Минимизировать

Послание Александру Полубенскому

Подготовка текста Ю. Д. Рыкова, перевод и комментарии Я. С. Лурье

Текст:

ТАКОВА ГРАМОТА ПОСЛАНА ОТ ГОСУДАРЯ ИЗО ПСКОВА СО КНЯЗЕМЪ ТИМОФѢЕМЪ РОМАНОВИЧЕМ ТРУБѢЦКИМЪ В ВОЛОДИМЕР КО КНЯЗЮ АЛЕКСАНДРУ ПОЛУБЕНСКОМУ[1]

ТАКАЯ ГРАМОТА ПОСЛАНА ОТ ГОСУДАРЯ ИЗ ПСКОВА С КНЯЗЕМ ТИМОФЕЕМ РОМАНОВИЧЕМ ТРУБЕЦКИМ ВО ВЛАДИМИР К КНЯЗЮ АЛЕКСАНДРУ ПОЛУБЕНСКОМУ

Трисолнычного Божества благоволением, и благостию, и волею,[2] якоже рече избранный сосуд апостол Павелъ: «Вѣмы, яко не единъ идолъ в мире и яко никтоже Богъ инъ, токмо единъ, ибо аще и суть глаголимии бози или на небѣси, или на земли, но намъ единъ Богъ Отец, из негоже вся, и мы у него, и единъ Господь Исус Христос, имъже вся, и мы темъ, единъ Духъ Свят, в немже всяческая, и мы в немъ».[3] Сего убо трисиянного Божества, Отца, и Сына, и Святаго Духа, в трехъ лицех, во единомъ же упостаси исповедуема существѣ, и поклоняема, и славима, и бѣзначална, и бѣсконечна волею, и хотениемъ, и властию, и дѣйством творения, рече Богъ: «да будет свѣтъ»,[4] и бысть свѣтъ и прочая творения твари, яже на небѣси горѣ и яже на земли низу и в преисподних. Тажъ посемъ созда человѣка, мужа и жену, сотвори ихъ, и всели ихъ в рай, и заповедь положи имъ; онѣма жъ послушавшим врага и заповедь преступльшимъ, и того ради прогневася на ня Богъ, и из рая нища изгна их, и смертию осуди иих, и болезньми и труды обложи иих, и Богъ от лица своего отрину их. И видѣ врагъ, яко первая его вражда приключися потребна ему и Богъ гневъ возложи на человѣка, врагъ же, сие видѣвъ, до конца содела человѣчеству и Каину Авеля убити сотвори. Богъ же, не оставляя своего создания, милуя род человѣческий, Адаму раданачалника правъдѣ Сифа воздвиже. Таже по сих Енохъ благоугоди Богови, сего ради и Богъ прослави его взятиемъ и проповѣдника его сохраняя Втораго своего пришествия. Таже умножившимся человѣкомъ, и врагу до конца соодолѣвшу, и человѣком повинувшимъся врагомъ во всемъ и вся его злая дѣла восприимъшимъ, и Богъ больма раздражися на гнѣвъ и потопомъ вся человѣки на земли потреби, единаго Ноя праведника обрет по заповѣдем его ходяща, сего сохранивъ родоначалника вселенней. Посемъ паки умножившимся человѣкомъ и врагу больма прельстившу ихъ, и человѣкомъ на прелесть вражию усердно пришедшимъ и к богоборству уклонишася, начаша созидати столпъ, рѣша бо к себѣ: аще паки восхощет Богъ потопъ навести, тамо, вшедше на столпъ, з Богом брань сотворимъ. И создаша столпа онаго выше облакъ, и Богъ гнѣвомъ, духом устъ своих и духомъ бурномъ и нужномъ, столпъ сокруши, иныя же поби, прочих же раздели на семъдесят и два языка. Един же Евѣр к сему делу и совѣту ихъ не приста, сего ради Богъ помилова его: Адамова языка от него не отъят. От него же евреи глаголютца. Сих же раздели, да разделѣнием другъ на друга востают, и симъ преступлениемъ мучатся. Бога егда глаголю — Отца, и Сына, и Святаго Духа во единомъ существѣ, якоже выше рѣхъ, и якоже и ту рече: «Се человѣцы языкъ единъ и уста една, елика восхотят и сотворят, нисшедше размесимся».[5] И кому сия глаголати, аще бы не Троица?[6] Тажъ по семъ умножившимъся человѣком и врагу поработившимся, и Богу болма на нихъ прогнѣвавшуся и отступившу от нихъ и дияволъ тако поработися и во своей воли нача водити все человѣчество. И оттолѣ начаша быти мучители, и властцодеръжцы, и царие, якоже первы Невродъ, иже столпъ нача здати, и раздѣление языкомъ бысть. Неврод нача царьствовати в Вавилонѣ, потом же Мисрем во Египте; тажъ ва Асирии Вилъ крѣпкорукий, иже и Кронъ, тажъ Бѣлъ и Бол, и Бѣлус, и Бѣлье, и Вабал, и Вѣльефегоръ, и Вельсавух, и Вѣльесававъ, и Астарти, посем Ниние, тажъ Форъ, иже и Арес, тажъ повсюду многоразлична царьства раставишася, и кождо особначо царьствовати. Сице убо неблагочестне в человѣцѣхъ наченшуся царьству, якоже рече Господь нашъ Исус Христос во Евангилии: «Еже есть высоко в человѣцѣхъ, мерзость есть пред Богом».[7] И сице виде Богъ погибающъ род человѣчѣский, и умилосердися о немъ, и у Аврама правѣдника воздвиже, иже Авраамъ Бога истинного позна, и Богъ возлюби его. И оттолѣ Богъ преклонися на милосердие к человѣчеству, и Аврама благослови, и обѣтование дасть, и наследника дарова ему Исака и Исаку Иякова, иже есть Исраиль. И сице обѣтова Богъ Аврааму: «Яко отца многимъ языком сотворю тя, и царие ис тебѣ изыдут». И иже исшедше от чреслъ Авраама, Исака, Иякова, и се нарекошася людие, и прочии, иже языцы, якоже рече великий пророкъ Моисей: «Положи пределы языкомъ, по числу ангелъ Божиих, и бысть часть Господня Ияковъ, достоянье его Иисраиль».[8] И тако Господу Богу пасущу род исраильтеский, из Египта изведшу их рукою крѣпкою и мышцею высокою, — Моисѣомъ проводником и Исусом Навгиным, и на земли обѣтованья поставившу их (в тогдашнеѣ время многоразличныя повсюду царьствия, и иныя же Иисраильты потребиша), и тако Богу соблюдающу род еврейский, и подавающу судия и правителя, и самому водящу их, даже и до Самоила пророка, но понеже по Адамлю преступлению все человѣчество прелестию тогда покровено бысть и врагу поработившуся, сего ради Иизраильты часто заповеди Божия преступаху, прельщающеся дѣлы бѣззаконных языкъ. Богу жъ на них овогда гневающуся и предавающу в порабощенье языкомъ иноплеменнымъ, овогда жъ милующу и свобождающу; егда убо отступаху от Бога и поклоняхуся идоломъ, тогда предавъше их, егда же взыскаху Господа, тогда свобожаше их. Сего ради и сходя к немощи их и жертвы попусти имъ творити,[9] не яко хотя от них сего, но немощи иих попуская быти; аще