О... великом князе Иване Васильевиче, государе и самодержце всея Росии

Подготовка текста и перевод Н. В. Понырко, комментарии В. К. Зиборова, А. В. Сиренова, Т. Г. Фруменковой

Текст:

СТЕПЕНЬ 15, И ЧЕТЫРЕ МИТРОПОЛИТЫ ФИЛИПП, ГЕРОНТИЙ, ЗОСИМА, СИМОН, И ГРАНЬ 15, В НЕЙЖЕ ГЛАВ 33

СТУПЕНЬ 15, И ЧЕТЫРЕ МИТРОПОЛИТА, ФИЛИПП, ГЕРОНТИЙ, ЗОСИМА, СИМОН, ГРАНЬ 15, В КОТОРОЙ 33 ГЛАВЫ

 

О БЛАГОЧЕСТИВОМ И БОГОМ УТВЕРЖЕНОМ ОДОЛѢТИ СУПОСТАТОМ О ХРИСТОЛЮБИВОМ И ВЕЛИКОМ КНЯЗЕ ИВАНѢ ВАСИЛЕВИЧЕ,[1] И ГОСУДАРѢ И САМОДЕРЖЦѢ ВСЕА РУСИ, И ПРОРОЧЕСТВО МИХАИЛА КЛОПСКАГО[2]

О БЛАГОЧЕСТИВОМ И БОГОМ УТВЕРЖДЕННОМ НА ОДОЛЕНИЕ СУПОСТАТОВ ХРИСТОЛЮБИВОМ И ВЕЛИКОМ КНЯЗЕ ИВАНЕ ВАСИЛЬЕВИЧЕ, ГОСУДАРЕ И САМОДЕРЖЦЕ ВСЕЯ РОССИИ, И О ПРОРОЧЕСТВЕ МИХАИЛА КЛОПСКОГО

 

Глава 1. Пресвятая Троица, Отецъ и Сынъ и Святый Духъ, единый истинный Богъ нашь, иже есть сый царь царствующим и Господь господьствующим и всея твари содѣтелю, и вся, елика хощет, творит на небеси и на земли, и по своей ему воли дает власть, и царство, и славу емуже хощет, и скипетры царствия поручает, якоже пишет: «Аще кая земля управится пред Богом, то поставляет ей и держателя благочестива и правдива и благостройно управляюща и любяща суд и правду». Тако своим неизреченным милосердием постави бодреливаго стража и истинна пастыря, главу благоразумну и правдиву своему тезоименитому достоянию, превозлюбленнѣй его Рустѣй велицей земли, кореноплодному отчеству изряднаго наслѣдника и крѣпкаго поборника православию, мужествена исполина и врагом страшна, всюду супостаты одолѣвающа и вся враги побѣжающа и никимже побѣждаема, и всяко нечестие и прелесть разоряюща, и всяку ересь потребляюща, и всяку вражду пресѣкающа, и многоначалие и самовластие упражняющи, иже окрестъ державы его властодержателей под свою державу покаряюща, от далних же превысочайших самодержателей во братственую любов сочетатися желаема, и во вся концы земныя знаема, и славна, и пресловуща, мир же и тишину и правду утвержающа, сего настоящаго светлѣйшаго самодержца, благовѣрнаго, и христолюбиваго, и человѣколюбиваго великаго князя Ивана Василевича, всеа Русии государя и царя, именуема Тимофея, иже бысть от святаго и равноапостолнаго великаго князя Владимера Святославича пятыйнадесят степен, от Рюрика же осьмыйнадесят.

Глава 1. Пресвятая Троица, Отец и Сын и Святой Дух, единый истинный Бог наш, царь царствующих и Господь господствующих, и создатель всего творения, все, как ему угодно, творит на небесах и на земле, и по собственной своей воле дает власть, и царство, и славу кому пожелает, и вручает скипетры царские, как написано: «Если какая-нибудь земля угодит Богу, то поставляет он ей властителя благочестивого и правдивого, благоустроительно правящего и любящего правосудие и правду». Вот так по своему неизреченному милосердию поставил он бодрствующего стража и истинного пастыря, благоразумного и праведного главу своему тезоименному достоянию, возлюбленной им великой Земле русской, изрядного преемника укорененного и плодоносного отеческого наследия, поборника крепкого православия, страшного врагам мужественного исполина, одолевающего повсюду супостатов и всех врагов побеждающего, но никем не побежденного, всяческое нечестие и соблазны разоряющего, всяческую ересь истребляющего, всяческую вражду пресекающего и многовластие и самовластие упраздняющего, власти своей покоряющего правителей, <располагавшихся> поблизости от его державы, от дальних же высочайших самодержцев <принимавшего знаки> желания соединиться с ним в братской любви, во всех концах земли знаемого, прославленного и знаменитого, мир, тишину и правду утверждающего, сего настоящего светлейшего самодержца, благоверного, и христолюбивого, и человеколюбивого великого князя Ивана Васильевича, всея России государя и царя, именуемого Тимофеем, что был пятнадцатой ступенью от святого и равноапостольного великого князя Владимира Святославича, от Рюрика же восемнадцатой.

 

Сей убо православный в державных, благодатно имя Иван, родися в лѣто 6948, мѣсяца генваря 22. Во время же рожения его прорече о нем нѣкто инъ святъ от велможска роду, именем Михаил, живый в Великом Новѣграде в монастыри Клопском. И такова прозорлива дара сподобися от Бога, яко многажды прорицаше хотящая преди быти, и сия, яко настоящая, глаголаше. Такоже бысть егда родися сий великий князь Иван, — и тогда внезапу начат звонити в колоколы, и мнози людие снидошася. Он же яко уродствуя бяше и всѣм людем Великаго Новаграда и самому пастырю их, великому архиепископу Еффимию, явствено вопия и глаголаше сице: «Днесь во преславном градѣ Москвѣ у великаго князя Василия Василевича родися сынъ, князь великий Тимофей, сущее же имя ему Иван, и той будет всему Российскому царствию наслѣдник, и всѣм окрестным странам страшен будет, и сего вашего всего Великаго Новаграда обладает, и гордыню вашу упразднит, и во всю свою волю привлечет вас, и все ваше самовластие раздрушит, и самоволная ваша обычая изменит, и за ваше непокорство и супротивие многу побѣду и посѣчение и плѣн над вами сотворит, и богатество ваше и села ваша восприимет»,[3] еже и бысть по лѣтех четыридесятих, еже послѣди речется.

Сей православный властодержец, с благодатным именем Иван, родился в 6948 (1440) году, 22-го числа января месяца. И во время рождения его предрек о нем некий святой из вельможного рода по имени Михаил, что жил в Великом Новгороде в Клопском монастыре. Он сподобился такового дара предвидения от Бога, что многократно предрекал о том, чему предстояло быть, и говорил об этом, как о настоящем. Так было и когда родился сей великий князь Иван, — тогда внезапно начал он звонить в колокола, и собралось множество людей. Он же, будто юродствуя, явственно, с воплем говорил так всем людям Великого Новгорода и самому пастырю их, великому архиепископу Евфимию: «Нынче в преславном граде Москве у великого князя Василия Васильевича родился сын, великий князь Тимофей, подлинное же имя ему Иван, и будет он всему Российскому царству наследник и на все окрестные земли наведет страх, и всем вашим Великим этим Новгородом завладеет, и гордыню вашу уничтожит, и под полную свою волю приведет вас, и все ваше самовластие разрушит, и порядки ваши самовольные изменит, и за ваше непокорение и супротивство сотворит над вами великую победу и избиение и пленит вас, и завладеет вашим богатством и землями», что и случилось через сорок лет, о чем впоследствии будет сказано.

 

Тишина. В лѣта бо она отецъ его, великий князь Василий Василевич, по мнозѣх нестроениих и крамолах и по мнозех неудобственых бранех, не токмо со иноплеменными враги, но и со своими ближними ужиками, и по лишении очию, Божиею благодатию всѣм одолѣ[4] и велие благоденство и тишину получи, якоже выше явлено есть, в четвертойнадесят степени книги сея. Брак. Сему же преславному самодерцу Ивану юну сущу, яко лѣт двоюнадесяти, ему же отецъ его взят в супружство у великаго князя Бориса Александровича Тверскаго дщер, великую княжну Марию.[5] 1 сынъ. Ипо брацѣ в седмое лѣто родися ему от нея сынъ единоименен ему великий князь Иван, рекомый Младый.[6] Лѣта же того благочестнодержавный отецъ его, великий князь Василий Василевич, Бога помощника имѣя, помысли расточенное отческое державство взыскати и приединити непокоривых ко своему достоянию. Вятка. И посла на Вятку князя Ивана Ряполовскаго и потом посла князя Ивана Юревича; он же шед и взя грады их Орлов и Котелнича.[7] В Новград. По сих же сам великий князь Василий прииде в Великий Новград,[8] с ним же дѣти его, князь Юри и князь Андрей; и оттуду посла во Псков сына своего князя Юря;[9] сего же старѣйшаго сына своего, великаго князя Ивана, на Москвѣ остави.[10] Сам же мир дав Новуграду, из негоже прииде на Москву и, два лѣта пребыв, с миром почи о Господѣ.

Тишина. В те годы его отец, великий князь Василий Васильевич, после многих нестроений и смут и после многих тяжелых войн, не только с иноплеменными врагами, но и со своими ближними родственниками, и после потери очей, Божией благодатью всех одолел и великое благоденствие и тишину заполучил, как показано выше, в четырнадцатой ступени сей книги. Брак. Когда сей преславный самодержец Иван был юн, лет двенадцати, взял отец его в супруги ему дочь великого князя Бориса Александровича Тверского, великую княжну Марью. 1 сын. И спустя семь лет после женитьбы родился у него от нее сын, единоименный ему великий князь Иван, прозванный Молодым. В тот же год благочестиво правящий отец его, великий князь Василий Васильевич, имея Бога в помощниках, задумал собрать растерянные отеческие владения и присоединить непокорных к своему достоянию. Вятка. И послал на Вятку князя Ивана Ряполовского, а потом послал князя Ивана Юрьевича; и он, пойдя, взял их крепости Орлов и Котельнич. В Новгород. После того сам великий князь Василий пришел в Великий Новгород, а с ним и дети его, князь Юрий и князь Андрей; и послал оттуда во Псков сына своего князя Юрия; а сего старшего сына своего, великого князя Ивана, оставил в Москве. Сам же он, заключив мир с Новгородом, пришел оттуда в Москву, и, проживши два года, с миром почил во Господе.

 

Глава 2. Начало государства, и о чюдотворцехъ Ярославских, и о митрополите Иерусалимском. Его же державы наслѣдник бысть сий христолюбивый сынъ его, великий князь Иван. В первое же лѣто самодержавства его во градѣ Ярославли обрѣтены быша чюдотворныя мощи князя Феодора и чад его Давыда и Костянтина,[11] о нихже доволна есть повесть в десятой степени книги сея. По лѣте же едином Феодосий, митрополит всеа Русии, постави на Москвѣ Иосифа в Кесарию Филипову во Иерусалим на митрополию, пришедша оттуду.[12] И потом Феодосий остави митрополию, в него же мѣсто поставлен бысть добродѣтельный и блаженный Филип митрополит всеа Русии, в лѣто 6973.[13] И тогда безбожный царь Махамет поиде на Рускую землю со всею ордою. И бывшу ему на Дону, и ту прииде на него царь АзиТирѣй и побѣди его, и Орду его взя; и начаша воеватися межу собою.[14] И тако всесилный Богъ своим милосердием избави Рускую землю от поганых в лѣто 6976.

