхождаху койждо во свою пустыню.

Отец и мать преподобного Антония отошли к Богу в добром исповедании веры. Преподобный же научился грамоте и изучил все Писание на греческом языке. И стал он прилежно читать книги Ветхого и Нового Завета и предание святых отцов семи соборов, что изложили и изъяснили христианскую веру; и пожелал он принять иноческий чин. Он помолился Богу и роздал нищим имение своих родителей, а прочее из своего имущества вложил в сосуд делву, то есть в бочку, и, закупорив ее и надежно запечатав, спрятал и предал ее морю. Сам же он ушел из города в дальние пустыни, чтобы разыскать монахов и подвижников во имя Бога, которые скрывались от еретиков в пещерах и в земных расселинах. И вскоре промыслом Божиим нашел он монахов, живущих в пустыни, среди которых был один, имевший священнический сан. Преподобный Антоний много и слезно молил их, чтобы они приобщили его к своей Богом избранной пастве. Они же много и строго расспрашивали его о христианстве и о римской ереси, боясь искушения от еретиков; он же поведал им про себя, что христианин. А они ему сказали: «Чадо Антоний, ты молод и не сможешь вынести подвижнической жизни и трудов чернических» (поскольку ему в то время было восемнадцать лет), и многим другим его пугали. Он же непрестанно им кланялся и умолял о восприятии иноческого чина; и насилу достиг своего желания — постригли его в монахи. И пробыл преподобный с ними в той пустыни двадцать лет в трудах и в посте и в молитвах Богу день и ночь. Была же, — говорил он, — подальше от нас, верст за тридцать, малая церковка во имя боголепного Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, построенная в пустыни живущими там монахами. Существовал обычай всем монахам из пустыни собираться к Великой субботе (на службу), а священники и дьяконы служили Божественную службу, и причащались все Божественных Тайн, и пели и молились весь тот день и всю ночь; утром же в самый день светлого Христова тридневного его Воскресения, на Святую Пасху, отпев заутреню и святую божественную Литургию, причастившись также Святых и Пречистых Божественных и Животворящих Христовых тайн, расходились каждый в свою пустынь.

 

Ненавидяй же добра дияволъ, воздвиже гонение конечное на християны. Послаша князи града того и папа по пустыням, и начаша имати мнихи, и предаяху на мучение. Преподобнымъ же онѣмъ отцемъ богоизбраннаго Христова стада от страха того разшедшимся по пустыни и не возвѣдаше другъ друга. И начат же преподобный Антоний жити при мори не в проходныхъ мѣстехъ, толико на камени нощи и дни беспрестани стоя и моляся Богу, никакоже покрова ни хижи не имѣя, точию мало пищи вкушая от недели до недели, еже принесе ис пустыни своея. И пребысть ту на томъ камени годищное время и месяца два. И толико трудися к Богу моляся в постѣ и во бдѣнии и молитвахъ, елико аггеломъ подобенъ бысть.

Ненавистник же добра дьявол воздвиг опустошительное гонение на христиан. Князья того города и папа разослали (гонцов) по пустыням, и стали хватать монахов и подвергать их мучениям. И преподобные те отцы из богоизбранного Христова стада от страха разбрелись по пустыням и не сообщались друг с другом. А преподобный Антоний стал жить у моря в непроходимых местах, стоя только на камне, беспрестанно, ночью и днем, и молясь Богу, без всякого укрытия и хижины, принимая от воскресенья до воскресенья совсем мало пищи, которую он принес из своей пустыни. И пробыл он тут на том камне целый год и два месяца. И столько трудился он, молясь Богу, в посте и в бдении и в молитвах, что был подобен ангелам.

 

Но понеже убо тайну царьскую подобаетъ хранити, — похвално и безбѣдно есть и велми полезно хранящим ю, да никимже невѣдомо будетъ, да не инако будетъ царьское повелѣние, — дѣла же Божия и чюдеса преславная, творима святыми его, подобаетъ вездѣ и повсюду всяко с высокимъ проповѣданиемъ и извѣщанием сия проповѣдати и ничтоже о нихъ скрыти или забвению предати — во общую ползу и спасение всѣмъ христоименитымъ людемъ. Бысть же в лѣто шестьтысящное шестьсот четвертое на десять мѣсяца сентября въ 5 день, на память святаго пророка Захарии, отца Предтечева. Восташа вѣтри велицы зѣло и море восколебася, яко николиже тако быша, и волнамъ морскимъ до камени восходящимъ, на немъже преподобный Антоний пребываше стоя и беспрестанныя молитвы Богови возсылая. И абие внезапу едина волна напрягшися и подъятъ камень, на немже преподобный стояше, и несе его на камени, яко бы на карабли легцѣ, никакоже ничимъ не повреди, ни устраши. Преподобный же стоя и беспрестани моляся Богу, возлюби убо Бога всею душею своею, сладость бо и просвѣщение и радость присно есть любящимъ его. И якоже возлюби и присно, тако же и в немъ живетъ Богъ, ревнитель есть пречистый святый и живетъ въ души боящагося Его, и творитъ волю возлюбившаго Его. Преподобный же имѣя образъ его въ сердцы своем присно, икону Божию преславну, не шаромъ на довцѣ образовану или на иномъ чесомъ, но ту, глаголю, икону Божию бываемую добрыми дѣлесы, постомъ, воздержаниемъ, исправлении добрыми, бдѣниемъ и молитвами, вписуя себѣ сокровенно въ сердцы выну шаромъ иконнымъ образъ небеснаго Владыки и зряще умныма сердечныма очима изъ облака Пречистую Богородицу, держащи пречистыма своима рукама превѣчнаго младенца Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа, — и «не свѣмъ, — рече, — когда день, когда ли нощь», но свѣтом неприкосновеннымъ объятъ бысть.

Но ведь тайну царскую подобает хранить, — это похвально и безопасно для хранящих ее и весьма полезно, чтобы никому она не стала известна, чтобы не изменилось царское повеление, — а вот дела Божии и преславные чудеса, совершаемые его святыми, следует везде и всюду всячески проповедать громогласно и ничего о них не скрывать и не предавать забвению — на общую пользу и на спасение всем христианским людям. Было же это в лето шесть тысяч шестьсот четырнадцатое в пятый день месяца сентября, на память святого пророка Захарии, отца Предтечи. Поднялись очень сильные ветры и взволновалось море, как никогда еще не бывало, и морские волны доходили до камня, на котором неизменно стоял преподобный Антоний, воссылая Богу беспрестанные молитвы. И вдруг внезапно напряглась одна волна и подняла камень, на котором стоял преподобный, и понесла его на камне, как на быстром корабле, ничуть его не испугав и ничем ему не повредив. Преподобный стоял и непрестанно молился Богу, ведь возлюбил он Бога всею душою своею, ибо для полюбивших его всегда Он сладость и свет и радость. И как он возлюбил Его навечно, так и в нем живет Бог — святой пречистый защитник — и живет в душе боящегося Его, и творит волю возлюбившего Его. Преподобный, нося постоянно его образ в своем сердце — преславную икону Божию, не красками написанную на доске или на чем-либо ином, но ту, говорю, икону Божию, которая представляется добрыми делами, постом, воздержанием, добрыми свершениями, бдением и молитвами — и тайно вписав навсегда в своем сердце иконописный образ небесного Владыки и видя внутренним оком Пречистую Богородицу в облаке, держащую своими пречистыми руками превечного младенца Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, — «не знаю, — говорил, — когда (был) день, а когда ночь», был он объят неземным светом.

 

Камени же текущи по водамъ ни кормилца имущи, ни кормчия, ни разумъ человѣчь можетъ изрещи — ниже скорбь, ни страхъ, ни туга, ни ина которая печаль, ни алчьба, ни жажда не прииде ко преподобному; но токмо пребысть моляся Богу во умѣ своемъ и веселяся душею. И от Римския страны по теплому морю, из негоже в реку Неву, и из Невы в Нево езеро,[17] из Нева же езера вверхъ по рецѣ Волхову противу быстрин неизреченных, даже и до мѣста сего камень не приста нигдѣже.