и жрут, но токмо бы истинному Богу жертву творили, а не бѣсомъ. Тако бысть и до Самоила пророка. Но человѣка есть нечистъ родственая: не восхотѣша Иисраильтяни под Божиимъ имянемъ быти и водими быти праведными слугами его, просиша себѣ царя, и Богу вельми на них за сие прогневавшуся и дастъ имъ царя Саула. И многи напасти претерпѣша, и Бог милосердова о них, и воздвиже имъ праведника Давида царя, и царьство распространи. Се первое благословѣние царству бысть: Богъ, сходя к немощи человѣчестей, и царство благослови. Таж умножившимъся человѣком, и царьствомъ, и властемъ, и бѣззаконию разстущу, Богъ же не прѣзре рода человѣча, от диявола мучима. Первое посла пророки провозвещающе пришествия Божия слова и мира, о грѣсе обличающе и о бѣзъзаконии; они же несмысленнии быша, врагу ими владущу, и пророки избиша, и больма нечествоваша. Тажъ человеколюбия ради самъ Господь-Сынъ, Слово Божие, воплотитися изволи от пречистые Матере, спасѣние содѣла посредѣ земля человѣкомъ. И исперва убо царствие отверже, якоже рече Господь во Евангилие, иже есть высоко в человѣцех, мерзость есть пред Богомъ, тажъ потом и благослови и якоже Божественным своимъ рожествомъ Августа кесаря прославивъ, в его же кесарьство родитися благоизволи, и его и темъ вспрослави и распрастрани его царство, и дарова ему не токмо Римскою властию, но и всею вселенною владѣти,[10] и Готфы, и Савроматы, и Италия вся, и Далматия, и Натолия, и Макидония, и ино бо — Ази и Асия, и Сирия, и Междорѣчие, и Египетъ, и Еросалим, и даже до прѣделъ Перских. И сице обладающу Августу всею вселенною и посади брата своего Пруса во град, глаголемый Мальборокъ, и Торун, и Хвойницу, и преславны Гданескъ по реку, глаголемую Немон, яже течет в ину, в морѣ Варяжское. Господу же нашему Исусу Христу смотрения тайну совершившу, посла божественныя своя ученики в весь миръ просветити вселенную. Оным же, яко крылатым, всю вселенную обтекше имъ и слово Божие проповѣдающе. И понеже повсюду греху царьствующе и нечестию обладающу, царие и князи, и мѣстоблюстителя, и обладатели вси дьяволу поработившуся и супротивившуся, и побиша ихъ, тажь ии учениковъ, святителей, и священниковъ, и простых множество показаша мучениковъ. И от Августава царства в Римѣ даже до лѣтъ Максентия и Максимияна Галера сие гонение бысть на християны. Господь же нашъ Исусъ Христос не прѣзрѣ моления раб своих, еще же и к Матернимъ молбамъ призирая, и свое обѣтование исполняя, якоже: се аз с вами есть до сканчания вѣка сего,[11] аминь, — и сице воздвиже благочестия корень — великого во благочестии сияюща Констянтина Флавия, царя правдѣ християнска, священство и царство во едино, и оттуду повсюду християнская царьствия умножишася. Таж по благоволению в Троицы славимого Бога в Росийской землѣ воздвижеся царствие сице, якоже выше рѣхъ, еже Августъ, кесарь римский, обладаяй всею вселенною, постави брата своего Пруса, иже вышепомянуты. И живоначалные Троицы десницею и милостию воздвижеся царьство в Русии сице: от Пруса четвертое на десять колѣно Рюрикъ прииде,[12] нача княжити в Русии и в Новегороде, иже сам прозвася великий князь и град Великий Новъград нарече. Сынъ же его Игоръ преселися на Киевъ и тамо царьствия скифетры Росии положи, и на Грекех дань емляше, и в Переславце Дунайстемъ живяше, иже есть Бѣнъ и Ведна. Таж что по сих? В Троицы славимый Богъ милосердиемъ своимъ призрѣ на нашу Росийскую землю, сего Святославова сына великого Владимера в познание истинны приведе и свѣтомъ благочестия просвети, славити себѣ истиннаго Бога, Отца. и Сына, и Святаго Духа, во единствѣ поклоняемого, и избра его, якоже втораго Павла, в державных сединах и царя правдѣ християнска во крещение воздвиже, якоже великого Констянтина. Якоже рече божественный апостол Павелъ: «Никая же владычества не от Бога учинена суть, всяко бо душа владыкамъ превладущимъ да повинуетца, тѣмъ же и противляяйся власти Божию повеленью противится»; и никому же повѣле в чюжая пределы преступати. Мы же хвалимъ, благословим, покланяемся Господу в трех лицех, во единомъ же сущѣствѣ, поемъ и превозносимъ его во веки, якоже воздвиже намъ рогъ спасения, яже в дому Давида, раба своего, тако в дому блаженного великого Владимера, во святом крещении Василия. Сего убо трисиянного единственнаго Божества милостию и благоволениемъ, и волею утвердися и дастъся намъ скифетродержание в Росийской землѣ, от сего великого Владимира, иже во святомъ крещении Василия, иже царским вѣнцомъ описуетца на святыхъ иконах, и сына его великого государя Ярослава, нареченного во святомъ крещении Георгия, иже тое Чютцкую землю плени, еже есть Лифлянты, и град Юрьев в свое имя постави, иже нарицается Дерптъ, и великого царя и великого князя Владимера Маномаха, иже на Фракею Царяграда воевавшаго и царьский венецъ и имя приобрѣте[13] царствия (от царя Констянтина, иже тогда во Царѣградѣ царьствующаго сия приемлет), и преславного великого князя Александра, иже над римскими немцы на Невѣ побѣду показавшаго, и хваламъ достойного великого государя великого князя Дмитрея, иже над бѣзбожными Агарены за Дономъ великую побѣду показавшего, и дѣда нашего, блаженные памяти великого государя Ивана Васильевича, собрателя Руския земли и многимъ землямъ обладателя, и отца нашего, великого государя царя всеа Русии блаженныя памяти Василья, закоснѣйнымъ прародителствия землям обретателя, тажъ по коленству даже доиде и до нас скифетромъ держание Росийскаго царьствия. Мы же хвалимъ Бога, в Троицы славимаго, за премногую его милость, бывшую на нас.