Глава 2. О начале государства, и о ярославских чудотворцах, и о Иерусалимском митрополите. А наследником его власти стал сей христолюбивый сын его, великий князь Иван. И в первое лето самодержавного его правления обретены были во граде Ярославле чудотворные мощи князя Феодора и чад его Давыда и Константина, о которых повествуется подробно в десятой степени сей книги. А спустя один год митрополит всея Руси Феодосий поставил в Москве в Иерусалим на митрополию Кесарии Филипповой пришедшего оттуда Иосифа. И затем оставил Феодосий митрополию, а на его место был поставлен митрополитом всея Руси добродетельный и блаженный Филипп, в год 6973 (1465). И тогда безбожный царь Магмет пошел на Русскую землю со всей ордой. И когда был он на Дону, тут пришел на него <войной> царь Ази-Гирей и победил его, и Орду его взял; и начали они воевать между собою. Так всесильный Бог избавил своим милосердием Русскую землю от язычников в 6976 (1467) году.

 

Глава 3. О рати на Казань.[15] И по сих великий князь посылал царевича Касыма, с ним же и воевод своих со многими людми, к Казани на царя Обреима. И не успѣша ничтоже. Тоя же зимы и на черемису послал князя Симиона Романовича[16] со многим воинством. И много черемисы в плѣн взяша, прочих же посекоша, и всю землю повоеваша и достал пожгоша; за един день до Казани не доходиша, и по Волзе обѣ страны повоеваша, и вси приидоша к великому князю здравы. На весну же и судовую рат посла на Каму.[17] В лѣте том июня 4 князь Иван Хрипун на Волзѣ многих татар двора царева побѣди,[18] плененых князей на Москву приведе. И паки посла многое воинство изо всѣх градов земля своея, такоже изо всѣх градов братии своея судовую рать. И вси снидошася в Новград Нижней. Многие же воеводы и дворяне по своей воли избраша себѣ воеводою Ивана Руна,[19] емуже хотяху вси в послушании быти. И приидоша к Казани маия 21, в недѣлю Пятдесятную, татар казанских многих посекоша, и полон русский и литовский вес отполониша, и посад пожгоша. И мнози татары, и з женами и з дѣтми, не хотяше в руки предатися надо имѣнием своим, згорѣша со всѣм имѣнием. И рать отступи от града. Тогда же царица Касымова, иже бяше мати Обреимова,[20] идый от великаго князя с Москвы, с честию отпущена, и пройде мимо воинство великаго князя, льстивыми словесы увѣщав их, да не ята будет от них.

Глава 3. О походе на Казань. И после этого посылал великий князь царевича Касима, а с ним и воевод своих со множеством людей, против царя Обреима к Казани. И ничего у них не вышло. В ту же зиму посылал он и на черемисов князя Симеона Романовича с большим войском. И взяли они в плен много черемисов, а других побили, и всю землю <их> войной взяли и пожгли вдоволь; на один день <пути> не дошли до Казани, а по Волге оба берега войной взяли, и вернулись к великому князю все живы-здоровы. А весною <великий князь> и судовую рать послал на Каму. В том году 4 июня князь Иван Хрипун победил на Волге многих татар, приближенных к <их> царскому двору, привел плененных князей в Москву. И послал снова <великий князь> много войска из всех городов своей земли, а также и судовую рать из всех городов братьев своих. И все сошлись в Нижнем Новгороде. И многие воеводы и дворяне по своей воле избрали себе в воеводы Ивана Руна, которого пожелали все слушаться. И пришли к Казани они мая 21-го, в воскресенье Пятидесятницы, многих татар казанских побили, и пленников русских и литовских всех освободили, и посад выжгли. И много татар, с женами и детьми, не желая предаться <им> в руки вместе со своим имуществом, сгорели со всем имуществом. И отступило войско от города. Тогда же Касимова царица, что была матерью Обреима, шествовавшая от великого князя из Москвы, отпущенная с честью, прошла мимо войска великого князя, уговорив их лживыми речами, чтобы не взяли они ее.

 

Но обаче бран непрестанна с казанцы русскому воинству бяше, дондеже великий княз послал берегом под Казань братию свою, князя Юря и князя Андрея, с нимиже совокупися и судовая рать. И септября 1 брани бывши весь день у Казани с царем Обреимом, и помощию Божиею победиша татар и воду у них отяша. Царь же Обреим, видя себе в велицей бедѣ, и посла ко князю Юрю, добиша челом на всей воли великаго князя.[21]

И все-таки непрестанные столкновения продолжали происходить у русского войска с казанцами, до тех пор, покуда не послал великий князь берегом под Казань своих братьев, князя Юрия и князя Андрея, с которыми соединилась и судовая рать. И 1 сентября был весь день бой под Казанью с царем Обреимом, и с Божьей помощью победили татар и воеводу у них отняли. Царь же Обреим, видя себя в великой беде, послал ко князю Юрию, и бил челом, полностью отдавая себя на волю великого князя.

 

Глава 4. О преставлении блаженнаго Ионы, архиепископа Новоградскаго, и о владыцѣ Феофиле, и о взятии Новаграда.[22] Всей же главѣ 1 1 титлъ.

Глава 4. О преставлении блаженного Ионы, архиепископа Новгородского, и о владыке Феофиле, и о взятии Новгорода. А в сей главе 11 разделов.

 

Титла 1. В лѣто же 6979-го, ноября 8 блаженный архиепископъ Великаго Новаграда чюдотворец Иона преставися к Богу, иже пророчествова с митрополитом Ионою чюдотворцем великому князю Василию Василевичю, яко сий благородный сынъ его, великий княз Иван, разорит вся самоволныя обычая людей новоградских и во всю свою волю приведет их, еже и збысться. По преставлении же сего прозорливаго и святѣйшаго архиепископа Ионы людие же новоградстии избраша по жребию нѣкоего священноинока, именем Феофила, и возведоша его на двор архиепископл по древнему обычаю, и послаша на Москву к митрополиту Филипу и к великой княгини Марии,[23] матери великаго князя Ивана Василевича, с молением бити челом и опаса просити, да бы пожаловал великий князь, моления их не презрил и повелѣл бы нареченному их Феофилу приити на Москву, и отцу бы своему митрополиту велѣл поставити его во архиепископы Великому Новуграду и Пскову. Великий же князь митрополича ради и матери своея печалованя моления их и прошения не презрѣ и всякого их прежняго бесчинства и неисправления не воспомяну, ничимже озлоби их, но паче — милосердуя их, и посланника их любочестно отпусти, и нареченнаго во святительство Феофила повелѣ прислати на Москву, да безо всякого прекословения отцу своему митрополиту велит поставити его во архиепископы. Посланнику же их пришедшу в Новград и возвѣстившу всѣм милостивное жалованье великаго князя, посадницы же и тысящские и прочии людие велми о сем возрадовашася.

Раздел 1. В 6979 (1470) году, ноября 8-го преставился к Богу блаженный архиепископ Великого Новгорода чудотворец Иона, тот, что пророчествовал вместе с митрополитом Ионою-чудотворцем великому князю Василию Васильевичу, что сей благородный сын его, великий князь Иван, разорит самовольные все порядки людей новгородских и приведет их полностью под свою власть, что и сбылось. По преставлении же сего прозорливого и святейшего архиепископа Ионы избрали новгородские люди по жребию некоего священноинока, именем Феофила, и ввели его по старинному обычаю на двор архиепископский, и послали в Москву к митрополиту Филиппу и к великой княгине Марии, матери великого князя Ивана Васильевича, бить с мольбою челом и просить, чтобы пожаловал великий князь, не пренебрег их молением и повелел бы нареченному их Феофилу прийти в Москву, и повелел бы отцу своему митрополиту поставить его в архиепископы Великому Новгороду и Пскову. И великий князь из-за митрополичьего и матери своей ходатайства молением и прошением их не пренебрег и не помянул всяческих их прошлых бесчинств и проступков, и не огорчил их ничем, но более того — умилосердившись, и посланца их с честью отпустил, и повелел прислать в Москву избранного ими на святительство Феофила, чтобы велеть отцу своему митрополиту без всякого прекословья поставить его в архиепископы. И когда пришел посланец их в Новгород и возвестил всем о милостивом пожаловании великого князя, возрадовались о сем сильно посадники и тысяцкие и другие люди.

 

О измѣне новоградцев. Нѣцыи же от них, посадничи дѣти Исака Борецкого с материю их Марфою[24] и со инѣми измѣнники, научены дияволом, ко своей им пагубѣ начаша нелѣпая и развращенная глаголати и, на вече приходящи, сице кричати: «Не хощем быти владомы великим князем Московским, ни именоватися отчеством его, понеже велики обиды и неправды содѣвает нам. Мы есмы волнии людие, Великий Новград! Хощем быти владоми кралем Казимером Полским!»[25] И тако возмятеся весь град ихъ, и восколебашася, яко пьяни. Овии по древнему хотяху владоми быти великим князем Московским, друзии же Литовскому кралю хотяху подовластни быти. Враждотворнии же измѣнницы наимствоваху худѣйших человѣкъ, иже суть готови на всякое неистовство, и ти, приходяще на вече и не престающе в колоколы звоняху и кричаще, глаголаху: «Краля хощем, да владѣет нами!» Инии же: «Великаго князя Московскаго, егоже хощем, есмы держава от древних лѣт и до нынѣ». Окаянных же измѣнников безумнии наемницы камение метаху на тѣх, иже не хотяху отступити от великаго князя. Мнози же от них, старии посадницы, и тысящские, и лучшии людие, и прочии гражане, увѣщеваху крамолующих, глаголюще к ним: «Не возможно, братие, сице тому быти, еже вдатися нам кралю и архиепископа поставити от его называющагося митрополита Григория, латынянина суща, иже есть ученикъ сущаго латынянина, суемысленаго Исидора.[26] Мы же изначалственая держава есмы от великаго князя Рюрика, егоже по своей воли взяла вся Русская земля наша из Варяг, егоже правнукъ, блаженный великий князь Владимер, истинное благочестие обрѣте и крестися и всю нашу Русскую землю во крещение приведе. И от того святаго Владимера даже и до сего господина нашего великаго князя Иванава Василевича за латынею не бывали есмы и архиепископа от них не ставливали себѣ, якоже вы нынѣ суетно умышляете». Развратницы же они, якоже прежнии еретицы, дьяволи ученицы, хотяше свое умышление улучити, на благочестие дерзнуша и великому князю и митрополиту Филипу покоритися во благочестие не хотяще, Бога не боящеся, и православию противляхуся.