Камень же плыл по водам без руля и без кормчего, и человеческий разум не может представить, что ни скорбь, ни страх, ни уныние, ни иная какая печаль, ни голод, ни жажда не посетили преподобного; только пребывал он в мысленной молитве Богу и радовался душою. И из Римской страны по теплому морю, из которого в реку Неву, а из Невы в Ладожское озеро, а из Ладожского озера вверх по реке Волхову против несказанных быстрин вплоть до этого места камень не приставал нигде.

 

И приста камень, на немъже преподобный стояше и моляшеся, при брезѣ великия рѣки нарицаемѣй Волхова, на мѣсте семъ, в третию стражу нощи,[18] в сельцѣ, еже именуемо Волховскомъ. И во время заутренняго пѣния начаша во градѣ звонити къ заутреннему пѣнию; и услыша преподобный звонъ великъ по граду, и стояше во страсѣмншѣивнедоумѣнии, и от страха же начатъ быти в размышлении и во ужасѣ велицѣ и чаяше, яко ко граду к Риму принесенъ бысть на камени.

И пристал камень, на котором стоял и молился преподобный, у берега великой реки, называемой Волхова, на этом месте, в третью стражу ночи, в сельце, что называется Волховским. И во время заутрени стали в городе звонить к заутреней службе; и услышал преподобный великий звон по городу, и стоял в великом страхе и в недоумении, а от страха впал в размышление и в великое отчаяние и подумал, что он был перенесен на камне к городу Риму.

 

Нощи же мимошедши, дневному свѣту уже наставшу, солнцу же возсиявшу, стекошася ко преподобному людие, иже ту живущии, и зряще на преподобнаго и дивящеся, и приидоша к нему и начаша вопрошати его о имени и о отчествѣ, и от коея страны прииде. Преподобному же нимало русску языку умѣющу, и никотораго отвѣта недоумѣяше отдати, но токмо имъ поклонение творяше, самъ же с камени не смѣяше поступити. И пребысть ту три дни и три нощи, на камени стоя и моляся Богу. В четвертый же день преподобный помолився Богу на многъ часъ о увѣдении града и о людех и да бы ему послалъ Богъ таковаго человѣка, иже бы ему повѣдалъ о градѣ семъ и о людех. И сниде преподобный с камени и поиде во градъ в Великий Новъградъ. И обрѣте человѣка греческия земли, гостьбу Дѣюща, купецкий чинъ имуща, иже умѣяше римскимъ и греческимъ, и русскимъ языкомъ; и узрѣв же преподобнаго, вопроси его о имени и о вѣрѣ. Преподобный же ему повѣдаше имя свое и християнина себе нарече и грѣшна инока и недостойна аггельскаго образа. Купецъ же онъ падъ к ногама святаго, прошаше благословения от него, преподобный же благословение ему дарова и о Христѣ цѣлование. Вопросившу же его преподобному о градѣ семъ и о людех и о вѣрѣ, и о святыхъ Божиихъ церквахъ, Готфинъ[19] же преподобному повѣдаше вся поряду, глаголя: «Градъ сий есть Великий Новъград, людие же в немъ православную християнскую вѣру имуще; соборная же церковь — святая Софѣя Премудрость Божия; святитель же во градѣ семъ епископъ Никита,[20] владѣющу же градомъ симъ благочестивому великому князю Мстиславу Володимеровичю Манамаху, внуку Всеволодову».[21] Преподобный же слыша от греченина сего повѣсти сия, возрадовася душею и всесилному Богу велие благодарение воздаяше во умѣ своемъ. Вопроси же преподобный греченина Готфина, глаголя: «Еще мнѣ повѣждь, друже, колико разстояние от града Рима до града сего и в колико время людие путь сей преходятъ?» Онъ же ему повѣда и рече: «Далняя страна есть и нуженъ путь по морю и посуху, едва преходятъ гостьбу дѣющии в полъгодищное время, аще кому Бог поспѣшитъ». Преподобному же размышлящу и дивящуся в себѣ о величии Божии, — како въ два дни и въ двѣ нощи толику долготу пути преиде, и едва от слезъ удержася в то время; и поклонься ему до земли, миръ и прощение ему даровавъ.

Когда же миновала ночь, настал день и засияло солнце, стали стекаться к преподобному жившие там люди и, глядя на преподобного и удивляясь, приблизились к нему и стали спрашивать его об имени и о родителях, и из какой страны он пришел. Преподобный же, ничуть не владея русским языком, не умел дать никакого ответа, но только им кланялся, не смея сам сойти с камня. И пробыл он тут три дня и три ночи, стоя на камне и молясь Богу. В четвертый же день преподобный долгие часы молился Богу о том, чтобы понять, что это за город и люди, чтобы послал ему Бог такого человека, который рассказал бы ему об этом городе и о людях. И сошел преподобный с камня и пошел в город Великий Новгород. И нашел он человека из греческой земли, ведущего торговлю, имеющего купеческое звание, который владел римским и греческим, и русским языком; и увидев преподобного, он спросил его об имени и о вере. Преподобный сообщил ему свое имя и назвался христианином и грешным иноком, недостойным ангельского образа. Купец же тот пал к ногам святого, прося у него благословения, и преподобный даровал ему благословение и похристосовался с ним. Преподобный же спросил его об этом городе и о людях, и о вере, и о святых Божиих церквах, и Готфин поведал преподобному все по порядку, сказав: «Город этот — Великий Новгород, люди же в нем исповедуют православную христианскую веру; соборная же церковь — святая София Премудрость Божия; святитель же в этом городе епископ Никита, а владеет городом этим благочестивый великий князь Мстислав Владимирович Мономах, внук Всеволодов». И преподобный, слыша от грека эти известия, возрадовался душою и воздал мысленно великое благодарение всесильному Богу. И спросил преподобный грека Готфина: «Еще мне скажи, друг, каково расстояние от города Рима до этого города и за какое время люди совершают этот путь?» Он же ему ответил, сказав: «Далекая это страна и труден путь по морю и по суше, ведущие торговлю приезжают едва за полгода, если кому Бог поможет». И преподобный, размышляя и внутренне дивясь величию Божию, — как это за два дня и за две ночи он преодолел такую дальность пути, — едва удержался в то время от слез; и поклонился ему до земли, даровав ему мир и прощение.

 

И вниде преподобный во градъ, помолитися святѣй Софѣи Премудрости Божии и великаго святителя Никиту видѣти. И видѣвъ церковное благолѣпие и чинъ и святительский санъ, вельми возрадовася душею, и помолився, и обхождаху всюду, и паки отиде на мѣсто свое. Святителю же Никитѣ в то время никакоже явися преподобный, понеже еще не навыче словеньску и русску обычаю и языку.

И вошел преподобный в город, чтобы помолиться святой Софии Премудрости Божией и увидеть великого святителя Никиту. И увидев церковное благолепие и порядок и священнослужителей, весьма возрадовался душою, и помолился, и все обошел, и снова вернулся на свое место. Перед святителем же Никитой на этот раз преподобный не являлся, потому что еще не научился славянскому и русскому языку и обычаям.

 

И начатъ же преподобный молитися стоя на камени своемъ день и нощь, да бы ему Богъ открылъ русский языкъ. И видѣвъ Господь Богъ преподобнаго подвиги и труды, и начаша приходити к нему иже ту близъ живущии людие и граждане молитвы ради и благословения. И Божиимъ промысломъ преподобный въскорѣ от нихъ начатъ разумѣти и глаголати русскимъ языкомъ. Людем же вопрошающимъ его о отчествѣ и коея земли рождение и воспитание, и о пришествии его, преподобный же имъ никакоже повѣдаше о себѣ, токмо себе грѣшна именуя.

И стал преподобный молиться стоя на своем камне, день и ночь, чтобы Бог сделал ему понятным русский язык. И увидел Господь Бог подвиги и труды преподобного, и стали приходить к нему живущие поблизости люди и горожане для молитвы и за благословением. И Божьим промыслом преподобный вскоре научился от них понимать и говорить по-русски. Люди же спрашивали его о его родителях, и в какой земле он рожден и воспитан, и как пришел (сюда), — но преподобный им ничего не рассказал о себе, только называл себя грешным.