Трехсолнечного Божества благоволением, и благословением, и волею — как говорит избранный Божий сосуд апостол Павел: «Мы знаем, что в мире не один идол, но нет другого Бога кроме единого, ибо хотя и есть так называемые боги или на небе, или на земле, но у нас один Бог-Отец, из которого все, и мы для него, и один Господь Иисус Христос, которым все, и мы им, и один Дух Святой, в нем все, и мы в нем». Этого трисиянного Божества, Отца, и Сына, и Святого Духа, в трех лицах и в одной ипостаси исповедуемого, и поклоняемого, и славимого, и безначального, и бесконечного волей, и желанием, и властью, и силой творения, когда сказал Бог: «да будет свет» — стал свет, и совершилось иное творение тварей как наверху на небесах, так и внизу на земле и в преисподней. И затем создал Бог человека, мужчину и женщину, сотворил их, поселил в раю и дал им наставление; когда же они послушали врага и наставление преступили, Бог за это прогневался на них, и изгнал их из рая нищими, и осудил их на смерть и болезни, и обрек их на труд, и отлучил их Бог от лица своего. И видел враг, что первые его козни пошли ему на пользу и что Бог прогневался на человека, и, увидя это, решил окончательно уничтожить людей и побудил Каина убить Авеля. Бог же, не оставляя свое создание, из милосердия к роду человеческому сотворил ради Адама родоначальника правды — Сифа. И затем Енох угодил Богу, ради чего Бог прославил его взятием на небо и сохранил его как прорицателя своего Второго пришествия. И когда умножились люди, и враг окончательно усилился, и люди стали повиноваться врагу во всем и восприняли все его злые дела, то Бог еще более разгневался и истребил всех людей на земле потопом и, обнаружив, что только праведник Ной действует по его заповедям, сохранил его за это как родоначальника вселенной. Затем, когда люди вновь умножились и враг еще более прельстил их, и люди усердно предались вражьему прельщению и уклонились в богоборство, они начали создавать столп, говоря себе: если снова захочет Бог навести потоп, то мы, взойдя на столп, вступим в борьбу с Богом. И создали столп этот выше облаков, и Бог гневом, дыханием уст своих, дыханием бурным и сильным, сокрушил столп и одних побил, а других разделил на семьдесят два языка. Один только Евер не присоединился к их делу и замыслу, за что Бог и помиловал его: не отнял у него языка Адамова. От его имени и называются евреи. А других он разделил, чтобы, разделившись, восставали друг на друга и мучались за это преступление. Когда я говорю о Боге, то, как и выше, я говорю об Отце, и Сыне, и Святом Духе в едином существе; ибо здесь были произнесены такие слова: «Вот люди говорят одним языком и едиными устами и могут сделать все, что захотят, спустимся и разделим их». Кто бы это мог говорить, как не Троица? И затем, когда люди вновь умножились и подчинились врагу и Бог еще более на них прогневался и отступил от них, дьявол поработил их и по своей воле стал вести все человечество. И отсюда пошли мучители, и властители, и цари, как первый Неврод, который начал строить столп, когда и произошло разделение языков. Неврод начал царствовать в Вавилоне, затем Мисрем в Египте, и в Ассирии Вил крепкорукий, он же Крон, и Бел, и Бол, и Белус, и Белье, и Вабал, и Вельефегор, и Вельсавух, и Вельсавав, и Астарта, затем Ниние и Фор, он же Арес, и повсюду возникли многоразличные царства и каждое царство отдельно. Так возникло среди людей неблагочестивое царствование, то, о котором Господь наш Иисус Христос говорит в Евангелии: «Высокое для людей — мерзость для Бога». И так увидел Бог, что погибает род человеческий, и умилосердился над ним, и создал праведника Авраама, того Авраама, который познал истинного Бога, и которого Бог возлюбил. И ради этого Бог склонился на милосердие к человечеству и благословил Авраама, и указал ему его обязанности, и даровал ему наследника — Исаака и Исааку Иакова, он же Израиль. И так обещал Бог Аврааму: «Сделаю тебя прародителем многих народов, и цари от тебя произойдут». И те, которые произошли от рода Авраама, Исаака и Иакова, стали называться людьми, а прочие — язычниками, ибо говорит великий пророк Моисей: «Всевышний поставил пределы народов по числу ангелов Божиих; и стал Иаков уделом Господним, Израиль — достоянием его». И в то время, когда Бог пас народ израильский и извел его из Египта своей рукою крепкою и мышцею высокою — проводником Моисеем и Иисусом Навином, и поместил их в обетованной земле (было в то время много государств, и некоторые из них израильтяне истребили) и так он сохранял еврейский народ и давал ему судей и правителей, и сам руководил ими до самого времени пророка Самуила, но израильтяне из-за того, что после преступления Адама все человечество было охвачено прельщением и порабощено врагу, часто преступали Божьи заповеди, прельщаясь делами беззаконных язычников. Бог же на них иногда гневался и отдавал их в рабство иноплеменникам, иногда же миловал и освобождал; когда они отступали от Бога и поклонялись идолам, тогда предавал их, когда же обращались к Господу, тогда освобождал их. Поэтому он, снисходя к их слабости, разрешал им даже приносить жертвы — не потому, что он хотел от них жертв, а уступая их слабости: пусть приносят жертвы, лишь бы истинному Богу приносили, а не бесам. Так было до пророка Самуила. Но человеку родственна всякая нечисть: не захотели израильтяне жить под Божьим именем и под руководством его праведных слуг и попросили себе царя, и Бог весьма за это прогневался на них и дал им царя Саула. И много напастей претерпели, и Бог умилосердился над ними и дал им царя — праведника Давида — и распространил царство его. Это было первое благословение царству: Бог снизошел к слабости человеческой и благословил царство. И затем, когда умножились люди, и царства, и власти и разрослось беззаконие, Бог не презрел рода человеческого, мучимого дьяволом. Прежде всего послал пророков, провозвестивших пришествие Божьего слова и обличающих грехи и беззакония; были же люди неразумны, и враг ими владел, и избили они пророков и еще более впали в нечестие. И затем во имя человеколюбия сам Бог-Сын, Слово Божие, соизволил воплотиться от пречистой Матери, чтобы спасти людей на земле. И сперва он отверг царство, ибо говорит Господь в Евангелии, что высокое для людей — мерзость для Бога, а затем и благословил его, ибо Божественным своим рождением прославил Августа-кесаря, соизволив родиться в его царствование; и этим прославил его и расширил его царство, и даровал ему не только Римскую державу, но и всю вселенную — и Готов, и Сарматов, и всю Италию, и Далмацию, и Анатолию, и Македонию, и иные — Азию, и Асию, и Сирию, и Междуречье, и Египет, и Иерусалим — вплоть до границ Персии. И когда Август владел таким образом всей вселенной, он посадил брата своего Пруса в город, называемый Мальборг, и в Торунь, и в Хвойницу, и в преславный Гданьск на реке, называемой Неман, которая течет в море Варяжское. Когда же Господь наш Иисус Христос осуществил предназначенное провидением, послал он божественных своих учеников по всему миру просветить вселенную. Они же, точно на крыльях, облетев всю вселенную, проповедывали слово Божие. И так как в то время всюду царствовал грех и господствовало нечестие, а цари, и князья, и управители служили дьяволу и противодействовали им, то они были избиты, и их ученики — святители, и священники, и многие простые люди — приняли мученичество. И со времени царствования Августа вплоть до Максентия и Максимилиана Галерия было в Риме гонение на христиан. Господь же наш Иисус Христос не презрел моления рабов своих, но, внимая мольбам своей Матери и исполняя свой обет: «Я с вами до скончания мира сего, аминь», создал опору благочестия — великого, сияющего в благочестии Константина Флавия, царя правды христианской, соединившего священство и царство, и с этого времени повсюду умножились христианские царства. И затем по благоволению в Троице славимого Бога в Российской земле создалось царство, когда, как я уже говорил, Август, кесарь римский, обладающий всей вселенной, поставил сюда своего брата Пруса, о котором сказано выше. И силою и милостию живоначальной Троицы там создалось царство на Руси: потомок Пруса в четырнадцатом колене, Рюрик, пришел и начал царствовать на Руси и в Новгороде, назвался сам великим князем и нарек этот город Великим Новгородом. Сын же его Игорь переселился в Киев и там установил скипетр Российского царства, и брал дань с греков, и жил в Переяславце Дунайском, где находятся Бен и Ведна. Что же после них? В Троице славимый Бог умилостивился над нашей Российской землей, и привел сына этого Святослава, великого Владимира, к познанию истины, и просветил светом благочестия, чтобы он славил его, истинного Бога, Отца, и Сына, и Святого Духа, во единстве поклоняемого, и избрал его, как второго Павла, и подвиг его в царственных сединах к крещению, и сделал царя правды христианской, как великого Константина. Как говорит божественный апостол Павел: «Нет власти не от Бога, пусть всякая душа повинуется власти; поэтому тот, кто противится власти, противится Божьему повелению»; и никому не повелевает вступать в чужие пределы. Мы же хвалим, прославляем и почитаем Господа в трех лицах и в едином существе, поем и превозносим его во веки, как давшему нам средство к спасению, как в дому раба своего Давида, так и в дому блаженного великого Владимира, во святом крещении Василия. Того же трисиянного единственного Божества милостью, и благоволением, и волею утвердился и был передан нам скипетр в Российской земле — от того великого Владимира, в святом крещении Василия, который изображается на святых иконах с царским венцом, и от сына его, великого князя Ярослава, названного в святом крещении Георгием, который завоевал эту Чудскую землю, то есть Лифляндию, и поставил город, названный по его имени Юрьевым, а теперь называемый Дерптом, и от великого царя и великого князя Владимира Мономаха, который воевал в цареградской Фракии и приобрел царский венец и имя (от царя Константина, тогда царствовавшего в Царьграде, он их получил), и от преславного великого князя Александра, одержавшего на Неве победу над немцами римской веры, и от достойного хвалы великого государя, великого князя Димитрия, одержавшего за Доном великую победу над безбожными агарянами, и от деда нашего, блаженной памяти великого государя Ивана Васильевича, собирателя Русской земли и многих земель обладателя, и от отца нашего, великого государя всея Руси блаженной памяти Василия, приобретателя исконных прародительных земель, перешел, наконец, и к нам скипетр державы Российского царства. Мы же хвалим Бога, в Троице славимого, за премногую его милость к нам.