Об измене новгородцев. Но некоторые из них, дети посадника Исака Борецкого с их матерью Марфой и с другими изменниками, наученные дьяволом, начали на свою погибель говорить недоброе и извращенное и кричать так, приходя на вече: «Не хотим быть во власти великого князя Московского и именоваться его отчиной, ибо творит нам великие обиды и несправедливости. Мы — вольный народ, Великий Новгород! Хотим быть под властью короля Казимира Польского!» И таким образом взметнулся весь их город, взволновалися они, будто пьяные. Одни по-старому хотели быть под властью великого князя Московского, а другие Литовскому королю хотели быть подвластными. Сотворявшие же вражду изменники нанимали худших людей, готовых на всякое неистовство, и те, приходя на вече, беспрестанно звонили в колокола и с криком говорили: «Короля хотим, пусть владеет нами!» А другие <говорили>: «Мы со старых времен и доныне — держава великого князя Московского, которого и желаем». А безумные наемники окаянных изменников метали камни в тех, кто не хотел отступать от великого князя. Многие же из них, старые посадники, и тысяцкие, и лучшие люди, и прочие горожане увещевали крамольников, говоря им: «Невозможно, братья, чтоб так это стало, чтобы предаться нам королю и поставить архиепископа от так называемого его митрополита Григория, латынянина, являющегося учеником подлинного латынянина, суемудрствующего Исидора. Мы ведь изначала — держава великого князя Рюрика, которого по своей воле взяла вся Русская земля наша из Земли варяжской, правнук которого, блаженный великий князь Владимир, обрел истинное благочестие и крестился и всю нашу Русскую землю привел ко крещению. И начиная с того святого Владимира вплоть до сего нашего господина великого князя Ивана Васильевича под латынянами мы не бывали и архиепископа от них себе не ставили, как ныне вы суетно замышляете». А отступники те, как прежние еретики, ученики дьявола, желая добиться того, что замыслили, дерзнули <выступить> против благочестия и не хотели во благочестии покориться великому князю и митрополиту Филиппу и, не боясь Бога, православию противились.

 

Безумное послание в Литву от новоградцев. И посланника своего в Литву к королю со многими дарми безумнии послаша, глаголюще: «Мы, волнии людие, Великий Новград, бьем челом тебѣ, честному кралю, да бы ты нашему государству, Великому Новуграду, и нам господинъ был. И архиепископа нам вели поставити своему митрополиту Григорию и князя нам дай из своея державы». Краль же возрадовася о словесех сих и дары их с любовию прият и много чествова посланников их.

Безумное послание в Литву от новгородцев. И послали они, безумные, к королю в Литву со множеством даров своего посланника со словами: «Мы, вольный народ, Великий Новгород, бьем челом тебе, честному королю, чтоб ты был нашему государству, Великому Новгороду, и нам господином. И вели нам архиепископа поставить митрополиту своему Григорию и дай нам князя из своей державы». И король возрадовался таким словам и принял дары их с любовью и <отдал> много почестей их посланникам.

 

Олелковичь. К ним же посла князя Михаила Олелкова сына киевскаго.[27] Новоградцы же прияша его честнѣ. Великаго же князя намѣстников не сослаша з городища.

Олелькович. А к ним послал киевского князя Михаила Олелькова сына. И новгородцы приняли его с честью. Но великого князя наместников не прогнали с городища.

 

Суждалской. А иже был у них князь Василий Горбатой, брат Суждалских князей,[28] егоже яко слугу у себе имяху, и того послаша в Заволочье, в заставу на Двину: готовляхуся, безумнии, на брань против воинства великаго князя.

Суздальский. А бывшего у них князя Василия Горбатого, брата Суздальских князей, которого как слугу у себя держали, того послали они в Заволочье, в заставу на Двину: готовиться стали к бою, безумные, с войсками великого князя.

 

Титла 3. Послание великаго князя в Новград.[29] Слышав же сие великий князь Иван Василевич, что въ его отечествѣ, в Великом Новѣграде, великое возмятение, и посла к ним послы своя, глаголя сице: «О, людие новоградстии! Отчина моя есте изначала, от перваго в земли вашей великого князя Рюрика и до правнука его, святаго и великаго князя Владимера, крестившаго всю Землю русскую, и от того великаго князя Владимера Киевскаго и до великаго князя Дмитрея-Всеволода Юревича Владимерскаго, а от того даждь и до мене род ихъ мы владѣем вами, и жалуем вас, и бороним отвсюду. И казнити вас волны же есмя за презорство ваше к нам. А за королем ни за которым, ни за великим князем Литовским не бывали есте, како и земля ваша стала. Нынѣ же отступаете от християнства к латынству чрез крестное к нам целование. Аз же, великий князь, ничтоже тщетно содѣваю вам, ни тягости излишние не налагаю на вас, но якоже быша дани и оброки при отцѣ моем великом князе Василе Василевиче, и при дѣде, и при прадѣдѣ, и при прочих великих князех рода нашего. Вы же бо не едину сию измѣну ко мнѣ показуете; егоже ради смирити вас хощет Господь Богъ. Но аз, не хотя видѣти многаго християнскаго кровопролития, и того ради наипаче легчайше хощу пожаловати вас, свою отчину. И вы не наведите сами на себя гнѣва Божия, от нашего извѣчнаго над вами державства не отступайте и к латынству не прилагайтеся».

Раздел 3. Послание великого князя в Новгород. Услышав о том, что в отчине его, в Великом Новгороде, великое смятение, послал великий князь Василий к ним своих послов с такими словами: «О, люди новгородские! Вы отчина моя изначала, от первого в вашей земле великого князя Рюрика и до правнука его, святого великого князя Владимира, крестившего всю Землю русскую, а от того великого князя Владимира Киевского до великого князя Дмитрия-Всеволода Юрьевича Владимирского, а от него вплоть и до меня, его потомка, владеем мы вами, и жалуем вас, и от всего защищаем. И вольны мы казнить вас за ваше своеволие пред нами. А ни за каким королем, ни за великим князем Литовским вы не бывали, с тех пор как ваша земля стоит. И ныне вы отступаете от христианства к латинству, преступая крестное нам целование. Я же, великий князь, ничего плохого не делаю вам, ни тягла излишнего не налагаю на вас, но такие же дани и оброки, какие были при отце моем, великом князе Василии Васильевиче, и при деде, и при прадеде, и при прочих великих князьях нашего рода. И не единственно эту измену вы предо мной являете; и за то желает смирить вас Господь Бог. Но, не хотя видеть много кровопролития средь христиан, я пожалую вас, свою отчину, более легким образом. Не наводите же сами на себя гнева Божьего, не отступайтесь от нашей извечной над вами власти и не присоединяйтесь к латинству».

 

Титла 4. Послание Филиппа митрополита в Новград.[30] Преосвященный же Филипп, митрополит всеа Русии, такоже не единою от себе посылая к ним в Великий Новград поучение от Святых Писаний сице: «Слышу, сынове, яко у вас нѣцыи поощряются на многое стремление, и на многое земли неустроение, и не тишину хотяще ввести, велик мятеж и раскол святѣй Божии церкви: отступая от православия и от древния державы, хотяще к латынству приложитися. И вы у себя таковых безумных людей сами исправите таковаго злаго их научения, понеже, сынове, то дѣло благоотмѣтно есть: еже благочестия свѣт оставити и ко тмѣ латынския прелести приложитися, яко нечающе от Бога праведнаго суда его, ни устрашаяся от него многих вѣчных мук. И вы Божия гнѣва убойтеся и сего страшнаго серпа, великим Захариею пророкомъ видѣннаго,[31] сходящаго с небеси на сыны непокоривыя. И того ради наказуйте бесчинныя, творящая в вас распря и соблазны, и учите их на добро, по древнему пути отецъ своих ходити и жити во прежнем си благочестии и тишинѣ. Многая бо неутолимая лютая предстоят в таковом начинании, — еже оставити закон благочестия спасеныя заповѣди живаго Бога и приступити к латынству. Вси бо прелщенныя души вѣрных взыщутся от Господа Бога на тѣх прелестных богоотступницех. И вы от таковаго их злодѣйства возражайте по реченному: „Бѣжи грѣха, яко ратника, бѣжи от прелести, яко от лица змиина, да не уязвит твоея душа жалом пагубы некончаемыя". О сих, сынове, сами вѣсте, како в преже бывшая времена коликая царства великих земель, многия грады и мѣста преступления ради закона и преслушания ради святых пророкъ и апостолъ, и святых отецъ учения не послушавше, в пагубу многу впадоша и в запустѣние быша; а не покорившияся земли и грады Богом порученному их государю сотрошася и разорени быша. Царствующий же великий град Костянтинополь, иже преже благочестием просиявый паче инѣх царствий, не тоя же ли ради латынския прелести погибе и от благочестия истребися и донынѣ погаными турки одержим бысть.[32] И, сынове, Божия страха убойтеся! Не един в вас, не два блазнитеся, хотяще от истинны отступити и с праваго пути заблудити, якоже забывше великую над вами древнюю державу и закона отецъ своих от дѣд, от прадѣд, но бесчисленое ваше множество народа вси прелщаетеся. И вы, сынове, смиритеся емуже Богом покорени есте, под крѣпкою рукою благовѣрнаго и благочестиваго государя, великаго князя Ивана Василевича всеа Русии, вашего очича и дѣдича, по реченному великим свѣтилником Христовым апостолом Павлом, вселенским учителем: „Всяк, — рече, — повинуяйся власти, Божию повелѣнию повинуется, а противляяйся власти, Божию повелѣнию противится".[33] И паки рече: „Бога бойтеся, а князя чтите: Божий бо слуга есть. Не туне меч носит — в месть врагом, в похвалу же добродетлемъ".[34] И вы, чада, о сих поразумѣйте и того ради смиритеся. И Богъ мира будет с вами».

Раздел 4. Послание митрополита Филиппа в Новгород. И преосвященный Филипп, митрополит всея Руси, не однажды также посылал к ним в Великий Новгород таковые поучения от Святых Писаний: «Сыны, слышу я, что кое-кто у вас покушается на великий бунт, и на великое нестроение земли, и не тишину стремясь внести, а великое смятение и раскол в святую Божию церковь: отступивши от православия и от прежней державы, присоединиться желают к латинству. И вы сами таковых безумных людей отведите у себя от такового скверного их учения, ибо, дети, дело это богопротивное: оставлять свет благочестивой веры и ко тьме латинского прельщения присоединяться, будто и не ждете вы от Бога праведного его суда и не страшитесь <получить> у него множество вечных мук. И убойтесь вы Божьего гнева и того страшного серпа, виденного великим пророком Захарией, что сходил с небес на сынов непокорных. И потому наказывайте бесчинцев, творящих между вами распри и соблазны, и учите их добру, как ходить по старому пути своих отцов и жить в своем прежнем благочестии и тишине. Ибо много неутешимого и лютого может случиться из-за такого начинания, — благочестивый закон спасительной заповеди живого Бога оставить и приступить к латинству. Ибо за все соблазненные души верных взыщет Господь Бог на тех лживых богоотступниках. И вы на таковое их злодейство восставайте по сказанному: «Беги от греха, как от вооруженного врага, беги от прельщения, как от змеи, чтобы не уязвилась твоя душа жалом нескончаемой пагубы». О том, дети, сами знаете, как много в прежде бывшие времена великих царств земных, городов и мест из-за преступления закона и из-за ослушания святых пророков и апостолов, не послушав учения святых отцов, впало в великую погибель и оказались в запустении; а города и земли, не покорившиеся Богом врученному им государю, были стерты <с лица земли> и разорены. А великий царствующий град Константинополь, благочестием в прежние времена просиявший больше других царств, не погиб ли из-за того латинского прельщения, и истреблено в нем было благочестие, и владеют доныне им поганые турки. И вы, дети, побойтесь Бога! Не один и не два средь вас соблазняются, хотя от истины отступить и с правого пути сойти, ибо, забывши об издревле стоящей над вами великой власти и о законе отцов своих <со времен> дедов и прадедов, соблазняетесь все вы бесчисленным множеством народа. И вы, дети, смиритесь пред тем, кому вы покорены Богом, под крепкою рукою благоверного и благочестивого государя, великого князя всея Руси Ивана Васильевича, вашего отчича и дедича, по сказанному великим светильником Христовым апостолом Павлом, вселенским учителем: «Всякий, — сказал он, — повинующийся власти Божию повелению повинуется, а противящийся власти Божию повелению противится». И еще он сказал: «Бога бойтесь, а князя чтите, ибо слуга он Божий. Не втуне меч носит, но для отмщения врагам и для прославления добродетельных». И вы, чада, об этом поразмыслите и того ради смиритесь. И Бог мира да будет с вами».