 

По малѣ же времени дойде въ слух о немъ до святителя Никиты того же Великаго Новаграда. Святитель же Никита посла по него и повелѣ его привести пред собя. Преподобный же во страсѣ в велицѣ бывъ, еще же и радостию одержим бысть, иде ко святителю в велицѣ смирении. Святитель же введе его в келию свою, и сотворив молитву преподобный, и рече: «Аминь». И приемлет преподобный благословение от святителя со страхомъ и с любовию, яко от Божии руки. Святитель же Никита провидѣ Святымъ Духомъ еже о преподобнѣм, иначатъ вопрошати его о отчествѣ и о пришествии его в Великий Новъград, и откуду и како прииде. Преподобный же святителю не хотя повѣдати тайны славы ради человѣческия, но токмо грѣшна себе именуя. Святитель же Никита с великимъ прещениемъ, еще же и съ заклинаниемъ вопрошая преподобнаго и рече: «Мнѣ ли, брате, не повѣси тайны своея, а вѣси, яко Богъ имать открыти нашему смирению, яже о тебѣ, ты же преслушания судъ приимеши от Бога».

В скором времени слух о нем дошел до святителя того же Великого Новгорода Никиты. Святитель же Никита послал за ним и велел привести его к себе. Преподобный в сильном страхе, и охваченный в то же время радостью, отправился к святителю в глубоком смирении. Святитель ввел его в свою келью, и преподобный, сотворив молитву, сказал: «Аминь». И принял преподобный благословение от святителя со страхом и любовью, как из Божьих рук. А святитель Никита, постигший Святым Духом (все) о преподобном, стал его спрашивать о родине и о прибытии его в Великий Новгород и откуда и как он пришел. Преподобный же, не желая раскрыть святителю тайны, — славы ради человеческой, — только называл себя грешником. Святитель же Никита, расспрашивая преподобного с великой строгостью и с заклятием, сказал: «Если ты, брат, не поведаешь мне своей тайны, — а знай, что Бог все о тебе откроет нашему смирению, — тогда ты примешь от Бога наказание за непослушание».

 

Преподобный же падъ пред святителем на лицы своемъ и плакася горко, и моля святителя, да не повѣсть тайны сея никомуже, дондеже преподобный в жизни сей. И повѣда о себѣ тайну наединѣ святителю Никитѣ вся поряду – о отчествии своемъ и о воспитании и о прихождении своемъ из Рима в Великий Новъград, — яже исперва писана.

Преподобный пал ниц перед святителем и плакал горько, умоляя его, чтобы не поведал он никому этой тайны, пока преподобный жив. И наедине открыл о себе тайну святителю Никите, все по порядку — о родине своей и воспитании и о прибытии своем из Рима в Великий Новгород, — как вначале написано.

 

Святитель же Никита, сия слышавъ от преподобнаго, не мняше его яко человѣка, но яко аггела Божия и, воставъ от мѣста своего, и отлагаетъ жезлъ пастырьский, и на многъ часъ ста и моляся и дивяся бывшему — якоже прославляетъ Богъ рабъ своих! По молитвѣ же рече преподобный: «Аминь!» Святитель же Никита падъ пред преподобным на землю, прося благословения и молитвы от него, преподобный же падъ пред святителемъ на землю, моляся и прося благословения, себе же недостойна и грѣшна именуя; и оба лежаста на земли, плакастася, помочая землю слезами на многъ часъ, другъ у друга благословения просяще и молитвы.

Святитель Никита, услышав то от преподобного, принимает его не за человека, а за ангела Божия и, поднявшись со своего места, отстраняет (от себя) пастырский жезл и долгое время молится и дивится бывшему — как прославляет Бог рабов своих! По окончании молитвы преподобный сказал: «Аминь!» Святитель же Никита пал перед преподобным на землю, прося у него благословения и молитвы, а преподобный пал на землю перед святителем, молясь и прося благословения, себя же называя недостойным и грешным; и оба лежали на земле, плача, долго орошая землю слезами, прося друг у друга благословения и молитвы.

 

Святитель же Никита рече ко преподобному: «Ты велика дара от Бога сподобленъ еси и древним чюдесемъ, уподобился еси Илии Фезвитянину[22] или апостоломъ, иже на Успение Пресвятыя Богородицы принесены быша на облацѣхъ. Тако и град нашъ Господь присѣти тобою, угодником своим, новопросвѣщенных людей благослови и присѣти». Преподобный же рече ко святителю: «Ты еси иерей Бога вышняго, ты помазанникъ Божий, тебѣ довлѣетъ о насъ молитися».

И святитель Никита говорил преподобному: «Ты удостоен от Бога великого дара и (способности творить) как в древности чудеса, уподобился ты Илье Фезвитянину или апостолам, которые на Успение Пресвятой Богородицы были принесены на облаках. Так и наш город Господь одарил тобою, угодником своим, — новопросвещенных людей благословил и призрел». Преподобный же говорил святителю: «Ты — священник Бога вышнего, ты — помазанник Божий, тебе следует молиться о нас».

 

Святитель же воставъ от земли, и не можаше утѣшитися от слезъ, воздвизаетъ от земли, давъ ему благословение и о Христѣ цѣлование, и много бесѣдовавъ съ преподобнымъ, и никакоже можаше насытитися сладкихъ и медоточных словесъ от преподобнаго. И хотѣ прославити чюдо, но не хотяше моления преподобнаго презрѣти. Святитель же Никита много моляше преподобнаго, да бы избралъ себѣ мѣсто потребно у него и пребывалъ с нимъ до исхода души своея. Преподобный же никакоже не восхотѣ сего сотворити, и отвѣщавъ, рече: «Господа ради, святче Божий, не нуди мене, довлѣетъ бо ми на томъ мѣстѣ терпѣти, идѣже ми Богъ повелѣ». Святитель же Никита давъ благословение, и отпусти преподобнаго с миромъ на богоизбранное мѣсто.

Святитель же, поднявшись с земли и не унимая слез, поднимает (преподобного) с земли, благословляя и лобызая его во имя Христово, и долго беседует с преподобным и никак не может насытиться его сладкими и медоточными речами. И желал он прославить чудо, но не хотел пренебречь молением преподобного. И святитель Никита долго просил преподобного, чтобы он выбрал у него удобное для себя место и остался бы с ним до конца жизни. Но преподобный никак не захотел сделать это и сказал в ответ: «Святитель Божий, ради Господа, не принуждай меня, мне должно держаться на том месте, где повелел мне Бог». И святитель Никита дал благословение и отпустил преподобного с миром на богоизбранное место.

 

Не по мнозѣ же времени поѣха Никита епископъ ко преподобному Антонию, видѣти камень сий и мѣсто. Преподобный же стояше на камени, аки на столпѣ, и никакоже схожаше, моляся Богу день и нощь. И яко узрѣ святителя грядуща к нему, сшедъ с камени и пойде в срѣтение ему, и приимъ благословение и молитву от святителя. И начат святитель дивитися в себѣ о чюдеси, и обхождаше мѣсто села того сюду и сюду. И рече ко преподобному святитель Никита: «Изволилъ Богъ и Пречистая Богородица и избра мѣсто сие, хощетъ, да воздвигнется твоимъ преподобьствомъ храмъ Пречистыя Богородицы, честнаго и славнаго ея Рожества, и будетъ обитель во спасение мнихомъ, понеже на предпраздньство[23] того праздника на се поставилъ тя Богъ на мѣстѣ семъ». Преподобный же рече: «Воля Господня да буди». Святитель же хотѣ поставити ему хижицу близъ камени, преподобный же сего никакоже не восхотѣ, но всяку скорбь терпяше Бога ради.

Недолгое время спустя епископ Никита поехал к преподобному Антонию, чтобы увидеть этот камень и место. Преподобный стоял на камне, как на столпе, и, не спускаясь с него, молился Богу день и ночь. А когда увидел идущего к нему святителя, сошел с камня, пошел ему навстречу и принял от святителя благословение и молитву. И стал святитель внутренно дивиться чуду и обошел все село — там и здесь. И сказал преподобному святитель Никита: «Пожелал Бог и Пречистая Богородица и избрал это место, хочет Он, чтобы твоим преподобием был воздвигнут храм Пречистой Богородицы, честного и славного ее Рождества, и будет обитель во спасение монахам, ибо ради этого в день предпразднества этого праздника поставил тебя Бог на этом месте». Преподобный отвечал: «Да будет воля Господня». Святитель хотел поставить ему хижину около камня, но преподобный этого никак не пожелал и терпел всякое неудобство Бога ради.