Сего тричисленнаго Божества, Отца, и Сына, и Святаго Духа, милостию и властию, и хотѣниемъ покрываеми, иногда же ограждаеми и заступаеми, и соблюдаеми, и утвержаеми, и удержахомъ скифетро Российскаго царьствия; мы, великий государь, царь и великий князь Иван Васильевичь всеа Русии, Владимерский, Московский, Ноугоротцкий, царь Казанский и царь Астораханский, государь Псковский и великий князь Смоленский, Тверский, Югорский, Пермъский, Вяцкий, Болъгарский и иныхъ, государь и великий князь Новагорода Низовские земли, Черниговский, Резанский, Полотцкий, Ростовский, Ярославский, Бѣлоозерский, Удорский, Обдорский, Кондиский и иных, и всея Сибирския земли, и Сѣвѣрныя страны повелитель, и государь отчины и земли Лифлянские,[14] и иных многихъ земель государь, нашего царьского повеления слова нашего — Великого княжества Литовского дворенину думному князю Олександру Ивановичю Полубѣнскому, дуде, пищали, самаре, разладе, нефирю (то все дудино племя!).[15]

Этого тричисленного Божества, Отца, и Сына, и Святого Духа милостью, властью и волей покровительствуемые, а иногда охраняемые, защищаемые, и укрепляемые, мы и удержали скипетр Российского царства; мы, великий государь, царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси, Владимирский, Московский, Новгородский, царь Казанский и царь Астраханский, государь Псковский и великий князь Смоленский, Тверской, Угорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, государь и великий князь Новгорода Нижнего, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондинский и иных, и всей Сибирской земли, и Северной земли повелитель, и государь отчины и земли Лифлянской, и иных многих земель государь — слово наше по нашему царскому повелению думному дворянину Великого княжества Литовского, князю Александру Ивановичу Полубенскому, дудке, пищелке, самаре, разладу, нефирю (все это — дудкино племя!).