 

Титла 4. Поучение Феофилово. Прежде же о сих и по сих преподобный священноинок, нареченный на владычество Феофил, велми возбраняше им от таковых лукавых умышлениих и повелеваше им престати от таковаго злаго начинания. Они же не послушаху словес его. Он же того ради хотяше снити в монастырь и в кѣлии безмолствовати. И не попустиша его. Боляре же новоградстии, и посадницы, и тысящские, и прочии гражане, иже не хотяху перваго обычая измѣнити и крестнаго целования преступити, слышавше словеса послов великаго князя, и митрополиче благословение и поучение, и своего нареченнаго на владычество Феофила поучение и возбранение, мнози возрадовашася радостию великою и по древнему исправитися хотяху великому князю.

Раздел 4. Поучение Феофилово. А до этого и после этого преподобный священноинок, избранный во владыки Феофил, сильно предостерегал их от таковых коварных замышлений и повелевал им отказаться от такового злого начинания. Но они не слушали его речей. Он же из-за этого хотел удалиться в монастырь и в келии безмолвствовать. И не допустили его <до этого>. Многие же новгородские бояре, и посадники, и тысяцкие, и прочие горожане, те, что не желали изначального порядка изменить и крестное целование преступить, услышавши о словах послов великого князя и о митрополичьем благословении и наставлении, и о предостережении и наставлении своего избранного во владыки Феофила, возрадовались великой радостью и хотели по-старому служить великому князю.

 

Титла 5. О погибелном ухищрении злоумныя жены Марфы. Злокозненыяй же дьявол, иже искони ненавидяй добра человѣческому роду, вниде у них во злохитрену жену Исакову Борецкаго, именем Марфу, о нейже выше речено бысть, и тако окаянный соплетеся лукавыми словесы с литовскимъ князем с Михаилом Александровичем, егоже мало преже сих присла его к ним кралъ; и по его совѣту бестудная она Марфа хотяше посягнути замуж за литовскаго пана за королева[35] и с ним хотя владѣти всею новоградскою землею. И тако мысляще, нача прелщати весь народ православия, Великий Новград, хотяще отвести от великаго князя и ко кралю присягнути. Якоже древняя лвица Езавел,[36] иже многих убиваше пророчествующих о имени Господни, и сама со стены града свержена и конми попрана, сконча окаянный живот свой, и пси снедоша ю; такоже и другая, подобна ей, безаконная Иродия,[37] жена Филиппа царя, обличена Крестителем Господним Иванном о безаконнии и не терпя обличения, окаянная, и того ради оболсти своего царя плясанием дщери своея, угодив ему, и отсѣче пророчю главу, — и сама со дьяволом мучитися осужена бысть в бесконечныя вѣки; к сим же равно и Евдоксия царица таково же зло сотвори: всемирнаго светилника, великаго Иоанна Златоустаго, патриарха Царьствующаго града, со престола согна и во Армены заточи,[38] — и того ради сама жива червми воскипѣвше, много лѣт по смерти же ея трясением гроба ея проявляше знамение будущей муцѣ; такоже и Далида окаянная, безакония ради ея, мужа своего Самсона, свята и храбра, не пощадѣ,[39] но лестию остригши, иноплеменникомъ предастъ, — сице и сия окаянная Марфа всего народа хотя прелстити и с праваго пути совратити, и тмою прелести латынския ослепи свои душевныя очи лукаваго ради с нею дьяволя сплетения и мысли злыя литовскаго князя. С нею же тогда мысля и думая, иже от самого сатаны, гордаго дьявола, злѣ подстрекаемый чернец Пимин,[40] прежняго архиепископа бывший ключник; и той лукавый тайношептанием на все зло помагаше им и сам желаше получити от латынскаго митрополита поставлен быти на архиепископьство Великаго Новаграда, о немже не благоволи Богъ, и не прият бысть от людей. Он же окаянный издаяше много злата лукавой той Марфе. Она же, окаянная, не токмо себя и душу свою, но и чада своя в конечную пагубу вовлече, по не мнозѣ же и литовскаго князя Михаила Олелковича отъ себе отгнаша.

Раздел 5. О коварном умысле злоумной жены Марфы. А злокозненный дьявол, искони ненавидящий добро в человеческом роде, вошел у них в злохитрую жену Исака Борецкого, по имени Марфа, о которой выше было сказано, и так, окаянный, сплелся лживыми речами с литовским князем Михаилом Александровичем, которого незадолго до того к ним прислал король; и по его совету та бесстыдная Марфа возымела желание выйти замуж за литовского пана, королевского подданного, пожелав с ним вместе владеть всей новгородскою землею. И так замыслив, начала она прельщать весь народ православный, Великий Новгород, хотя отвести их от великого князя и подвести под короля. Как в древности львица Иезавель, что убивала многих пророчествовавших об имени Господнем, а <потом> сама, сверженная с городской стены и растоптанная лошадьми, окончила окаянную свою жизнь, и псы ее съели; таким же образом и другая, подобная ей, беззаконная Иродиада, жена царя Филиппа, будучи обличена Крестителем Господним Иоанном в беззаконии и не стерпев обличения, обольстила, окаянная, из-за того своего царя пляской дочери своей и угодила ему, и он отсек главу пророку, — и сама была осуждена со дьяволом мучиться вечно; подобно сим и Евдоксия царица такое же зло сотворила: святителя всего мира, великого Иоанна Златоуста, Царствующего града патриарха, со <святительского> престола прогнала и заточила в Армению, — и за это сама при жизни покрылась кипящим месивом червей, а по смерти ее много лет содрогание гроба ее являло знамение уготованной ей муки; таким же образом и окаянная Далила из-за беззакония не пощадила мужа своего Самсона, святого и храброго, а, обманом остригши, предала иноплеменникам, — так вот и сия окаянная Марфа, желаючи весь народ обмануть и совратить с правого пути, ослепила тьмой латинского прельщения душевные свои очи по причине коварного дьявольского соединения с нею и по злой мысли литовского князя. А с нею вместе задумывал тогда те планы злостно подстрекаемый самим сатаной, гордецом-дьяволом, чернец Пимен, бывший ключник прежнего архиепископа; тот обманщик тайным нашептыванием во всяком зле помогал им, а сам желал получить от латынского митрополита поставление на епископство в Великом Новгороде, на что не было Божьего изволения, и не принят он был людьми. И окаянный этот передавал много злата коварной той Марфе. Она же, окаянная, не себя только и душу свою, но и чад своих увлекла в последнюю погибель, вскоре же и литовского князя Михаила Олельковича они от себя прогнали.

 

О неистовстве новоградцевъ. Ко злоумной же Марфе и к дѣтем ея многие люди на сонмище сходящеся и мнози наемнии поборники и с прочими неистовыми людми и безумными невѣгласы. И мнози тмою прелести, злата и сребра взятием помрачишася и яко возбеснѣша, или яко звѣрие дивии безчеловѣчен разум имуще; великаго же князя послов словес, тако же и митрополича посла, ни слышати не хотяху, и яко скоту уподобишася, ничтоже разума имуще, но точию единою кричаще. Ниже безсловесная животная не сице кричаху, якоже они окаяннии; государем зовяху себѣ Великий Новград и на вече приходяху, бьяху в колоколы, и лаяху, яко пси, и нелѣпая глаголюще: «За короля хотим!» И таково бѣ в них возмущение, якоже бысть во Иерусалимѣ, егда предаде его Богъ въ руцѣ Титовѣ.[41] Якоже иерусалимляне тогда же межи себе брань творяху, тако и здѣ новогородцы брань меж собою воздвигоша.

О бунте новгородцев. И стали к злоумной Марфе и к ее детям сходиться на сборище многие люди и много наемных поборников <их дела> с прочими неистовыми людьми и безумными невеждами. И многие помрачились <умом> от тьмы обмана и от полученного злата и серебра и словно взбесились или, как дикие звери, потеряли человеческий разум; речей же послов великого князя, так же как и митрополичьего посла и слушать не желали, и уподобились скоту, не имеющему никакого разума, и только кричали. И бессловесные животные так не кричат, как кричали эти окаянные; звали себя государем Великим Новгородом и, приходя на вече, били в колокола и лаяли, как псы, и говорили безлепицу: «Под короля хотим!» И такая поднялась среди них смута, какая была в Иерусалиме, когда предал его Бог в руки Тита. Как тогда стали биться иерусалимляне друг с другом, так и здесь поднялись новгородцы друг на друга с боем.

 

Титла 6. Совѣт великаго князя и ратование на новоградцы.[42] Великий же князь, слышав сия, оскорбися зѣло и велми опечалися о них, глаголаше: «Оле безумия людей сих! Яко егда быша еще и не во православии, от Рюрика и до великаго князя Владимера, крестившаго всю Землю русскую, и тогда не отступали ко иному государю; а от Владимера даже и до нынѣ, во православной вѣре, род его един знали и исправлялися всѣм великимъ князем киевским и владимерскимъ и до мене. Нынѣ же како, мнѣ не повинующеся, погибнути хотят, от крестиянства к латынству отступающе. И что сотворити, не вѣм. Но точию возложу упование на единаго всесилнаго Господа Бога, и той сотворит с нами милость и вразумит нас о сих, якоже хощет». И вся сия возвѣщает отцу своему Филипу митрополиту, и матери своей великой княгине Марии, и боляром своим; и мысль свою сказа им, яко «хощу, — рече, — ити на Новград ратию за их неисправление и отступление». Они же глаголаша ему: «Богъ Вседержитель, видяй правду твою и умышление сердца твоего, иже на ползу царствию твоему, да исполнит и смирит враги твоя под нозѣ твои, по своей ему милости».

Раздел 6. Решение великого князя и военный поход на новгородцев. И великий князь, узнав о том, сильно огорчился и очень опечалился о них и сказал: «Что за безумцы эти люди! Ведь и когда были они еще неправославными, от Рюрика до великого князя Владимира, крестившего всю Землю русскую, и тогда не отступали они к другому государю; а в православной вере, от Владимира и доныне, лишь один <правящий> род его знали и управлялись во всем великим князем киевским и владимирским вплоть до меня. Как же они теперь хотят погибнуть, мне не повинуючись, из христианства в латинство отступаючи. Что делать, не знаю. Лишь возложу надежду на одного всесильного Господа Бога, и смилуется он над нами и вразумит нас в этом, как захочет». И все это возвещает он отцу своему митрополиту Филиппу, и матери своей великой княгине Марии, и боярам своим; и говорит им о своем решении: «Хочу, — сказал, — идти на Новгород войной за их неподчинение и отступление». И отвечали они ему: «Бог Вседержитель, видящий правду твою и решение сердца твоего, что есть на пользу твоему царству, то и исполнит и усмирит врагов твоих, и приведет их к твоим ногам по своему милосердию».