 

Святитель же Никита хотя истѣе увѣдѣти о чюдеси, бояся искушения, начатъ розводя наединѣ селянъ тѣхъ вопрошати о явлении преподобнаго. Они же единодушно рѣша ему: «Воистинну, святче, человѣкъ сий Божий по водамъ принесенъ бысть на камени» — и вся ему по ряду извѣстно и достовѣрно изрекоша о преподобнемъ. Святитель же наипаче возгорѣся духовною любовию ко преподобному; и дастъ благословение преподобному и отъѣха же ко святѣй Премудрости Божии святѣй Софѣи во двор свой.

Святитель Никита, желая достоверно узнать о чуде, боясь искушения, стал расспрашивать селян, разводя их по одному, о явлении преподобного. Они единодушно говорили ему: «Воистину, святитель, этот человек Божий по водам принесен был на камне» — и все подробно и достоверно рассказали ему по порядку о преподобном. И святитель воспылал еще больше духовной любовью к преподобному; и дал ему благословение и уехал к святой Премудрости Божией святой Софии на свой двор.

 

О зачалѣ Пречистыя Богородицы Антониева монастыря, иже в Великомъ Новѣградѣ

О начале Антониева монастыря Пречистой Богородицы, что в Великом Новгороде

 

И святитель Никита посылаетъ по посадниковъ,[24] по Ивана и по Прокопия, по Ивановых дѣтей посадничихъ, и рече имъ: «Чада моя, послушайте мене. Есть во отчествѣ вашем сельцо близъ града, рекомое Волховско; Богъ изволи и Пречистая Богородица воздвигнутися на мѣстѣ том храму Пречистыя Богородицы, честнаго и славнаго ея Рожества, и устроитися обители странным симъ, преподобнымъ Антониемъ, и возшлется молитва къ Богу о спасении душъ вашихъ, и воспомяновение будетъ родителемъ вашимъ». Посадницы же с любовию послушаша святителя и отмѣриша под церковь и под монастырь земли на всѣ страны по пятидесятъ саженъ. И повелѣ епископъ Никита возградити церквицу древяну малу, и освяти ею, и едину келейцу поставити мнихомъ на прибѣжище.

И святитель Никита посылает за посадниками, за Иваном и за Прокопием, за Ивановыми подсадничьими детьми, и говорит им: «Дети мои, послушайте меня. Есть в вашем краю сельцо вблизи от города, называемое Волховское; на том месте по воле Бога и Пречистой Богородицы будет воздвигнут храм Пречистой Богородицы, честного и славного ее Рождества, и устроится обитель пришельцем этим преподобным Антонием, и будет воссылаться молитва к Богу о спасении душ ваших, и будет воздано поминовение родителям вашим». Посадники с расположением выслушали святителя и отмерили земли под церковь и под монастырь — на все стороны по пятидесяти сажень. И повелел епископ Никита возвести малую деревянную церковь, и освятил ее, и еще поставить одну келейку для прибежища монахов.

 

Чюдо преподобнаго и богоноснаго отца нашего Антонияо обрѣтении сосуда делвы, сирѣчь бочки, со имѣниемъ преподобнаго

Чудо преподобного и богоносного отца нашего Антония об обретении сосуда делвы, то есть бочки, с имуществом преподобного

 

По лѣтѣ же единемъ пришествия преподобнаго близъ камени преподобнаго рыболовцы ловитву дѣюще, и очрезъ всю нощъ тружавшися, и не яша ничесоже; и от труда изнемогоша, и извлекоша мрежа своя на брегъ, и в велицѣй скорби быша. Преподобный же, скончавъ молитву, иде к ловцам и глагола имъ: «Чадца моя, вѣжте милость Божию, токмо имамъ гривенный слиток сребра, — понеже в то время у новгородцких людей не бысть денегъ, но лияша слитки сребреныя, ово в гривну,[25] ово в полтину, ово в рубль, и тѣмъ куплю дѣяху, — и сию гривну, слитокъ, вдаю вамъ, — послушайте нашея худости, вверзите мрежа своя в великую сию реку в Волховъ, и аще что имете, то в домъ Пречистыя Богородицы». Они же не восхотѣша сего сотворити и отвѣщавше, рѣша: «Объ всю нощь тружавшеся, и ничтоже яхомъ, токмо изнемогохомъ». Преподобный же с прилѣжанием моляше ихъ, да бы послушали его. Они же по повелѣнию преподобнаго ввергоша мрежа в реку Волховъ и извлекоша на брегъ множество много великих рыбъ молитвами святаго, едва не проторжеся мрежа, яко николиже тако яша. Еще же извлекоша сосуд древянъ делву, сиирѣчь бочку, оковану всюду обручми желѣзными. Преподобный же благословяше ловцовъ, глаголя: «Чадца моя, вѣжте милость Божию, како Богъ промышляетъ рабы своими; азъ же васъ благословляю и вдаю вамъ рыбу, себѣ же вземлю сосудъ, сиирѣчь бочку оковану, понеже ми вручи Богъ на здание монастыря».

Через год после прихода преподобного рыбаки вели лов вблизи от его камня, и трудились они всю ночь, но ничего не поймали; и изнемогли они от трудов, и вытащили свои сети на берег, и пребывали в глубокой печали. Преподобный же, окончив молитву, пошел к рыбакам и сказал им: «Детки мои, узнайте милость Божию, есть у меня только слиток серебра в гривну (поскольку в то время у новгородцев не было денег, но слитки серебра отливали, либо в гривну, либо в полтину, либо в рубль, — и так вели торговлю), и эту гривну-слиток я отдаю вам, — послушайтесь моего ничтожества, забросьте свои сети в эту великую реку Волхов, и, если что поймаете, то это будет в дом Пречистой Богородицы». Они же не захотели этого сделать и сказали в ответ: «Мы трудились всю ночь и ничего не поймали, только изнемогли». Преподобный настойчиво просил их, чтобы они его послушали. И они по велению преподобного забросили сети в реку Волхов и молитвами святого вытащили на берег такое великое множество крупных рыб, едва не прорвав сети, какого никогда еще не вылавливали. Еще они извлекли деревянный сосуд-делву, то есть бочку, окованную со всех сторон железными обручами. Преподобный благословил рыбаков, сказав: «Детки мои, узнайте милость Божию, как Бог печется о рабах своих; я же вас благословляю и отдаю вам рыбу, себе же беру сосуд, то есть окованную бочку, поскольку Бог вручил ее мне на построение монастыря».

 

Ненавидяй же добра дияволъ, хотя пакость сотворити преподобному, порази и ожести сердце лукавствомъ ловцовъ тѣхъ, и начаша рыбу давати преподобному, бочку же хотяще взяти себѣ. И рекоша ко преподобному: «Се мы наяхомся у тебе рыбы ловити, а бочка нашя есть»; еще же и жестокими словесы досаждающе и укаряху преподобнаго. Преподобный же отвѣщав, рече: «Господия мои, азъ с вами пря не имамъ никоеяже о семъ, пойдемъ во градъ и повѣдаем судиям градскимъ, судия бо есть учиненъ от Бога, еже разсуждати люди Божии». Ловцемъ же угоденъ бысть совѣтъ преподобнаго, и вложиша бочку в лодийцу свою, и вземше преподобнаго, и вшедшим имъ во градъ и пришедъ пред судия, и начаша стязатися с преподобнымъ. Преподобный же рече: «Сия ловцы объ всю нощь тружавшеся, и ничтоже яша и от труда изнемогоша. Азъ же много молихъ ихъ, да быша взяли наемъ у мене, еже имѣяхъ у себе гривну слитокъ сребрянъ. Они же не хотѣша послушати мене, и едва повинувшеся нашей худости, вземше наемъ, и ввергоша мрежа своя, и извлекоша множество рыбъ, еще же и сосудъ, сиирѣчь бочку сию. Азъ же имъ уступався рыбъ, глаголя: „Бочку сию вручи ми Богъ на здание монастыря Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии”. Они же мнѣ даяша рыбы, а бочку емлюще себѣ».