Нашия честныя царьские заповѣди слово то, что не от коликихъ лѣтъ Лифлянская земля — отчина наша от великого Ярослава, сына великого Владимера, иже во святомъ крещении Георгия, иже и Чюдцкую землю плени и постави в ней град в свое имя Юрьевъ, а по-немецки Дерптъ, тажъ по семъ великого государя Александра Невского; и дань, и старые залоги с тое Лифлянские земли шла, и прадеду нашему, великому государю и царю Василью, и дѣду нашему, великому государю Ивану, и отцу нашему, великому государю и царю всеа Русии блаженные памяти Василию, присылывали неоднова бити челомъ за свои вины и о своих нужах, и о миру съ ихъ вотчинами, с Великимъ Новымъ городом и Псковомъ, и что было имъ к Литовскому не приставать. Такъ же и к нашему царьскому величеству присылали и не одинова бити челомъ своих пословъ, и дань на себя по-старому положили, и после того в томъ во всемъ не исправилися, и за то на них нашъ гневъ, мечь и огнь ходит. И нѣкогда убо прииде в слухи наша, яко то бѣзгосударное мѣсто Литовское, преступивъ Божиѣ повѣление, еже не повѣле никому же в чюжая пределы преходити, и Литовские люди в ту нашу отчину, в Лифлянскую землю, вступившися, тебя учинили тут гетманомъ. И ты многия неподобныя дела поделал еси: не имея храбръства, взялъ еси искрадомъ нашия вотчины Пскова пригородокъ Изборескъ, и какъ еси поругалъся, отступивъ от крестьянства, церкви Божии и священства образомъ.[16] Ино тричисленного Божества и пречистые Богородицы милость, и всехъ святых его молитвы, и иконного воспроповѣдания поклоняния крепость вас, иконоборъцов, посрами, а нашу дрѣвнюю отчину к намъ возврати; а ваша надежда — Кронъ и Зевсъ и инии, о них же выше рѣхомъ, ни во что же бысть.

А наставление наше царское таково, что с незапамятных времен Лифлянская земля — наша отчина, от сына великого Владимира, великого Ярослава, во святом крещении Георгия, который пленил Чудскую землю и поставил в ней город, названный по его имени Юрьевым, а по-немецки Дерптом, а затем от великого князя Александра Невского; и дань, и старые подати с той земли шли, и они неоднократно присылали бить челом прадеду нашему, великому государю и царю Василию, и деду нашему, великому государю Ивану, и отцу нашему, блаженной памяти государю и царю всея Руси Василию, о своих винах и нуждах, и о мире с их вотчинами — с Великим Новгородом и Псковом, — и обязались не присоединяться к литовскому государю. И к нашему царскому величеству присылали и не один раз бить челом своих послов и обязались платить дань по-прежнему, и потом всего этого не исполнили, и за это на них наш гнев, меч и огонь ходит. И однажды дошло до слуха нашего, что люди безвластного государства Литовского, преступив Божье повеление, не позволяющее никому вступать в чужие владения, вступили в нашу вотчину, в Лифлянскую землю, и тебя сделали там гетманом. И ты наделал многие недостойные дела: не имея доблести, обманом взял пригород нашей вотчины Пскова Изборск, где, отступив от христианства, надругался над церквями Божиими и священными иконами. Но милость тричисленного Божества и пречистой Богородицы, и молитвы всех его святых, и крепость иконного поклонения посрамила вас, иконоборцев, а нашу древнюю вотчину нам возвратила; ваша же надежда — Кронос и Зевс и другие, о чем мы говорили выше, — оказалась напрасной.

А пишешъся Палемонова роду,[17] ино то палаумова роду, потому что пришел на государство, да не умелъ его под собою держать, самъ в холопи попал иному роду. А что пишешъся вицерентомъ земли Ифлянъския, справцы рыцерства волного — ино то рыцерство блудящѣе, розблудилося по многимъ землямъ, а не волное.[18] А ты выце-рентъ и справцъ над шибѣницыными людьми, которые из Литвы ушли от шибѣницы, то с тобою рыцерство. А гетманство твое над кемъ? С тобою жаднаго доброва человѣка нетъ из Литвы, а то все воры, да тати, да разбойники. А владѣешъ — городковъ з десять нет, гдѣ тебя слушают. А Колывань за Свейским, а Рига особѣ, а Задвинье за Кѣтреромъ.[19] А старостить тебѣ над кемъ? Гдѣ менътеръ, гдѣ машъкалка, гдѣ куменъдери, где советники и все воинство Лифлянские земли?[20] Всево у тебя ничего!

А пишешь, что ты — Палемонова рода, так ведь ты — полоумова рода, потому что завладел государством, а удержать его под своей властью не сумел, сам попал в холопы к чужому роду. А что ты называешься вице-регентом земли Лифлянской, правителем рыцарства вольного, так это рыцарство бродячее, разбрелось оно по многим землям, а не вольное. А ты вице-регент и правитель над висельниками; те, кто в Литве от виселицы бежал — вот кто твои рыцари. А гетманство твое над кем? С тобой ни одного доброго человека нет из Литвы, а все мятежники, да воры, да разбойники. А владений у тебя — нет и десяти городков, где бы тебя слушали. А Колывань у Шведского короля, а Рига — особо, а Задвинье у Кетлера. А кем тебе править? Где магистр, где маршал, где командоры, где советники и все воинство Лифлянской земли? Всего у тебя — ничего!