 

Он же вскоре разосла по всю братию свою, и по вся епископы земля своея, и по всѣ князи, и по боляре, и по воводы, и по вся воя своя. И яко снидошася к нему вси, и тогда возвѣщает всѣм, яко новогородцы во всем измениша ему и на великое зло удаляются, хотяще от православия к латынскому королю присягнути. И того ради, Бога помощника имѣя, взем благословение от митрополита Филипа, и от всѣх святитель земля своея, и от всего освященнаго собора, и начат вооружатися на своих измѣнников; такоже и братия его, и вси князи, и боляре, и воеводы, и все воинство его. И посла в Великий Новград, возвѣщая, яко грядет смирити гордыню их. Во Тверь посла к великому князю, помощи прося на новоградцев. Такоже и во Псков посла, глаголя им сице: «Вѣдыи будите, яко отчина моя Великий Новград отступают от мене за литовскаго короля и архиепископа себѣ хотят поставити от его митрополита Григория, латынянина суща. И того ради азъ, на Бога возложив надежу, гряду на них с воинством своим; и вы вси, от великих идо малых, вся Земля псковская, отчина моя, поидите на них ратию с моим воеводою, со князем Феодором Юревичем Шуйским,[43] или с сыном его князем Василемъ».

И быстро послал он за всеми братьями своими, и за всеми епископами земли своей, и за всеми князьями, и за всеми боярами, и за воеводами, и за всеми своими воинами. И когда все сошлись у него, тогда объявляет он всем, что новгородцы во всем ему изменили и уклоняются в великое зло, желая из православия уйти под латинского короля. И потому, имея помощником Бога, взял он благословение у митрополита Филиппа, и у всех святителей своей земли, и у всего освященного собора, и начал вооружаться против своих изменников; так же и братья его, и все князья, и бояре, и воеводы, и все его войско. И послал в Великий Новгород, возвещая им, что идет смирить их гордыню. Послал к великому князю в Тверь, прося помощи на новгородцев. Также и во Псков послал с такими словами: «Да будет ведомо вам, что моя отчина Великий Новгород уходят от меня под короля литовского и хотят поставить себе архиепископа от его митрополита, латинянина Григория. Потому я, возложив на Бога надежду, иду на них со своим войском; и вы все, от мала до велика, вся Земля псковская, моя отчина, идите на них войной с моим воеводой, с князем Федором Юрьевичем Шуйским, или с сыном его князем Василием».

 

И мѣсяца маия 31 день великий же князь посла воевод своих на Двину и на Заволоцкую землю, Василия Федоровича Образца[44] с устьюжаны и с вятчаны и с вологжаны на пригороды новоградския и на вся их власти и на погосты. Мѣсяца июня 6 послал великий княз с Москвы преди себе князя Данила Дмитреевича Холмскаго да Федора Давыдовича со многим воинством к Русѣ[45] за Илмень езеро, иже есть противу Новаграда. И того же мѣсяца июня 13 отпустил великий князь князя Ивана Василевича Стригу со многими вои, с ним же князей царевичевых Данояровых со многими татары, и велѣл им итти на Волочек да по Мстѣ.[46] Сам же благочестивый государь великий князь начат обходити вся соборныя церкви и монастыря и повсюду и идѣже чюдотворный образ Пречистыя Богоматере и целбоносныя мощи великих святителей и чюдотворцев Петра и Алексия и прочих, и идѣже мощи почиваху прародителей его, — от великаго князя Ивана Даниловича и до отца его, великаго князя Василя, — и вездѣ молебная совершая и милостыню доволну раздая, жалости исполняяся и моляся в себѣ, глаголя. Молитва: «Господи Владыко пресвятый, превѣчьный Царю! Ты вѣси тайная сердецъ человѣческих, яко не своим хотѣнием, ниже своею волею на сие дерзаю аз, еже бы пролиятися мнозѣй крови християнстей на земли, но дерзаю о истиннем твоем божественом законѣ».

И месяца мая в 31-й день послал князь великий на Двину и в землю Заволоцкую своих воевод, Василия Федоровича Образца с устяжанами, и с вятчанами, и с вологжанами на пригороды новгородские и на все их волости и погосты. И в 6-й день июня месяца послал великий князь перед собой из Москвы князя Данилу Дмитриевича Холмского и Федора Давыдовича с большим войском под Русу за Ильмень-озеро, что напротив Новгорода. И в тот же месяц, 13 июня, послал великий князь князя Ивана Васильевича Стригу с большим войском, а с ним князей царевичей Данояровых со множеством татар, и велел идти им на Волочек и по Мсте. Сам же благочестивый государь великий князь стал обходить все соборные церкви и монастыри и <бывать> повсюду, где были чудотворный образ Пречистой Богородицы и цельбоносные мощи великих святителей и чудотворцев Петра и Алексия и других, и там, где почивают мощи его прародителей, — от великого князя Ивана Даниловича до отца его, великого князя Василия, — везде молясь и довольно милостыни раздавая, сокрушаясь и молясь в душе так. Молитва: «Господи Владыка пресвятой, предвечный Царь! Знаешь ты сокровенные тайны сердец человеческих, <знаешь>, что не по своему хотению и не по своей воле на сие я дерзаю, чтобы пролилось на земле много крови христианской, а дерзаю ради истинного твоего божественного закона».

 

И тако благочестия дѣлател повсюду моляся Господу Богу и Пречистой Богородицы, призывая к себѣ на помощ непобѣдимую силу честнаго и животворящаго креста Господня, и великаго заступника и скорого християном помощника на бранѣх преславного небесных силъ воеводу архистратига Михаила, и святаго великого Ивана Предотечю, и соборы пророкъ, и апостолъ, и святителей, и святых добропобѣдных мученикъ, и преподобных, и праведных, и всѣх святых, и своих святых православных прародителей, великих князей: равноапостольнаго Владимера и сынов его праведных страстотерпецъ Бориса и Глѣба, и всѣх святых своих сродник, моля их и глаголя: «О, святии мои родители и прародители и сродницы! Аще и тѣлом отсюду отшли есте и души ваши в руцѣ Богу предасте, к нему же и дерзновение имуще молитвою на отступающих православныя державы нашея».

И так молился повсюду труженик благочестия Господу Богу и Пречистой Богородице, призывая себе на помощь непобедимую силу честного и животворящего креста Господня, и великого заступника и скорого помощника во бранях христианам преславного воеводу небесных сил архистратига Михаила, и святого великого Иоанна Предотечу, и соборы пророков, и апостолов, и святителей, и святых добропобедных мучеников, и преподобных, и праведных, и всех святых, и своих святых православных прародителей, великих князей: равноапостольного Владимира и сыновей его праведных страстотерпцев Бориса и Глеба, и всех святых своих сродников, молил их со словами: «О, святые мои родители и прародители и сродники! Хоть вы телом отсюда и отошли и души свои в руки Бога предали, — но молитесь же ему с дерзновением за отступающих от православной державы нашей».

 

Таже паки приходит ко отцу своему Филиппу, митрополиту всеа Русии, прося благословения и прощения от него. Святитель же огражает его крестом и молитвою вооружает и благословляет его и вся воя его на противныя ему. И тако, приимъ благослование от митрополита и от всѣх святителей земля своея и от всего освященнаго собора, и поиде с Москвы того же мѣсяца июня 20; с ним же и братия его: князь Юри, и князь Андрей, и князь Борис Василевич, и князь Михаил Андрѣевич с сыном своим со князем Василем, и царевичь Даняр,[47] и князи и боляре мнози, и вси воеводы со многою силою, вооружився на противных на своих отступников. Всегда бо измѣняху, крестное целованье преступающе. Пятсот лѣт и четыре лѣта во святом крещении быша владоми великими князми рускими православными, нынѣ же послѣдьнее время за 20 лѣт до скончания седмыя тысящи, начаша бѣситися, еже отступити от истиннаго православия в богомерское латынство. И тако великий князь, уповая на Бога, воополчився, поиде на них со всѣми силами за их гордость и непокорство, не яко на християн, но яко на язычники и на отступников от православия.

Затем снова приходит он к отцу своему, митрополиту всея Руси Филиппу, прося у него прощения и благословения. И ограждает святитель его крестом и вооружает молитвой и благословляет его и всех его воинов <идти> на врагов его. И так, принявши благословение от митрополита и от всех святителей своей земли и от освященного собора, выступил он из Москвы в том же месяце июне, 20-го; а с ним и его братья: князь Юрий, и князь Андрей, и князь Борис Васильевич, и князь Михаил Андреевич с сыном своим князем Василием, и царевич Данияр, и многие князья и бояре, и все воеводы со многой силой, вооруженные на врагов своих отступников. Ибо всегда они изменяли, крестное целование преступая. Пятьсот лет и четыре года были они во святом крещении под властью великих русских князей православных, а в последние времена, за 20 лет до конца седьмой тысячи, начали беситься, отступать от истинного православия в богомерзкое латинство. И таким образом великий князь, уповая на Бога, вооружившись, пошел на них со всеми <своими> силами за их гордость и непокорность, не как на христиан, а как на язычников и отступников от православия.

 

Прииде же на Волок июня 24, в самый праздник Рождества Предотечева; в богоспасаемем же граде Москвѣ остави сына своего, великаго князя Ивана, у негоже остави на Москвѣ брата своего, князя Андрея Меншаго;[48] в праздник же святых верховных апостолъ Петра и Павла прииде в Торжек.[49] И ту приидоша к нему воеводы великаго князя тверскаго князь Юри Андрѣевич Дорогобужский да Иван Никитич Жито[50] со многими людми на помощ великому князю на новгородцы. А изо Пскова прииде к великому князю в Торжек посланник, возвѣщая иже к Новуграду сами готови всѣ. Великий же князь посла к ним, веляше им без закоснѣния ити к Новуграду. Сам же великий князь поиде ис Торжку; такоже и братия великаго князя кийждо от своих мѣст поидоша со многими людми разными пути к Новуграду; такоже и воеводы идяху, кийждо на кое мѣсто послан.

И пришел 24 июня на Волок, в самый праздник Рождества Предтечи; а в богоспасаемом граде Москве оставил сына своего, великого князя Ивана, с которым оставил в Москве брата своего, князя Андрея Меньшого; в праздник же святых верховных апостолов Петра и Павла пришел он в Торжок. И тут пришли к нему воеводы великого князя тверского князь Юрий Андреевич Дорогобужский и Иван Никитич Жито со множеством людей помогать великому князю против новгородцев. А из Пскова пришел в Торжок к великому князю посланец возвестить, что все <псковичи> готовятся сами идти на Новгород. И великий князь через посланца повелел им без промедления идти к Новгороду. Сам же великий князь выступил из Торжка; и великого князя братья также каждый из своих мест выступили разными путями со множеством людей к Новгороду; также и воеводы пошли, каждый куда был послан.

 

Пленение земли Новоградстей. Преже посланныи воеводы, князь Данило Дмитреевич Холмский и Феодор Давыдович, идуще по новгородским мѣстом, идѣже им повелѣно бяше, распустиша воя своя на многия мѣста, поплениша и пожгоша и казниша без милости за их неисправление ко своему государю великому князю. И поидоша близ к Новуграду к рецѣ к Шелонѣ.[51] Бяше же земля новоградская озеры и болоты велми наводнена, и того ради в лѣтняя времена рать конная не бывала на них никогдаже, ни от которыхъ великих князей прежних. И того ради лукавии навыкоша преже измѣняти и, пролыгающеся, жили от осени и до зимы, таже и до весны; в лѣте же безо опасения пребываху наводнения ради земли их. Нынѣ же Божиим промысломъ их ради наказания и исправления тако изсше земля их, яко ни крапля дождя с небеси на землю их не бысть во все лѣто оно от мѣсяца маия и до мѣсяца септеврия, и от солнечнаго зноя вся земля их и блата иресхоша. Такову благодать дарова Богъ свыше благочестивому си слузѣ великому князю Ивану Василевичю всеа Русии, смиряя враги его под крѣпкую его руку, всуду бо вездѣ ратнии полцы его ничимже неудержимо ганяху по всей земли новоградстей и воеваху невозбранно и скоты гнаху отвсюду непроходимыми мѣсты и блаты, а все посуху.