Ненавистник же всего доброго дьявол, желая сделать преподобному пакость, поразил и ожесточил лукавством сердца тех рыбаков, и они стали рыбу отдавать преподобному, бочку же захотели взять себе. И говорили они преподобному: «Это мы нанялись у тебя ловить рыбу, а бочка-то наша»; да еще и грубыми словами оскорбляли и упрекали преподобного. Он же сказал в ответ: «Господа мои, об этом у меня с вами нет никакого спора, пойдемте в город и расскажем городским судьям, судья поставлен от Бога, чтобы судить людей Божиих». Рыбакам понравился совет преподобного, они положили бочку в свою лодку, взяли преподобного, а когда достигли города и предстали перед судьями, стали считаться с преподобным. Он сказал: «Эти рыбаки трудились всю ночь, но ничего не поймали и изнемогли от трудов. А я долго просил их, чтобы они взяли у меня плату (по найму) — имевшийся у меня серебряный слиток-гривну. Но они не хотели послушаться меня, и, с трудом повиновавшись нашему ничтожеству, взяли плату, забросили свои сети и вытащили множество рыбы, а также еще и сосуд, то есть эту бочку. Я уступил им рыбу, сказав: „Эту бочку вручил мне Бог на создание монастыря Пречистой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии”. Они же отдали мне рыбу, а бочку взяли себе».

 

Судия же вопросиша ловцов: «Рцыте намъ, тако ли, якоже рече старецъ сий?» Они же рекоша: «Мы бо наяхомся рыбы ловити, рыбу вдаемъ ему, а бочка нашя есть, понеже мы ввергохомъ ю в воду сию на соблюдение себѣ». Старецъ же рече: «Господия мои, вопрошайте ловцовъ сихъ, что они имутъ вложенное в бочку сию?» Ловцы же недоумѣющеся, что отвѣщати к тому. Преподобный же рече: «Сия бочка нашей худости, вдана морстѣй водѣ в Римѣ сущемъ от наших бо грѣшных рукъ, вложенное же в бочку сию сосуди церковнии, златии, и сребрянии, и хрусталнии, потири и блюда, и иная многая от священных вещей церковных, и злато и сребро от имѣний родителей моихъ, — вверженое в море сокровище сие тоя ради вины, еже бы не осквернилося, — священнѣйшии сосуди, — от богомерзъских еретикъ и от опресночных бѣсовских жертвъ;[26] подписи же на сосудѣхъ римскимъ языкомъ написаны».

Судьи спросили рыбаков: «Скажите нам, так ли было, как сказал этот старец?» Они ответили: «Мы нанялись ловить рыбу, рыбу мы отдаем ему, а бочка-то наша, потому что мы спрятали ее в воду, чтобы сохранить для себя». Старец же сказал: «Господа мои, спросите этих рыбаков, что у них положено в этой бочке?» Рыбаки не знали, что на это ответить. А преподобный сказал: «Это бочка нашего ничтожества, она предана морской воде в Риме нашими грешными руками, а положены в эту бочку церковные сосуды, золотые, и серебряные, и хрустальные, потиры и блюда, и много другого из священных церковных вещей, и золото и серебро из имущества моих родителей, — погружено это сокровище в море с той целью, чтобы оно — священные сосуды — не осквернилось от богомерзких еретиков, от бесквасных (их) бесовских жертв; а подписи на сосудах сделаны на римском языке».

 

Судия же повелѣша разбити бочку, и обрѣтоша вся по словеси преподобнаго. И даша преподобному бочку, и отпустиша его с миромъ, и к тому никтоже смѣяше вопросити его, ловцы же отидоша посрамлени.

Судьи приказали бочку разбить, и все оказалось, как говорил преподобный. И отдали бочку преподобному, и отпустили его с миром, и никто больше не посмел спрашивать с него, а рыбаки ушли посрамленными.

 

Преподобный же Антоний иде ко святителю Никитѣ, радуяся и благодаря Бога о обрѣтении бочки, и повѣда вся святителю. Святитель же о семъ много хвалу воздав Богу и разсудивъ благоразсуднымъ своимъ разсуждением, и рече: «Преподобне Антоние, на се бо тя предпостави Богъ по водамъ на камени из Рима, спасителя в Великомъ Новѣградѣ, еще же и бочку вверженую в Римѣ вручи тебѣ, да воздвигнеши церковь каменну Пречистѣй Богородицы и устроиши обитель».

Преподобный Антоний пошел к святителю Никите, радуясь и благодаря Бога за обретение бочки, и рассказал все святителю. Святитель воздал за это хвалу Богу и, рассудив благоразумным своим умом, сказал: «Преподобный Антоний, на все это тебя избрал Бог — (приплыть) на камне из Рима, спастись в Великом Новгороде, еще же и бочку, спущенную (на воду) в Риме, вручил тебе, чтобы ты воздвиг каменную церковь Пречистой Богородицы и устроил обитель».

 

Преподобный же Антоний полагаеть сокровище свое во святительстѣй ризницѣ на соблюдение себѣ, а самъ вземъ благословение у святителя и начат строити обитель; и купи землю около монастыря у посадниковъ градскихъ и со живущими иже ту на той земли людми прилучившимися и до скончания вѣка, доколѣ Божиимъ строением мир вселенныя стоитъ. И при велицѣй рекѣ Волховѣ рыбную ловитву купи на потребу монастырю, и межами отмеживъ и писму вдавъ и въ духовную свою грамоту написавъ. И начатъ труждатися беспрестани чрезъ весь день, и труды ко трудомъ прилагая, нощи же без сна пребывая, на камени стоя и моляся.

Преподобный Антоний помещает свои сокровища на сохранение в святительской ризнице, а сам получает благословение у святителя и начинает строить обитель; и купил он у новгородских посадников землю около монастыря вместе с живущими на этой земле людьми до скончания века, пока Божьим промыслом стоит вселенная. Купил он и рыбные ловли при великой реке Волхове на потребу монастырю, определив их пределы и закрепив их письменно, записав их в свою духовную грамоту. И стал он трудиться не переставая весь день, прилагая труды к трудам, а ночью пребывая без сна, стоя на камне и молясь.

 

И видя его Богом подобное аггельское житие князь великий Мстиславъ и святитель Никита и вси старѣйшины града того и людие начаша блажити и велию вѣру имѣти, тайны же о пришествии его не вѣдаше никтоже, развѣ епископъ Никита. И начаша прибиратися братия къ преподобному, онъ же с любовию приимаше ихъ. Мнѣ же священноиноку Андрею Богъ сподобилъ восприяти аггельский образъ во обители сей, и быхъ в послушании и во учении преподобнаго.

И видя его богоподобное ангельское житие, великий князь Мстислав и святитель Никита, и все старейшины этого города, и люди стали его прославлять и иметь к нему веру, тайны же о прибытии его не знал никто, кроме епископа Никиты. И стала собираться братия к преподобному, а он с любовью принимал их. Меня же, священноинока Андрея, Бог сподобил воспринять ангельский образ в этой обители, и был я в послушании и в учении у преподобного.

 

О создании церкви каменной во второе лѣто по пришествии преподобнаго

О создании каменной церкви на второй год по прибытии преподобного

 

Потомъ начатъ святитель Никита совѣтъ совѣщевати съ преподобнымъ о церкви каменной, — да бы заложити церковь каменну: «На се бо Богъ сокровище вручи тебѣ». И начат преподобный расчитати обрѣтенное в бочки сребро и злато на строение храму, и рече преподобный: «Надѣюся на Бога и на Пречистую Богородицу и на твои святыя молитвы, токмо ты благословение намъ даруй».

Потом святитель Никита стал держать совет с преподобным о каменной церкви, — чтобы заложить каменную церковь: «На это Бог и вручил тебе сокровища». И стал преподобный рассчитывать найденное в бочке серебро и золото на постройку храма, и сказал преподобный: «Я надеюсь на Бога и на Пречистую Богородицу и на твои святые молитвы, только ты даруй нам благословение».