А ныне наше царьское величество пришло своих вотчинъ розсмотрити, Великово Новагорода, и Пскова, и Лифлянские земли, и наше царское повѣленье с милостивнѣйшимъ защищѣньемъ и чесные заповѣди тебѣ.[21] Почто избранный вашъ государь Стефанъ Обатуръ присылает к нам о миру и пословъ своихъ к намъ шлетъ.[22] И мы хотимъ с нимъ миру какъ будетъ пригоже, и ты б межъ нас с Стефаномъ Обатуромъ миру не рушилъ и на кровопролитие християнское не прагнулъ, и из нашие бы еси вотчины, из Лифлянские земли, поехал со всеми людьми, а мы всему своему воинству приказали, не велели Литовскихъ людей ничемъ крянути. А толко жъ такъ не учинишъ, не пойдешъ из Литвы, из Лифлянские земли, и которые люди Литовъские будут в Лифлянской землѣ, и что над ними учинитца, и то кровопролитие от тебя будет. А на Литовскую землю и ныне никоторые войны не учинимъ, доколѣво у нас от Оботуры послы будутъ. А с сею есмя грамотою послали к тебѣ воеводу своего князя Тимофея Романовича Трубѣцково, Семеновича, Ивановича, Юрьевича, Михайловича, князя Дмитрея, сына великого князя Ольгерда, у которого твои предкове служили Палемонова роду.[23]

А ныне наше царское величество пришло обследовать свои вотчины, Великий Новгород, и Псков, и Лифлянские земли, и мы шлем тебе с милостивым покровительством наше царское повеление и достойные наставления. Поскольку избранный ваш государь Стефан Баторий присылает нам предложения мира и послов своих к нам шлет, и мы хотим с ним достойного мира, то ты бы не препятствовал нашему миру со Стефаном Баторием и не стремился к пролитию христианской крови, и уехал бы из нашей вотчины, из Лифлянской земли, со всеми людьми, а мы бы своему воинству приказали литовских людей никак не трогать. А если ты так не сделаешь, не уйдешь из Литвы, из Лифлянской земли, то на тебя падет вина за то, что случится с литовскими людьми, которые будут в Лифлянской земле, и за кровопролитие. А мы никакой войны с Литовской землей вести не будем, пока послы от Батория находятся у нас. А с этой грамотой мы послали к тебе своего воеводу князя Тимофея Трубецкого, сына Романа, сына Семена, сына Ивана, сына Юрия, сына Михаила, сына князя Дмитрия, сына великого князя Ольгерда, у которого твои предки Палемонова рода служили.

Писанъ в дому живоначалные Троицы и великого государя Всеволода-Гаврила, а в нашей отчине двора нашего из боярские державы в городе в Прескове,[24] лѣта 7085-го июля в 9 день, индикта 5-го, государствия нашего 43-го, а царствъ наших: Росийского — 31-го, Казансково — 25-го, Асторохансково — 24-го.

Писано в доме живоначальной Троицы и великого государя Всеволода-Гавриила, а в нашей вотчине двора нашего боярской державы, в городе Пскове, в 7085 году, 9 июля [9 июля 1577 г.], индикта 5-го, в 43-й год нашего государства, в 31-м году нашего Российского царства, 25-м году — Казанского, 24-м году Астраханского.

А на подписи у грамоты потписано: Великого княжества Литовского дворянину доброму князю Олександру Ивановичю Полубинскому, дуде, вице-ренту Литовские земли блудящие рыцерства Ливонсково розганеново, старосте Волъмеръскому, блазну.

А на подписи к грамоте написано: почтенному дворянину Великого княжества Литовского, князю Александру Ивановичу Полубенскому, дудке, вице-регенту Литовской земли, бродячего разогнанного рыцарства Ливонского, старосте Вольмерскому, шуту.



[1] ...в Володимер ко князю Александру Полубенскому. — Владимир (Владимирец) Ливонский — ливонский город Вольмар (ныне Валмиера в Латвии); Александр Иванович Полубенский — князь, староста Вольмарский и Зегеволодский, правитель Вилькийский и Поюрский. Грамотой к нему начиналась серия посланий Ивана Грозного 1577 г. В дневнике Полубенского, написанном, по-видимому, десять лет спустя (Донесение-дневник Полубенского // Труды X Археологического съезда в Риге в 1896 г. М., 1900. Т. 3), Полубенский ничего не сообщает о получении этой грамоты, но рассказывает, что когда он, будучи пленником, предстал перед Грозным, тот произнес речь (цитируемую в дневнике Полубенского, с. 33), по содержанию совпадающую с комментируемым посланием, — возможно, что царь прочел или изложил Полубенскому свою недавно написанную грамоту. Содержание «листа» царя было передано Полубенским после освобождения из плена польскому королю Стефану Баторию (ср. грамоту Батория в «Книге Посольской метрики Великого княжества Литовского» (КПМЛ). М., 1843. Т. 2. С. 27—28).

[2] Трисолнычного Божества благоволением и благостию, и волею... — Композиционное своеобразие комментируемого послания состоит в том, что вступительная часть титула «Божьей милостию», вообще значительно расширенная при Грозном (ср. Первое послание Курбскому и Послание Юхану III 1572 г.), достигает здесь грандиозных размеров — более половины всей грамоты, переходя в краткое изложение библейской и русской истории.

[3] ...«Вѣмы, яко не единъ идолъ... и мы в немъ». — 2 Кор. 8, 4—6.

[4] ...«да будет свѣтъ»... — Быт. I, 3.

[5] ...«Се человѣцы языкъ единъ... размесимся». — Ср. Быт. 11, 7.

[6] И кому cue глаголати, аще бы не Троица? — Это рассуждение заимствовано царем из полемики с еретиками Иосифа Волоцкого (Просветитель. Казань, 4-е изд., 1903. С. 66).

[7] ...«Еже есть высоко в человѣцѣхъ, мерзость есть пред Богом». — Лк. 16, 15.

[8] ...«Положи пределы языкомъ, no числу ангелъ Божиих и... достоянье его Иисраиль». — Ср. Вт. 32.8—9.

[9] ...сходя к немощи их и жертвы попусти имъ творити... — Ср. то же рассуждение в Первом послании Курбскому.

[10] ...и дарова ему... всею вселенною владѣти... — Перечисление владений Августа совпадает в Послании Полубенскому с аналогичным перечислением в Первом послании Курбскому (ср.: Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1981; репринт — М., 1993. С. 21 и 386).

[11] ...се аз с вами есть до сканчания вѣка сего... — Мф. 28.20.