Пленение Новгородской земли. Посланные вперед воеводы, князь Данила Дмитриевич Холмский и Федор Давыдович, идя по новгородским местам, где повелено им было, разослали все войско свое по множеству мест, брали в плен, жгли и казнили без милости <новгородцев> за неподчинение их своему государю великому князю. И подошли они близко к Новгороду, к реке Шелони. А в земле новгородской было много очень озер и болот, и потому в летние времена там не бывало никогда конное войско, ни при ком из прежних великих князей. И потому лукавые новгородцы издавна привыкли к измене и, изворачиваясь во лжи, жили от осени до зимы, а затем и до весны; летом же жили, <ничего> не опасаясь, благодаря большой воде в их землях. Ныне же Божьим промыслом для их наказанья и исправления сделалась такая засуха в их земле, что ни капли дождя не выпало с небес на землю их во все то лето, с мая месяца до месяца сентября, и от солнцепека вся земля их и болота пересохли. Таковую благодать даровал свыше Бог благочестивому своему слуге великому князю Ивану Васильевичу, приводя в усмирение его врагов под крепкую его руку, ведь везде и повсюду ратные его полки, ничем не сдерживаемые, наступали по всей земле новгородской и беспрепятственно воевали, и гнали скот отовсюду через непроходимые места и болота, и все посуху.

 

Титла 7. Побѣда на новоградцы у Коростыни,[52] и в Руси, ина Шелонѣ. Егда же услышаша людие новоградстии, яко сам великий князь грядет на них со многими силами, заняв всю их силу новоградскую от края до края, с великою и страшною грозою своего меча и огня, якоже древле речено бысть Иеремием о Навходоносорѣ, Вавилонстѣм цари:[53] «От яждения грома колесниц его и от терзания кон его потрясеся земля»,[54] такоже и здѣ показа Господь страсть и грозу великаго князя над лукавыми новогородцы, они же лестию послаша к немъ с молениему, еще себѣ опасения просяще. А все лжуще и неправду дѣюще: и в то же время послаша рать свою в судѣх езером Илмерем на предния полки, на воеводы великаго князя, иже бяху пришли на Коростыню и стояху на брезе у езера Илмеря, и бишася с ними. И поможе Богъ воеводам великаго князя: многих избиша, а инии в водѣ истопоша, а иных руками живых поимаша и самѣм им межь себя повелѣша носы, и губы, и уши рѣзати и отпущати их к Новуграду. И в той же день в Русѣ иная рать, пѣшая, множае первыя и сугубѣйши, приидоша рекою полою Илменем. Воеводы же великаго князя, и на тѣх пришед, побиша их.

Раздел 7. Победа над новгородцами у Коростеня, и в Русе, и на Шелони. И когда услышали люди новгородские, что идет на них сам великий князь со многими силами, покорив всю их силу новгородскую от края и до края, с великой и страшной угрозою своего меча и огня, как в старые времена Иеремией было сказано о Навуходоносоре, царе Вавилонском: «От грохота движущихся его колесниц и от топота коней тряслась земля», так и здесь явил Господь лукавым новгородцам страх и грозу пред великим князем, и послали они к нему со лживой мольбою, прося снова себе защиты. А все лгали и неправду творили: в то же время послали рать свою на судах озером Ильменем на передовые полки воевод великого князя, что пришли на Коростень и стояли на берегу озера Ильменя, и стали биться с ними. И помог Бог воеводам великого князя: многих они разбили, а иные в воде утонули, а кого взяли живыми в плен, тем самим меж собой приказали носы, и губы, и уши резать и отпускать их в Новгород. В тот же день пришло другое, пешее, войско в Русу, вдвое больше первого, пришли полою рекой Ильменем. И воеводы великого князя, и на тех пойдя, побили их.

 

О побѣде на новоградцы на Шелонѣ. Сами же воеводы поидоша к Дѣмону граду. К ним же присла великий князь с Колма-езера, веля им ити за реку Шелоню сниматися со псковичи. А под Дѣмоном стояти повелѣ князю Михаилу Андрѣевичю с сыном, князем Василемъ, и со всѣми вои своими.[55] Воеводы же великаго князя, яко приидоша к Шелонѣ-рецѣ на брег, идѣже брести ея, и тогда со другия страны реки тоя противу их прииде рать новоградская, многое множество, яко и ужаснутися полком великаго князя, понеже в мале бяху; прочая же, иже с ними воинства, не вѣдуще того, пленяху окрестная мѣста Новаграда. А окаяннии измѣнницы новогородские — посадницы, и тысящские, и боляре, и купцы, и всякие ремесленицы, и весь народ гражан, совокупившеся всея их рати, якоже сами глаголют, четыредесят тысящ, и поидоша скоро многими силами на тѣх же воевод великаго князя на передовый полк — на князя Данила Голмскаго и на Федора Давыдовича. Воеводы же великаго князя, ихже в мале бяше, яко тысящ пять, супротивных же аще и многое множество видѣвше, не устрашишася, но надѣющеся на Господа Бога и на Пречистую Его Матерь и на правду государя своего, поидоша скороустремително противу их, яко лви рыкающе, через реку ону великую, еяже сами новоградцы глаголют никогдаже тамо броду имущи, а сии не ищуще броду вси цѣли и здрави преидоша ея. Видѣв же сие новоградцы возмятошася и восколебашася, яко пьяни, а сии ускориша приити и стрѣляху их. И возмятошася под ними кони их и начаша бити их с себе. И тако вскоре побегоша, гоними гнѣвом Божиим за свою их неправду и за отступление не токмо от великаго князя, но и от самого Господа Бога. Полцы же великаго князя погнаша по них яко 20 поприщ,[56] колюще и секуще их. А инии бѣжаще и сами друг друга убивающе, кто кого можаше. Избиено же бысть их тогда по сказанию их яко 12 тысящ, живых же, изыманых руками, боле двою тысящ.

О победе над новгородцами на Шелони. Сами же воеводы пошли ко граду Демону. И великий князь послал к ним с Кольм-озера, веля идти им за реку Шелонь на встречу с псковичами. А под Демоном велел стоять князю Михаилу Андреевичу с сыном, князем Василием, и со всем своим войском. И когда пришли воеводы великого князя на берег реки Шелони, чтобы перейти ее вброд, тогда с другой стороны той реки напротив них пришло новгородское войско, многое множество, так что ужаснулись полки великого князя, ибо было их мало; другая же часть их войска, не ведая о том, завоевывала окрестности Новгорода. А окаянные новгородские изменники — посадские, тысяцкие, бояре, и купцы, и разные ремесленники, и весь городской народ, собрав всю их силу, как сами говорят, сорок тысяч, пошли спешно со многой силою на передовой полк тех воевод великого князя — на князя Даниила Холмского и на Федора Давыдовича. Но воеводы великого князя, которые были в меньшинстве, около пяти тысяч <войска>, не испугались, увидев многое множество врагов, нет, надеясь на Господа Бога и на Пречистую Его Мать и на правоту своего государя, рыча как львы, стремительно бросились им навстречу через широкую ту реку, которая, как говорят сами новгородцы, никогда броду там не имела, а они без броду перешли ее целы и невредимы. Увидавши это, новгородцы пришли в смятение и зашатались, будто пьяные, а они быстро перешли и стали стрелять в них. И метаться стали под ними их кони и бросать их стали с себя. И так вскоре бросились они бежать, гонимые Божьим гневом за свою неправду и за отступление не от великого только князя, но и от самого Господа Бога. А полки великого князя преследовали их около 20 поприщ, рубя и сеча их. А иные из них и сами друг друга на бегу убивали, кто кого. Тогда убито было их около 12 тысяч по их сведениям, а живыми взято в плен более двух тысяч.

 

Изымании же посадницы их сии: Василий Казимир, Дмитрий Исаков Борецкой, Козма Григорьевъ, Яков Федоров, Матфей да Василей Селезневы, два сестричича Казимировы, Павел Телятев, Козма Грузов и прочих множество, на нихже збыстся пророческое слово, реченное, яко «пять поженет сто, а сто подвигнета тмы».[57] Бежащим же им надолзѣ, и кони их под ними одхошася и метахуся с коней своих в воды и в болота и в лѣсы: ослепи бо их Господь, яко и земли своея не познаша, ниже пути ко граду своему вѣдуще, от негоже приидоша. Но блудяху по лесом, и идѣжѣ выходящим им из лѣса, и тако имаху их ратнии. А инии, ранении, по лесом блудяще, изомроша; а инии в водах истопоша. А котории с коней не сметашася, тѣх кони их ко граду принесоша, яко пьяных или яко спящих. А инии в оторопе град свой пробегоша, мняще, яко взят уже град их.

Взятые посадники их: Василий Казимир, Дмитрий Исаков Борецкий, Козьма Григорьев, Яков Федоров, Матфей да Василий Селезневы, двое Казимировых племянников, Павел Телятьев, Козьма Грузов и множество других, на которых сбылось пророческое слово, гласящее, что «пятеро прогонят сотню, а сотня победит десятки тысяч». Бежали они долго, и кони под ними издыхали, и падали они с коней своих в воды и болота и по лесам: ибо ослепил их Господь, так что и земли своей они не узнавали, и пути в свой город, откуда они пришли, не ведали. И блуждали они в лесах, а когда выходили из леса, ловили их ратники. А иные, раненые, блуждая по лесам, перемерли; другие же в воде утонули. А тех, что с коней не свалились, тех кони их принесли в город, будто пьяных или будто спящих. А иные в оторопи пробегали мимо своего города, полагая, что взят уже их город.

 

Воеводы же, князь Данило и Феодор, сождавшеся с воинством своим и ставше на костѣх, вострубиша, благодарение Богу и Пречистой его Матери приносяще, яко видѣша вся воя своя здравы. И начаша воеводы глаголати поиманым у них новогородцем: «Что ради вы с толиким множеством вой своих нимало не постоясте, а наше мало воинство видяще?» Чюдо. Они же рекоша к ним: «Мы убо видѣхом вас бесчисленное множество грядуще на нас; еще же и иныя полки вѣдѣхом в тыл по нас прешедших; знамена же имут желты и болшие стяги, скипетры, и говор людский многъ и топот конский страшен. И тако ужас нападе на ны, и страх обят ны, и трепет вниде в сердца наша».

И воеводы, князь Данило и Федор, дождавшись, когда соберется их войско, и ставши на поле брани, вострубили <победу>, принося благодарение Богу и Пречистой его Матери, ибо увидали войско свое все живым и здоровым. И стали говорить воеводы пойманным новгородцам: «Почему вы с таким множеством своих воинов нисколько не продержались, при том, что видели, как мало наше войско?» Чудо. И отвечали они им: «Мы видели, что бесчисленное вас множество идет на нас; да еще видели и другие полки, к нам в тыл пришедшие; знамена у них желтые и большие стяги и скипетры, и шум людских голосов и конский топот страшный. И так ужас напал на нас, и объял нас страх, и вошел трепет в сердца наши».