 

Святитель же Никита, размѣривъ мѣсто церковное и сотворивъ молитву, и начатъ подшву церковную копати своима честныма рукама. И заложиша церковь каменну, и соверши Богъ и подписа чюдно и всякимъ украшениемъ украсивъ ея, образы и сосуды церковными златыми и сребряными, и ризами, и книгами божественными в славу Христа Бога нашего и Пречистыя его Матери, якоже подобаше церкви Божии. И потомъ обложиша трапезницу каменну во имя Срѣтения Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа. И келии возгради, и ограду устроивъ, и всѣмъ обилиемъ добрѣ устроивъ, якоже годѣ.

Святитель же Никита, размерив место под церковь и помолившись, стал собственноручно копать землю под фундамент храма. И заложили церковь каменную, и завершил ее Бог, и расписал ее искусно, и украсил ее всякими украшениями, иконами и церковными сосудами, золотыми и серебряными, и ризами, и божественными книгами во славу Христа Бога нашего и Пречистой его Матери, как подобает Божьей церкви. И потом заложили и каменную трапезную во имя Сретения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. И соорудил он кельи, и устроил ограду, и устроил все со всем обилием, как и подобает.

 

Имѣния же преподобный ни от когоже не восприятъ, — ни от князь, ни от еископа, ни от велможь градскихъ, — но токмо благословение от чюдотворца Никиты епископа, но все строяше из бочки сея, еже из Рима Богъ постави водами в Великомъ Новѣградѣ, и поты и труды своими. И аще кто что принесетъ Бога ради потребная от имѣния своего или пищу, преподобный же тѣмъ братию питая, еще же и сиротъ и вдовицъ, убогихъ и нищихъ питая. И потомъ преподобный з братиею и с сиротами своими начатъ прилагати ко трудомъ труды.

Имущества же преподобный ни от кого не брал, — ни от князей, ни от епископа, ни от городских вельмож, — одно только благословение от чудотворца епископа Никиты, и все строил (на средства) из той бочки, которую Бог доставил водою из Рима в Великий Новгород, потом и трудом своим. А если кто принесет Бога ради что-либо полезное из своего имущества или еду, преподобный тем кормил братию, а также и сирот и вдов, убогих и нищих. И потом преподобный с братией и с сиротами своими стал прилагать труды к трудам.

 

Не по мнозѣ же времени святитель Христовъ Никита епископъ начатъ изнемогати, и призва преподобнаго, и повѣда ему отшествие свое от жизни сея, и, много наказавъ его, отиде къ Богу. Преподобный же в велицѣй скорби и въ слезах бысть о преставлении святителя Никиты, понеже великъ духовный совѣтъ имѣяху между собою.

В скором времени святитель Христов епископ Никита стал болеть, он призвал преподобного, поведал ему о своем уходе из этой жизни и, дав много наставлений, отошел к Богу. Преподобный был в глубокой скорби и в слезах из-за кончины святителя Никиты, ибо у них было между собой великое духовное согласие.

 

О поставлении преподобнаго Антония во игумены

О поставлении преподобного Антония в игумены

 

Божиею помощию и Пречистыя Богородицы и молитвами преподобнаго начатъ обитель распространятися и братия собиратися. И нача преподобный з братиею совѣтъ совѣщавати, да бы избрати игумена себѣ во обитель. Многу же избранию бывшу, и не обрѣтоша такова человѣка. Начаша братия молити преподобнаго Антония: «Отче преподобне Антоние, молимъ тя, послушай насъ, нищихъ, да приимеши священнический чинъ, еще же совершеный намъ отецъ буди игуменъ, да принесеши жертву Богу чисту и бескровну о нашемъ согрѣшении, да прията будет жертва твоя къ Богу в пренебесный жертвеникъ. Видѣхом бо толикия твоя труды и подвиги в мѣсте сем, яко никакоже мощи во плоти человѣку толиких трудовъ понести, аще не Господь поможетъ». И рече преподобный: «Добръ совѣтъ вашъ, братие, но азъ недостоинъ есмь толикаго великаго сана, но избиремъ себѣ от братии мужа добродѣтелна и достойна на толикое дѣло». Братия же со слезами вопияху: «Отче святый, не преслушай насъ, нищих, но спаси ны». Преподобный же рече: «Буди воля Господня, аще что восхощетъ Бог, то и сотворитъ».

Помощью Божией и Пречистой Богородицы и молитвами преподобного стала обитель распространяться и братия собираться. И стал преподобный держать совет с братией, чтобы избрать игумена в свою обитель. Долго длился выбор, но не нашлось такого человека. Братия стала просить преподобного Антония: «Преподобный отче Антоний, молим тебя, послушай нас, нищих, прими священнический сан, будь нам настоящим отцом-игуменом, чтобы приносить Богу чистую и бескровную жертву за наше согрешение, да будет принята твоя жертва Богу в небесный жертвенник. Ибо мы видели такие твои труды и подвиги в здешнем месте, какие никак невозможно вынести обычному человеку, если не поможет Господь». И сказал преподобный: «Совет ваш добрый, братия, но я недостоин столь великого сана, на подобное дело изберем себе мужа добродетельного и достойного из братии». Братия же восклицала в слезах: «Святой отец, не отказывай нам, нищим, но спаси нас». И преподобный сказал: «Да бу-дет воля Господня, если что захочет Бог, то и сотворит».

 

Шедше же братия ко архиепископу Нифонту с преподобным Антониемъ, бѣ бо в то время ему святительский престолъ держащу, и възвѣщаютъ ему о вещи. Святитель же Нифонтъ велми радъ бысть благому совѣту ихъ, бѣ бо любляше преподобнаго за премногую его добродѣтель; и поставляетъ преподобнаго во дияконы, потомъ же во священницы, та же и игуменомъ.

Братия с преподобным Антонием, направившись к архиепископу Нифонту, который в то время занимал святительский престол, сообщает ему о деле. И святитель Нифонт был очень рад их благому решению, ибо он любил преподобного за его высокую добродетель; и поставляет он преподобного в диаконы, потом в священники, и затем в игумены.

 

И поживе преподобный в ыгуменьствѣ лѣтъ шесть на десять в добрѣ исправлении и упасъ стадо Христово. И, увѣдѣвъ преподобный свое отшествие к Богу, призвавъ мя и нарече мене себѣ отца духовнаго, и добрѣ исповѣдавъ со слезами. И повѣда моему окаяньству преподобный свое пришествие из Рима, и о камени, и о сосудѣ древяномъ — о делвѣ, сирѣчь о бочкѣ, еже исперва писано. И повелѣ ми вся сия по преставлении своемъ написати и Церкви Божии предати, чтущимъ и послушающимъ на пользу души и на исправление добрыхъ дѣлъ, в славу и честь Святѣй и Живоначалнѣй и Нераздѣлимѣй Троицѣ, Отцу и Сыну и Святому Духу, и Пречистѣй Богородицѣ. Мнѣ же о сем в велицѣ удивлении бывшу.

И прожил преподобный в игуменстве шестнадцать лет в добрых делах и берег стадо Христово. И когда узнал преподобный о своем отшествии к Богу, призвал он меня, назвал своим духовным отцом и исповедался в слезах. И поведал преподобный моему ничтожеству про свое прибытие из Рима, и о камне, и о деревянном сосуде-делве, то есть о бочке, как вначале написано. И приказал мне все это после своей смерти написать и передать Церкви Божией, читающим и слушающим на пользу души и на исполнение добрых дел, во славу и честь Святой и Живоначальной и Неразделимой Троицы, Отца и Сына и Святого Духа, и Пречистой Богородицы. Я же сильно дивился этому.