[12] ...постави брата своего Пруса... от Пруса четвертое на десять колѣно Рюрикъ прииде... — Легенда о происхождении Рюрика и всех русских князей от «сродника Августа кесаря» легендарного Пруса впервые появилась в «Послании о Мономаховом венце» Спиридона-Саввы, а затем воспроизведена в популярном в XVI в. «Сказании о князьях Владимирских» (Дмитриева Р. П. Сказание о князьях Владимирских. М.; Л., 1955. С. 159—213; ср.: наст. изд., т. 9). Легенда эта была включена в Воскресенскую летопись (ПСРЛ. СПб., 1856. Т. 7. С. 231 и 268), использована в «Чине венчания» Ивана IV в 1547 г. Царь постоянно обращался к этой легенде и в своих дипломатических актах — в 1563 г. она была упомянута в переговорах с польскими послами, в 1573 г. — в послании шведскому королю Юхану III. Претензии на наследие «Августа-кесаря» (повторенные потом в переговорах с польскими послами в 1578 г.) вызвали ответную реакцию Стефана Батория, который иронически указывал, что в грамоте Полубенскому царь «почал вычитывать рожай свой от сотворенья света, от Адама... яко нигде ничого кгрунтовного (основательного) не назначил» (Книга Посольской метрики Великого княжества Литовского. М., 1843. Т. 2. С. 27—28, 44).

[13] ...Владимера Маномаха, иже на Фракею Царяграда воевавшаго и царьский венецъ и имя приобрѣте... — Легенда о войне Владимира Мономаха во Фракии и приобретении им царского венца также восходит к «Посланию» Спиридона-Саввы и «Сказанию о князьях Владимирских». Прозвище Мономах Владимир Всеволодович получил от матери, дочери императора Константина Мономаха.

[14] ...мы, великий государь... и земли Лифлянские... — Титул Ивана IV в этом послании совпадает с титулом во Втором послании Курбскому.

[15] ...Полубѣнскому, дуде, пищали, самаре, разладе, нефирю (то все дудино племя!). — Назвав Полубенского «дудой» (дудкой; это же прозвище повторяется и в «подписи»-адресе грамоты), царь далее называет еще один музыкальный инструмент — «пищаль», разновидность свирели. Слово «разлада» означает «нестройность, неудача, нескладица», «нефирь» — «негодный, непотребный». Все эти эпитеты имеют целью осмеяние Полубенского, уподобление его скомороху; такой же смысл имеет и заключительный эпитет в «подписи» — «блазень», шут. A. М. Панченко, комментируя эти бранные прозвища, данные царем Полубенскому, отметил любопытное обстоятельство: почти все эти прозвища были в XV в. мирскими именами в роду московских бояр Квашниных; сыновья Родиона Квашнина именовались Василий Дуда, Иван Пищаль, Степан Самара, Прокофий Разлада. После захвата Полубенским в 1569 г. Изборска пострадал один из членов рода Квашниных — подьячий Рубцов; в опричнину пострадал весь род Квашни (Панченко A.M. «Дудино племя» в послании Ивана Грозного князю Полубенскому // Культурное наследие Древней Руси. М., 1976. С. 151—154). Враждебность царя по отношению к Полубенскому могла объясняться также его свойством с Курбским (ср.: Жизнь князя Курбского в Литве и на Волыни. Киев, 1849. Т. 1. Стб. X—XII, 157) и дружественными связями между ними (ср.: Сочинения князя Курбского. СПб., 1914. Т. I // РИБ. Т. XXXI. Приложения. Стб. 495).

[16] ...взялъ ecu искрадомъ нашия вотчины Пскова пригородокъ Изборескъ, и как ecu поругалъся, отступив от крестъянства, церкви Божии и священства образомъ. — Захват Изборска Полубенским произошел в январе 1569 г.; польско-литовские войска, по сообщению Псковской 3-й летописи, «взяша Изборескъ оманомъ, впрошалися отпритчиною» (Псковские летописи. М., 1953. Вып. 2. С. 261). Историю этого обмана излагает Генрих Штаден. Он рассказывает, что «губернатор польского короля Сигизмунда в Лифляндии» Александр Полубенский в сопровождении 800 поляков и 3 русских перебежчиков подъехал к воротам Изборска и закричал привратнику: «Открывай! Я иду из опричнины». Поляки продержались в Изборске 14 дней, после чего город был отбит настоящими опричниками (Штаден Генрих. О Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника. М., 1925. С. 94). Нападение Полубенского на Изборск и последовавшие за этим военные действия были предметом специальных переговоров между Иваном IV и польским королем Сигизмундом II Августом в течении всего 1569 г. (см. сб. РИО. СПб., 1892. Т. 71. № 23. С. 584—610). Грозный писал польскому королю, что с тех пор как последний «нашу изменную раду, отступников истинного православия, учинил у себя в раде, и от тех мест и посемест кровь крестьянская не престалась лити... И по той твоей раде, брата нашего, а наших изменников умышлению, князь Олександр да князь Иван Полубенские, пришедчи некрестьянским обычаем... сослався с нашими изменники, безбожным обычаем в наш пригород и псковской в Избореск с нашими изменники въехали, и город Избореск на тебя, брата нашего, засели, и вере крестьянской ругательство учинили» (Сб. РИО. Т. 71. С. 588).

[17] А пишешъся Палемонова роду... — Палемон — легендарный предок литовских князей; по своему характеру легенда о Палемоне сходна с русской легендой о Прусе. Согласно литовским летописям Палемон был «княжа рымское», родственник «царю Нерону», бежавший от его «крывды» и добравшийся по «море окияну» до реки Неман и положивший начало «панству Литовскому» (ПСРЛ. М., 1980. Т. 35. С. 145—146, 173—176, 193, 214). Полубенские считались потомками основателя Литовского государства Гедимина.

[18] А что пишешъся вицерентомъ земли Ифлянъския, справцы рыцерства волного ино то рыцерство блудящѣе, розблудилося no многимъ землямъ, а не волное. — «Справцой людей рыцерских войска... короля Полского и великого князя Литовского у земли Ифлянской» именовал себя Полубенский в грамотах боярину Ивану Петровичу Федорову (сб. РИО. Т. 71. С. 81 и 87); в грамоте Шабликину и Огибалову он именовался «гетманом Лифлянской земли и справцей рыцарских людей» (Сочинения князя Курбского. Т. I. Стб. 496). «Вице-регентом» Полубенский называл себя, очевидно, как заместитель Яна Ходкевича — администратора («регента») Ливонии.