 

Бысть же сие мѣсяца июля 14, в день недѣлный по рану, на памят святаго апостола Акилы.[58] И по преславной той побѣде то же воинство великаго князя повоеваша много посад новогородский и многия власти и до немецково рубежа по реку по Неву.

Было же это 14 числа месяца июля, в день воскресный утром, на память святого апостола Акилы. И после преславной той победы повоевало то же войско великого князя посад новгородский и множество волостей вплоть до немецких рубежей по реке Неве.

 

И послаша к великому князю въ Яжолобицы, возвѣщающе такову преславну свыше от Бога дарованную им побѣду и вся подробну вышеписанныя мужества и храбрьства богохранимаго воинства его. О таковых писание глаголет: «Воин на брани за благочестие аще убиет, то не убийство вмѣняется».[59] От святых отецъ, великаго Афонасия, якоже великий Афонасий ко Аммону-мниху в послании глаголет: «Чествований великих достойни суть, иже во брани храбръствовавшеи, и образы подобия их поставляти лѣпо есть, проповѣдающих храбръство их, яко убивают противныя им за целомудрие и за благовѣрие».[60] Егда же сия слыша благочестивый великий князь Иванъ Василевич всеа Русии, возрадовася зѣло, хвалу воздая всесилному Богу и Пречистой его Матере, Пресвятѣй Богородице, и всѣм святым. У него же бяху тогда царевич Даняр и братия его, князи Георгий, Андрей, Борис Василевичи, и боляре их, и все воинство их. И бысть радость велия во всѣх. И тогда великий князь обѣщася поставити на Москвѣ церковь во имя святаго апостола Акилы, еже и бысть, воеводы же, князь Данило и Феодор, — другую церковь, во имя Христова Воскресения.[61] Из Нова же града тогда бяше у великого князя Лука Клементиев о опасѣ. Великий же князь дал им опас и отпусти его[62] с Селищъ против Дѣмона.

И послали к великому князю в Яжелбицы с возвещением о таковой преславной дарованной свыше от Бога победе и о всех описанных выше <подвигах> мужества и храбрости богохранимого его войска. О таких писано: «Если воин в бою за благочестие убьет <кого-нибудь>, не вменяется <ему> это за убийство». Из святых отцов, из великого Афонасия, как говорит великий Афонасий в послании к Аммону-монаху: «Достойны почестей великих те, кто храбро воевали, и подобает памятники им ставить, возвещающие об их храбрости, ибо убивают они своих врагов ради целомудрия и благоверия». И когда услыхал об этом благочестивый великий князь всея Руси Иван Васильевич, сильно он обрадовался и воздал хвалу всесильному Богу и Пречистой его Матери, Пресвятой Богородице, и всем святым. А у него в то время были царевич Данияр и его братья, князья Георгий, Андрей, Борис Васильевичи, и их бояре, и все их войско. И сильно все возрадовались. И обещался тогда великий князь поставить в Москве церковь во имя святого апостола Акилы, что и сбылось, а воеводы, князь Данило и Федор, — другую церковь, во имя Воскресения Христова. А из Новгорода был тогда у великого князя Лука Климентиев ради охранной грамоты. И великий князь дал им охранную грамоту и отпустил его из Селищ у Демона.

 

Князю же Михаилу Ондрѣевичю Верейскому и сыну его, князю Василю, стоящу тогда у Великаго Новаграда, им же воеводы новогородские и иже в Новѣградѣ во осадѣ седящии сами с великим молением и поклонением предашася, не радяше ни о чем, но токмо единаго живота себѣ просяще, всего своего имѣния уступающеся; гражане же даша ему со града окупу сто рублев[63] новоградскую. И тогда же к великому князю в Ыгнатичи прииде от пскович посадник Никита с Козмою с Корбьиным и сказаша, яко псковичи со всею землею своею изыдоша на его службу своего государя с воеводою со князем Василемъ Федоровичемъ и мѣста новогородския пограбиша[64] и пожгоша и многих людей новогородских овых оружию предаша, овых же огню.

Князь же Михаил Андреевич Верейский и сын его, князь Василий, стояли тогда под Великим Новгородом, и новгородские воеводы и те, кто сидел в осаде в Новгороде, предались им сами с великим молением и поклонением, ни о чем не радея, прося себе только одной жизни, уступая все, что имели; а горожане дали ему с города сто рублей выкупа новгородского. Тогда же к великому князю в Игнатичи пришли от псковичей посадник Никита с Козьмою Коробьиным и сказали, что псковичи со всеми жителями своей земли выступили на службу своему государю с воеводой князем Василием Федоровичем и пограбили и пожгли места новгородские, и многих новгородских людей кого оружию, а кого огню предали.

 

Титла 8. Збытие пророчества преподобнаго Изосимы Соловецкаго.[65] И того же мѣсяца 24, на памятьсвятых мученикъ Бориса и Глѣба, великий князь прииде в Русу и тамо посадников новогородских за их измѣну и отступление повелѣл казнити[66] главною казнию: Дмитрия Исакова Борецкаго, и Василия Селезенева, и Еремия Сухощекова, и Киприяна Арзубьева, о нихже преже сего прорече преподобный Зосима, началникъ Соловецкий, якоже в житии его пишет. Бысть бо нѣкогда обѣдовавшу ему у них, и видѣ их седящих на трапезе их во время обѣда, а глав на плещу их не видѣ. И сия зря преподобный плакашеся и не ядяше, и учеником своим извести, яко за гордыню их отсѣчени имут быти главы их, еже и збыстся. Инии же мнози на Москву послани быша в темницу. Прочии же, не от славных рода, к Новуграду отпущени быша. Василия же Казимира, и Козму Григорева, и Якова Федорова, и Матфея Селезенева, и Козму Грузова, и Федота Базина и инѣх посла великий князь на Коломну и оковы повелѣ обложити их. Сам же великий князь поиде оттуда ко Илмерю езеру и прииде на мѣсто, зовомое Межу Берег и Коростын, въ 27 день того же июля мѣсяца.

Раздел 8. О том как сбылось пророчество преподобного Зосимы Соловецкого. И в том же месяце, 24 числа, на память святых мучеников Бориса и Глеба, пришел великий князь в Русу и повелел казнить там через отсечение главы посадников новгородских за их измену и отступление: Дмитрия Исакова Борецкого, Василия Селезнева, Еремея Сухощекова, Киприана Арзубьева, о которых прежде того предрек преподобный Зосима, основатель Соловецкий, как в житии его писано. Некогда обедал он у них и увидал, что сидят они за трапезой во время обеда, а голов на плечах их не видно. И увидавши это, преподобный заплакал и не стал есть, и сообщил своим ученикам, что за их гордыню отсекут им головы, что и сбылось. Многие же другие посланы были в Москву в темницу. Прочие же, из безвестных родов, были отпущены в Новгород. Василия же Казимира, Козьму Григорьева, Якова Федорова, Матфея Селезнева, Козьму Грузова, Федота Базина и других послал великий князь в Коломну и велел заковать их в оковы. Сам же великий князь пошел оттуда к Ильмень-озеру, и пришел на место, прозванное Между Брегом и Коростенем, 27 числа того же месяца июля.

 

О брани на Двинѣ.[67] И в той день поможе Богъ воеводам великаго князя Василию Федоровичю Образцу да Борису Сдѣпцу, с нимиже быша устюженя и вятчане, всея же их рати токмо 4000 без тритцати человѣкъ, им же бой был на Двинѣ со князем Василемъ Шуйским, с нимиже бысть рати 12 тысящ. Бысть же вышедшимъ имъ из суд, обои пѣши, и начашася бити в третий час дни. Биша же ся и до захожения солнечнаго, и за руки емлюще сѣчахуся, и знамя у двинян выбиша, под нимже и триех знаменщиков убиша, и тако двиняне возмятошася. И бысть уже к вечеру, одолѣша полки великаго князя и избиша множество двинян и заволочан, а инии истопоша. Князь же их ранен утече в ладицу и убѣжа на Колмогоры. Многих же живых руками яша, потом же и градки их поимаша. Великаго же князя рати убьено бысть ту 10 человѣкъ, прочии же вси Богом сохранени быша.

О битве на Двине. И в тот день помог Бог воеводам великого князя Василию Федоровичу Образцу и Борису Слепцу, с которыми были устюжане и вятичи, всего их войска только 4000 человек, без тридцати, у них же бой был на Двине с князем Василием Шуйским, у которого войска было 12 тысяч. Выйдя из судов, те и другие пешие, начали биться в третий час дня. Бились они до захода солнца, и в рукопашную бились, и отбили знамя у двинян, под которым и трех знаменосцев убили, и пришли так в смятение двиняне. И уже к вечеру одолели полки великого князя и разбили множество двинян и заволочан, а иные <из них> утонули. Раненый же их князь скрылся в лодку и убежал в Холмогоры. И многих в плен взяли живыми, а потом и крепости их взяли. А из великого князя войск убито было там 10 человек, а все другие Богом сохранены были.

 

Титла 9. О нареченном владыцѣ Феофиле и о новогородцѣх, како приходили к великому князю с челобитьемъ.[68] В той же день приидоша из Новаграда на усть Шелони в судѣх езером Илмерем нареченный на архиепископьство Феофил с посадники и с тысящскими и с прочими градскими людми изо всѣх концовъ. И преже начаша бити челом боляром и воеводам великаго князя, да быша печаловалися братии великаго князя, а они бы печаловалися великому князю, с ними же бы вкупѣ и сами боляре печаловалися. Боляре же, шедше с ними, биша челом братии великаго князя. Братия же валикаго князя, князь Юри, и князь Андрей, и князь Борис, и князь Михаил Андрѣевич с сыном, и боляре их биша челом о них великому князю. Великий же князь прият моление их ради братии своея и боляр своих, умилосердися о них и повелѣ им приити к себѣ, очи свои видѣти. Они же, пришедше пред него, и ударяхуся о землю, молящеся и милости просяще о своем преступлении, яко безъ ума противишася ему, — да бы явил имъ милость свою, много пред нимъ согрѣшшим, и гнѣв бы свой возвратил от них, и да бы престал казнити их, не велѣл бы паче того грабити их и жещи и пленити. Благосердый же самодержец, великий князь, милосердова у них, показа им милость свою, прият моление их и утоли гнѣв свой, и в той часъ повелѣ престати жещи и пленити, и плѣн весь повелѣ собрати и отдати. Даша же тогда великому князю сребра 16 тысящ рублев новогородских числом, кромѣ братии великаго князя и князей и прочих боляръ и воевод всѣх. Земля же их вся пленена и пожжена и до моря, яко такова война не бѣ была на них от начала. Тогда же и Псковская вся земля от себе их же воевали. И посла великий князь по всѣх воевод своих, и по все воинство свое, и по пскович, идѣже кто послан пленити земли новоградския, всѣм повелѣ к себѣ возвратитися. И мнози приидоша к нему на усть Шелони июля 30. И потом стоя ту на едином мѣсте 11 день, управляя новогородцевъ; и дав им мир и любовь и милосердие и нареченнаго на архиепископьство Феофила почтив, отпусти во свой им град, с нимже и посадников, и тысящских, и прочих, иже с ним приходили. За ними же посла в Новград болярина своего Феодора Давыдовича привести весь Великий Новград к цѣлованию от мала же и до велика и сребро на них имати. Он же, шед в Новград, сотвори тако, якоже повелѣно бысть ему.