 

Преподобный же Антоний призва братию и рече имъ: «Братия моя и спостницы, молю убо васъ, се нынѣ отхожду от жизни сея ко Господу Богу моему Исусу Христу, да молите за мя Бога и Пречистую Богородицу во преставлении моемъ, да измут милостивии аггели душю мою и да избѣгнусѣтей вражиихъ и от воздушныхъ мытарствъ вашими святыми молитвами, понеже грѣшенъ есмь. Вы же изберите себѣ на игуменьство от братии на мое мѣсто отца и учителя, и пребудите у него въ постѣ и в молитвѣ, и в трудѣх, в пощениих и во бдѣниихъ, и въ слезахъ, еще же и в любви меж себе, и в послушании ко игумену и ко отцемъ своим духовнымъ и ко старѣйшимъ братии, писано бо есть: „Блажени нищии духомъ, яко тѣх есть Царство Небесное; блажени плачющиися, яко тии утѣшатся; блажени кротцыи, яко тии наслѣдятъ землю; блажени алчющии и жаждущии правды ради, яко тии насытятся; блажени милостивии, яко тии помиловани будут; блажени чистии сердцемъ, яко тии Бога узрятъ; блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся; блажени изгнани правды ради, яко тѣхъ есть Царство Небесное; блажени есте, егда поносятъ вамъ, и изженутъ вы, и рекут всяк золъ глаголъ на вы лжуще имени моего ради; радуйтеся и веселитеся, яко мзда вашя многа есть на небесѣхъ"».[27] И ина многая преподобный наказавъ братии, поучивъ яже ко спасению. Братия же, видѣвше преподобнаго в последнъмъ издыхании, быша в велицѣмъ умилении, и в сѣтовании, и въ слезахъ многахъ, и рекоша: «О, добрый нашъ пастырю и учителю, се нынѣ уже зримъ тя впослѣднемъ издыхании на кончинѣ вѣка. И нынѣ к кому прибѣгнемъ, и от кого насладимся медоточных словесъ учения, и кто попечется о наших грѣшныхъ душахъ? Но молимъ тя, угодниче Спасовъ, аще обрящеши пред Богомъ милость по отшествии своем от жизни сея, моли о насъ неослабно Бога и Пречистую Богородицу. И здѣся, господине, избери намъ игумена от братии нашея, якоже годе твоей святыни, понеже тебѣ вся нашя духовная тайна извѣстна».

А преподобный Антоний призвал братию и сказал им: «Братия моя и сопостники, молю вас, ныне я ухожу из этой жизни к Господу Богу моему Иисусу Христу, молите же за меня Бога и Пречистую Богородицу во время преставления моего, чтобы взяли мою душу милостивые ангелы и чтобы я избег вражьих сетей и воздушных мытарств вашими молитвами, ибо я грешен. А вы изберите себе на игуменство на мое место отца и учителя из братии и пребудете у него в посте, и в молитве, и в трудах, в постах и во бдениях, и в слезах, и в любви между собой, и в послушании перед игуменом и своими духовными отцами и перед старейшими из братии, ибо написано: „Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное; блаженны плачущие, ибо они утешатся; блаженны кроткие, ибо они наследуют землю; блаженны алчущие и жаждущие правды ради, ибо они насытятся; блаженны милостивые, ибо они помилованы будут; блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят; блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими; блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное; блаженны вы, когда будут поносить вас, и гнать, и всячески неправедно злословить за Меня; радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах”». И много другого преподобный наказал братии, поучая ее во спасение. Братия же, видя преподобного при последнем издыхании, была в великой горести, и в печали, и во многих слезах, и говорила: «О, добрый наш пастырь и учитель, мы видим тебя теперь при последнем издыхании в конце жизни. К кому же мы прибегнем теперь, и от кого получим радость медоточных словес учения, и кто озаботится о наших грешных душах? Но молим тебя, Спасов угодник, если ты обретешь милость перед Богом после своего ухода из этой жизни, то моли о нас неустанно Бога и Пречистую Богородицу. А здесь, господин, избери нам игумена из нашей братии, как угодно твоей святости, потому что тебе известны все наши духовные тайны».

 

Преподобный же Антоний, избираетъ на игуменьство и благословляетъ нашю худость, понеже быхъ ему исперва ученикъ и потомъ отецъ духовный, како пасти христоименитое стадо. И впредь полагаетъ преподобный братии заповѣдь, аще лучится избрати игумена, но избирати от братии, иже кто на мѣсте семъ терпитъ. И аще князь нашлетъ игумена или епископъ по насилию или по мздѣ, и тѣхъ преподобный проклятию предаетъ; таже и о земли утвержая и глаголетъ: «О, братия моя, егда сѣдохъ на мѣстѣ семъ, купилъ есмь село сие и землю и на рецѣ сей рыбную ловитву на строение монастырю, цѣною изъ Пречистыя сосуда, сирѣчь из бочки. И аще кто начнетъ обидѣти васъ или наступати на сию землю, ино имъ судитъ Мати Божия».

И преподобный Антоний избирает на игуменство и благословляет наше ничтожество (потому что я сначала был его учеником, а потом духовным отцом), чтобы пасти христоименитое стадо. И наперед завещает преподобный братии заповедь, когда приведется избирать игумена, то избирать из братии того, кто на этом месте подвизается. А если князь или епископ пришлют игумена насильно или за мзду, то их преподобный предает проклятию; затем и о земле утверждает (заповедь) и говорит: «О, братия моя, когда я поселился на этом месте, то купил это село и землю и рыбные ловли на этой реке для устроения монастыря, оплатив (все) из сосуда Пречистой, то есть из бочки. А если кто станет вас обижать или захватывать эту землю, суди их Матерь Божия».

 

И давъ братии прощение и о Христѣ послѣднее цѣлование, и ставъ на молитвѣ и помолився на многъ часъ, аще убо и радостно тому бяше еже разрѣшитися от плоти и со Христомъ быти, но показуя, яко всѣм страшно чаша смертная и многия же по воздухомъ истязателя имамы, паче же смирениемъ ведыйся, помолися к Богу сице глаголя. Молитва. Явися, Господи, и помози ми и избави мя от руку князя и власти и миродержителей тмы, да не покрыетъ мене темный тѣх воздухъ, ниже дымъ ихъ помрачитъ душю мою; укрѣпи мя, Господи мой, Господи, да прейду огненныя волны и глубины бездонныя, яко да не потопленъ буду в нихъ, да не обрящетъ врагъ оклеветати мя, но да прейду миродержителя и лукаваго вожда ихъ, и от темныхъ князь и тартаръ избавленъ да буду; и тако да явлюся пред тобою чистъ и непороченъ и восприиму тобою обѣщанная благая святымъ твоимъ.

И простившись с братией и совершив последнее о Христе целование, став на молитве, он долго молился, ибо хоть и радостно было ему освободиться от плоти и быть с Христом, но показывая, что всем страшна смертная чаша и много у нас воздушных истязателей, ведомый смирением помолился он Богу, говоря так. Молитва. Явись, Господи, и помоги мне и избавь меня из рук князя и от власти и от властителей тьмы, да не скроет меня темный их дух, не помрачит душу мою их дым; укрепи меня, Господи мой, Господи, да преодолею огненные волны и бездонные глубины, да не буду я потоплен в них, да не сумеет враг меня оклеветать, но миную властителя тьмы и лукавого их вождя, и да буду избавлен от темных сил и от тартар; и да явлюсь я пред тобою чистым и непорочным и восприиму обещанное благо твоим святым.

 

Оле великаго и богоподражаннаго смиреномудрия и богопроповѣдника и апостолом подобна! Како можаху тому прикоснутися темнии князи, егоже Господь не к тому нарече раба, но друга и обѣща идѣже Той тому вселитися, еже зрѣти славу Его. Сия вся вѣдый, смиренная паче изволи, иже не поврежаютъ, но паче укрѣпляютъ таковая, сего ради таковыя молитвы источи глаголы.

О великое и подражающее Богу смиренномудрие (преподобного) богопроповедника, подобного апостолам! Как могли прикоснуться князья тьмы к тому, кого Господь называл не рабом, но другом, и кому обещал Он поселить его там, где и сам (обитает), чтобы видеть славу Его. Все это зная, предпочел он смиренное, то, что не наносит вреда, но еще больше укрепляет, потому приносил он такие слова молитвы.