[19] А Колывань за Свейским, а Рига особѣ, а Задвинье за Кѣтреромъ. — Колывань — русское название Ревеля (Таллина), находившегося с 1561 г. под шведской властью. Готгард Кетлер, коадъютор (соправитель) магистра Ливонского ордена, заключил в 1559—1561 гг. с польским королем соглашение, согласно которому южная Ливония (Курляндия, Задвинье) превращалась в вассальное владение Польши — герцогство Курляндское, а Кетлер стал герцогом Курляндским. Рига в 1562 г. признала власть польского короля, но при условии некоторого самоуправления и независимости от герцогства Курляндского. Центральная часть Ливонии была передана в 1565 г. в управление не Кетлеру, а «маршалку» Литовскому Яну Ходкевичу с титулом администратора Ливонии.

[20] Гдѣ менътеръ, гдѣ машъкалка, гдѣ куменъдери, где советники и все воинство Лифлянские земли? — Перечисляются чины прежнего Ливонского ордена. «Менътеръ», очевидно, то же, что «местер» (ср. Охотникова В. И. Повесть о Довмонте. Л., 1985. С. 198—199) — Grossmeister, магистр Ливонского ордена. «Кумендери» — командоры (ср. Новгородская летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950. С. 370, 412). «Машкалка, ламмашкалка» — маршал, ландмаршал (ср. ПСРЛ. СПб., 1909. Т. XIII. С. 330).

[21] ...наше царское повѣленье с милостивнейшим защищѣньемъ и чесные заповѣди тебѣ. — Позиция царя по отношению к Полубенскому была довольно сложной. Осенью 1577 г., после того как Полубенский был захвачен в плен в Вольмаре (Валмиере) и выдан вассалу царя принцу Магнусу, который передал его затем русским, царь решил проявить милость к своему пленнику. Иван IV уже заранее передал ему, «чтоб он не опасался ничево» и что «царское величество милость ему покажет, пожалует, к королю его отпустит». Такое поведение царя объясняется не только тем, что в это время царю изменил и был низложен Магнус, но, по-видимому, также тайными действиями самого Полубенского. Согласно ливонским источникам, командующий литовскими войсками в Ливонии Ходкевич знал о тайных переговорах Магнуса со Стефаном Баторием и известил об этом Полубенского, который заранее сообщил об измене Магнуса царю. В дневнике-донесении, написанном Полубенским через несколько лет после освобождения из плена, он явно умалчивает о целом ряде своих поступков. Бесспорно то, что, став русским пленником, Полубенский содействовал успехам Ивана Грозного, призывал ливонцев (в частности жителей Триката) покориться царю (Ливонский поход царя Ивана Васильевича Грозного в 1577 и 1578 гг. // Военный журнал. 1853. № 6. С. 91—92). По словам Полубенского, 11—15 сентября 1577 г. царь сообщил ему, что он дарует ему жизнь и перешлет с ним письма (Донесение-дневник Полубенского. С. 136—137). Царь отправил с Полубенским послания Ходкевичу (Послания Ивана Грозного. М.; Л., 1951. С. 205—207), Стефану Баторию, Второе послание Курбскому.

[22] Почто избранный вашъ государь Стефанъ Обатуръ присылает к нам о миру и пословъ своихъ к намъ шлетъ. — Семиградский (трансильванский) князь Стефан Баторий, избранный частью сейма на престол, короновался польской короной 1 мая 1576 г. Власть его была непрочной, так как основная часть магнатства не признавала его. Уже в августе 1576 г. Стефан отправил посланников к Ивану IV с мирными предложениями. Посланники были встречены холодно; впрочем, Стефану было предложено прислать «великих послов». К июлю 1577 г. послы эти еще не прибыли — этим, между прочим, Иван IV впоследствии оправдывал свое наступление на польскую Ливонию.

[23] Тимофея Романовича Трубѣцково, Семеновича... Дмитрея, сына великого князя Ольгерда, у которого твои предкове служили Палемонова роду. — Род князей Трубецких (или Трубчевских), окончательно перешедший на русскую службу в начале XVI в., вел свое происхождение от князя Дмитрия Ольгердовича Брянского-Трубчевского, участника Куликовской битвы (на стороне Дмитрия Донского); перечисляя предков Тимофея Трубецкого, Грозный демонстрировал древность его рода по сравнению с родом Полубенских. 9 июля 1577 г. Трубецкой был направлен царем из Пскова «наперед себя» «воевать немецкие земли»; Трубецкому было дано для передачи комментируемое послание Полубенскому.

[24] Писанъ в дому живоначалные Троицы и великого государя Всеволода-Гаврила, a в нашей отчине двора нашего из боярские державы в городе в Прескове... — Троицкий собор — главный храм Пскова, по названию которого часто именовался сам город; Всеволод-Гавриил Мстиславич (первая половина XII в.) — князь, изгнанный из Новгорода и ставший первым князем Пскова; в дальнейшем почитался как местный герой. Канонизирован русской православной церковью. Выражение «двора нашего из боярские державы», очевидно, означает сравнительно скромный ранг Пскова в системе владений царя.

Послание Грозного Полубенскому было впервые опубликовано в 1951 г. в издании «Послания Ивана Грозного» (сер. «Литературные памятники») по копии XIX в., снятой со списка XVII в. по указанию известного археографа A. Н. Попова, так как оригинал тогда считался утраченным. Уже после выхода в свет этого издания список XVII в., с которого была сделана копия для А. Н. Попова, был обнаружен (А. А. Зиминым и О. П. Лобачковой), и в настоящем издании Послание Полубенскому (как и Второе послание Ивана Грозного Курбскому) печатается по этому списку.

Послание Полубенскому принадлежит к числу посланий, отправленных Иваном Грозным своим противникам во время летне-осеннего похода 1577 г. в Ливонию, когда им было завоевано почти все побережье Западной Двины до Риги. Можно предполагать, что Послание Полубенскому, как и Второе послание Курбскому и ряд других, входили в особый сборник, составленный с определенной политической целью — восславить успехи царя (успехи эти оказались временными, из-за чего данный сборник и не получил широкого распространения).

Послание Полубенскому печатается по списку 80-х гг. XVII в. — РГБ, ф. 304 (Троицкое II собр.), № 17, лл. 221—235.