 

И повелѣ священноиноку Андрею себе накадити и отходная пѣти. И возлегъ, отиде къ Богу в вѣчный животъ и покой. И погребенъ бысть честно архиепископомъ Нифонтомъ со множествомъ народа града того со свѣщами и с кандилы, со псалмы и пѣнми и пѣсньми духовными, в лѣто 6650-е месяца августа въ 3 день, на память преподобныхъ отецъ наших Исакия, Далмата и Фауста. И положено бысть честное тѣло его в церкви Пречистыя Богородицы, еже самъ созда. Поживе же лѣтъ с пришествия своего до игуменьства 14, в ыгуменьствѣ же бысть 16 лѣтъ. И всѣхъ лѣтъ поживе во обители 30.

И повелел (преподобный) священноиноку Андрею покадить над собою и петь отходную. И возлегши (на одр), отошел к Богу в вечную жизнь и покой. И был погребен честно архиепископом Нифонтом со множеством народа того города со свечами и светильниками, с псалмами и пением, с песнями духовными, в год 6650-й (1142) месяца августа в 3 день, на память преподобных отцов наших Исаакия, Далмата и Фауста. Положено было честное его тело в церкви Пречистой Богородицы, которую он сам создал. Прожил же он со времени прибытия своего до игуменства четырнадцать лет, игуменом же был шестнадцать лет. А всего прожил в обители тридцать лет.

 

И по благословению преподобнаго архиепископъ Нифонтъ поставляетъ во игумены ученика преподобнаго, священноинока Андрея. Сий же Андрей повѣда архиепископу Нифонту и княземъ града того и всѣмъ людемъ, еже слыша от преподобнаго; и о чюдесѣхъ сихъ архиепископъ и вси людие велми почюдишася, и воздаша хвалу Богу и Пречистѣй Богородицѣ и великому чюдотворцу Антонию; и оттолѣ начатъ зватися Антоний Римлянинъ. И повелѣ архиепископъ Нифонтъ сие житие преподобнаго изложити и написати и церкви Божии предати на утвержение вѣрѣ; християнстѣй и на спасение душамъ нашимъ, а римляном, еже отступиша от православныя греческия вѣры и преложишася в латыньскую вѣру, — на посрамление, и на укоризну, и проклятие, в славу же и въчесть, Святѣй и Живоначальнѣй Троицѣ, Отцу и Сыну и Святому Духу, нынѣ и присно и во вѣки вѣковъ. Аминь.

По благословению преподобного архиепископ Нифонт поставляет в игумена ученика преподобного священноинока Андрея. Этот же Андрей поведал архиепископу Нифонту и князьям того города и всем людям, что слышал от преподобного; и тем чудесам весьма подивились архиепископ и все люди, и воздали они хвалу Богу и Пречистой Богородице и великому чудотворцу Антонию; и с тех пор начал он называться Антонием Римлянином. И приказал архиепископ Нифонт это житие преподобного изложить и написать и передать Божией церкви во утверждение христианской веры и на спасение душ наших, а римлянам, которые отступили от православной греческой веры и перешли в латинскую веру, — в посрамление, укоризну и проклятие, во славу же и в честь Святой и Живоначальной Троице, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

 



[1] «Не бо можете вѣровати в мя»... — Ср.: «...вѣруйте въ Бога, и въ мя вѣруйте» (Ин. 14, 1).

[2] …«всякъ возносяй себе смирится, а смиряяй себе вознесется». — Ср.: «...всяк возносяйся, смирится, смиряяй же себе, вознесется» (Лк. 18, 14).

[3] ...алчныхъ накормляти, жадныхъ напаяти... и утѣшати их... — Ср.: «Ибо алкал я, и вы дали мнѣ есть, жаждал...» (Мф. 25, 35—36).

[4] «Радуйтеся, праведнии, о Господь, праведным подобаетъ похвала». — Пс. 32, 1.

[5]

[6] «Веселитися о Господѣ и радуйтеся праведнии». — Пс. 31, 11.

[7] «В память вѣчную будетъ праведникъ». — Пс. 111, 6.

[8] «Похвалаему праведнику возвеселятся людие»... — Ср.: «Похваляемымъ праведнымъ возвеселятся людие» (Притчи Сол. 29, 2).

[9] ...«всяко даяние благо, и всякъ даръ совершенъ». — Иак. 1, 17.

[10] ...«просвѣщает и освящаетъ всякаго человѣка грядущаго в миръ». — Ин. 1, 9.

[11] «Свѣтъ восия праведнику»... — Пс. 96, 11.

[12] «Просвѣщаеши ты дивно от горъ вѣчных»... — Пс. 75, 5.

[13] «Посли свѣтъ твой и истинну твою». — Пс. 42, 3.

[14] «Во свѣте Господни (твоем) узрим свѣтъ»... —Дважды цитируется текст Пс. 35, 10.

[15] ...Рим отпаде вѣры християньския... — Отпадение Рима от Византии наметилось еще в V—VII вв. и окончательно оформилось к 800 г. В 1054 г. произошло разделение христианской церкви на православную и католическую.

[16] ...от папы Формоса... — Формоз — папа римский (891—896); после смерти был обвинен в узурпации папского престола, предан духовному суду и проклят.

[17] ...Нево езеро... — Ладожское озеро.

[18] ...в третью стражу нощи... — Отсчет времени, принятый в новозаветной традиции. Ср.: «...в кую стражу приидетъ тать...» (Мф. 24, 43).

[19] Готфинъ — имя или прозвище греческого купца, торговавшего в Новгороде.

[20] Епископ Никита — архиепископ Новгородский, из монахов Киево-Печерского монастыря.

[21] ...князю Мстиславу Володимеровичю Манамаху, внуку Всеволодову... — Старший сын Владимира Мономаха Мстислав (1076—1132) правил в Новгороде дважды: с 1088 по 1093 и с 1095 по 1117 г.

[22] ...уподобился еси Илии Фезвитянину... — Пророк Илия был чудесным образом взят живым на небо.

[23] ...на предпраздньство... — Накануне церковного праздника.

[24] ...посылаетъ по посадниковъ... — Посадник — высшая государственная должность в Новгороде и Пскове. Посадник избирался на вече из числа богатых и знатных бояр. С 1354 г. вместо одного посадника стали избирать шестерых, а с 1417 г. — восемнадцать посадников (с 1478 г. институт посадников был упразднен).

[25] Гривна — слиток серебра, служивший денежной и весовой единицей.

[26] ...от опресночных бѣсовских жертвъ... — Речь идет о неприемлемой в православии практике западной церкви — употреблении бесквасного хлеба для Таинства Евхаристии.

[27] «Блажени нищии духомъ... мзда вашя многа есть на небесѣхъ». — Мф. 5, 3—12.

ЖИТИЕ АНТОНИЯ РИМЛЯНИНА

Сказание о житии преподобного Антония Римлянина и о прихождении от града Рима в Великий Новгород — житие популярного новгородского святого, сочетающее черты легендарности и реальных событий. В Житии названы исторические личности XII в.: новгородский епископ Никита, князь Мстислав Владимирович Мономах, посадники Иван и Прокопий, отмерявшие землю для основания монастыря и храма Рождества Богородицы, описывается тяжба между Антонием и местными рыбаками, поставление Антония в игумены и его пространные предсмертные наставления братии.

Появление Антония — италийского отшельника — в новгородских пределах объясняется в Житии как чудо: он приплывает из Рима, стоя на камне, через Неву, Ладожское озеро и достигает реки Волхов, воды которой приносят бочку с сокровищами, принадлежавшими еще родителям Антония. В Житии отплытие Антония из Рима отнесено к 1105 г., а его кончина к 1142 г.; в Новгородской I летописи Антониев монастырь упоминается впервые под 1117 г., а о смерти Антония сообщается под 1147 г. Житие написано в XVI в. монахом Антониева монастыря Нифонтом, а повествование ведется со слов инока Андрея, бывшего духовным отцом Антония. Житие известно в многочисленных списках XVI—XVIII вв. По мере его переписки к нему были добавлены Предисловие, похвала, чудеса, статья о перенесении мощей Антония.

Текст Жития публикуется нами (без Похвального слова и чудес, но с Предисловием) по списку ИРЛИ, Древлехранилище, колл. Ф. А. Каликина, № 35, XVII в., лл. 176—196.