Раздел 9. Об нареченном во владыки Феофиле и о новгородцах, как приходили они к великому князю с челобитьем. В тот же день пришли из Новгорода в Усть-Шелонь на судах по Ильмень-озеру избранный на архиепископство Феофил с посадскими и тысяцкими и прочими городскими жителями со всех <городских> концов. И сразу стали быть челом боярам и воеводам великого князя, чтобы похлопотали они пред братьями великого князя, а они бы похлопотали перед самим великим князем, да вместе с ними и бояре бы сами похлопотали. И бояре, пойдя с ними, били челом братьям великого князя. Братья же великого князя, князь Юрий, князь Андрей, князь Борис, и князь Михаил Андреевич с сыном, и их бояре били о них челом великому князю. И великий князь принял их мольбу ради своих братьев и своих бояр, сжалился над ними и велел им прийти к себе, пред свои очи. И они, представши пред ним, били в землю челом, молились и милостивого прощения просили за свое преступление, что, обезумев, противились ему, — чтобы явил им милость свою, много пред ним согрешившим, чтоб перестал гневаться на них и чтобы перестал их наказывать, больше бы не велел грабить, жечь и брать их в плен. Добрый же сердцем самодержец, великий князь, умилосердился над ними, явил им милость свою, принял мольбу их и утолил гнев свой, в тот же час приказал перестать их жечь и брать в плен, и всех пленных велел собрать и отдать <им>. Дали же тогда великому князю 16 тысяч рублей серебра новгородских, помимо братьев великого князя, князей и всех прочих бояр и воевод. А земля их вся пленена и выжжена до моря, ибо таковой войны испокон веков у них не бывало. Тогда ведь и Псковская земля со своей стороны с ними же воевала. И послал великий князь за всеми воеводами своими, и за всем своим войском, и за псковичами, кто куда послан был воевать на земли новгородские, и повелел всем к себе возвратиться. И пришли многие к нему в Усть-Шелонь 30 июля. И потом стоял он там на одном месте 11 дней, разбираясь с новгородцами; и подав им мир, любовь и милосердие и почтив избранного на архиепископство Феофила, отпустил его в собственный их город, а вместе с ним и посадников, и тысяцких, и других, кто с ним приходил. А вслед за ними послал он в Новгород своего боярина Федора Давыдовича привести весь Великий Новгород к крестоцелованию от мала до велика и взять с них деньги. И он, придя в Новгород, сделал так, как было ему велено.

 

Титла 10. О пришествии великаго князя от Новаграда на Москву. Богомудрый же благочестия ревнител, достохвалный супостатом побѣдител и собрател Богом дарованнаго ему отечества началнѣйшаго, великий князь Иван Василевич, Владимерский, Новгородский и всея Росии самодержец, возвратися оттуду к Москвѣ с великою побѣдою мѣсяца августа 13, такоже и вся братия его, и князи, и боляре, и вси воеводы, и все воинство их, со многою корыстию. В лѣта же 6980, мѣсяца септеврия 1, великий князь прииде во славный свой град Москву,[69] побѣдивъ супостаты своя, казнив противящихся ему и не хотящих повинутися ему жестоких отступников-новоградцев, ихже всѣх помощию Божиею приведе во всю свою волю, и многое богатство получи, и велику славу приобрѣте; егоже похвалами срѣтаху многобесчислении народи московстии, славнии и безславнии. Благородный убо сынъ его великий князь Иван и брат его князь Андрей Менший и прочии князи и боляре, и велможи, и гости, и купцы, и лучшии людие сретоша его мѣсяца августа 31 день, идѣже обнощевъствовати ему. Прочии же народи — овии за семь верстъ сретоша его, пѣшии же — ближе. Святѣйший же Филип, митрополит всеа Русии, срѣте его со кресты со всѣм освященным собором близ Великия церкви на площади града. И бысть радость велия всѣмъ людем державы его. (...)

Раздел 10. О приходе великого князя из Новгорода в Москву. А богомудрый ревнитель благочестия, достохвальный победитель врагов и собиратель дарованного ему Богом изначального отечества, великий князь Иван Васильевич, Владимирский, Новгородский и всея России самодержец, возвратился оттуда в Москву с великой победой 13-го числа месяца августа, а также и все его братья, князья, и бояре, и все воеводы, и все их войско, со многим прибытком. И в 6980 (1471) году, 1 числа сентября месяца, пришел великий князь в свой славный град Москву, победив своих врагов, наказав выступавших против него и не хотевших ему повиноваться жестоких отступников-новгородцев, которых он всех привел с Божьей помощью под полную свою власть, и получил многое богатство, и приобрел великую славу; и встречали его хвалой бесчисленное множество московского народа, славные и неславные. Благородный же сын его великий князь Иван и брат его князь Андрей Меньшой и прочие князья и бояре, вельможи, и гости, и купцы, и лучшие люди встретили его 31-го числа августа месяца там, где он останавливался на ночлег. Прочие же люди встретили его, кто — за семь верст, те же, кто был пеш, — ближе. Святейший же Филипп, митрополит всея Руси, встретил его с крестами вместе со всем освященным собором близ Великой церкви на площади кремля. И была великая радость всему народу его державы. <...>

 

Глава 15. О чюдесном зачатии и рождении великаго князя Василия Ивановича,[70] всеа Русии самодержца. И тако ему от Бога прославлену и благоденствено царствующу; дарова же ему Богъ и чадородие доволно, — от первыя ему сожитницы, от великия княгини Марии, дщери великаго князя тверскаго, родися ему сынъ, великий князь, тезоименитый Иван, зовомый Младый, и от вторыя же сожитницы его, великия княгини царевны Софии,[71] родишася ему три дщери, изрядна сына бо тогда не успѣ родити ни единого. Великий же князь Иван и его великая княгини София о сем не малу скорбь имяху и Бога моляху, дабы даровал им сынове родити в наслѣдие царствию своему, еже и получиша. И сего ради нѣкогда сия христолюбивая великая княгини Софья, от великия вѣры и от сердечнаго желания, по благому совѣщанию благочестиваго си супруга, самодержавнаго великаго князя Ивана Василевича всеа Русии, трудолюбно потщася пѣша шествовати с Москвы во преименитую великую обител Пресвятыя и Живоначалныя Троицы и великаго свѣтилника, преподобнаго чюдотворца Сергия, помолитися о чадородии сынов. Идуще же ей и доиде монастырьскаго села, Клементиева зовома. Оттуду же исходящу ей во удол, иже близ самые обители, и внезапу зрит очивѣсть во стрѣтение градуща священнолѣпна инока, егоже позна по образу быти преподобнаго чюдотворца Сергия, имуща в руцѣ отроча младо, мужеск пол, егоже напрасно вверже в нѣдра великой княгине, и абие невидим бысть. Она же от такова необычна видѣния вострепета и начат изнемогати и к земли прекланятися. Сущии же с нею жены велможския рукама поддержаша ю и сами велми ужасошася, не вѣдуще, что случися ей. Она же, сѣдши и рукама в пазусѣ своей ища вверженаго ей отрочати, его не ощути. И абие уразумѣша посѣщению быти великаго чюдотворца Сергия. И укрѣпися на нозѣ свои, и благонадежно и здраво прииде в монастырь, и доволно молитвова и целбоносныя мощи преподобнаго Сергия любезно целова, умильно припадая к честнѣй рацѣ его, надежу имѣя получити егоже прошаше; и братию любочестными брашны учреди, и с радостию возратися, отнюдуже прииде.

Глава 15. О чуде зачатия и рождения великого князя Василия Ивановича, самодержца всея Руси. И так был прославлен он Богом и благоденственно царствовал; и даровал ему Бог достаточно потомства, — от первой его супруги, великой княгини Марии, дочери великого князя тверского, родился у него сын, великий князь, тезоименный Иван, прозванный Молодым, и от второй его супруги, великой княгини царевны Софьи, родились у него три дочери, сына же тогда ни одного не смог родить. И великий князь Иван, и его великая княгиня Софья немало о том скорбели и молили Бога, чтобы даровал он им родить сыновей, дабы передать в наследие свое царство, что они и получили. И для того однажды христолюбивая сия великая княгиня Софья, по великой вере и по сердечному желанию, по доброму совету благочестивого своего супруга, самодержавного великого князя всея Руси Ивана Васильевича, усердно потрудилась пройти пешком от Москвы в знаменитую великую обитель Пресвятой и Живоначальной Троицы и великого светильника, преподобного чудотворца Сергия, помолиться о рождении сыновей. Шла она и дошла до монастырского села, называемого Климентьевым. И когда пошла она оттуда в долину, что близ самой обители, внезапно видит она воочию идущего ей навстречу священнолепного инока, в котором по виду узнала преподобного чудотворца Сергия, державшего в руках малое дитя мужского пола, которое он внезапно кинул за пазуху великой княгине, и тотчас стал невидим. И от такового необычайного видения затрепетала она и стала терять силы и к земле клониться. Бывшие же с ней вельможные жены руками поддерживали ее, а сами ужасались, не ведая, что с ней случилось. Она же села и стала искать у себя за пазухой брошенное ей дитя, и не нашла. И внезапно <все> уразумели, что было посещение великого чудотворца Сергия. И крепко встала она на ноги свои, и благополучно и во здравии пришла в монастырь, и молилась много, и цельбоносные мощи преподобного Сергия целовала с любовью, припадая с умилением к честной его раке, в надежде получить то, о чем просила; и потчевала она братию честными яствами, и радостно возвратилась туда, откуда пришла.

 

И от того чюдеснаго времени зачатся во чревѣ ея богодарованный наслѣдник Русскому царствию. Подобну времени достигшу, и родися благонадежный сынъ, великий князь ВасилийТаврил, в лѣто 6986, мѣсяца марта въ 25, в самый праздник Благовѣщения Пресвятыя Богородицы, въ 1 час нощи. Месяца же априля, в недѣлю цвѣтоносную,[72] и святым крещением просвѣщен бысть в церкви обители Святыя Троицы у чюдотворивых мощей преподобнаго чюдотворца Сергия, о немже довлѣет быти особному сказанию. Сия же повесть явлена бяше митрополитом Иоасафом всеа Русии,[73] — еже он слыша от устъ самого великого князя Василия Ивановича, всеа Русии самодеръжца. (...)

И со времени того чуда зачался во чреве у ней богодарованный наследник Русского царства. По достижении положенного времени родился <у нее> благоверный сын, великий князь Василий-Гавриил, в 6986 (1478) году, месяца марта 25-го числа, в самый праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, в 1-й час ночи. А в апреле месяце, в цветоносное воскресенье, и святым крещением просвещен был в церкви обители Святой Троицы у чудотворных мощей преподобного чудотворца Сергия, о чем подобает быть особому сказанию. А это известие было явлено митрополитом всея Руси Иоасафом, — что слышал он из уст самого великого князя Василия Ивановича, самодержца всея Руси. <...>

 



[1] ...великом князе Иванѣ Василевиче... — Иван III Васильевич (1440—1505) — великий князь московский с 1462 г.

[2] ...Михаила Клопскаго. — Юродивый Михаил Клопский жил в Клопском Троицком монастыре под Новгородом в 10—50-е гг. XV в. Клопский монастырь в то время сталкивался с новгородскими боярами, на земле которых располагался, что определило его антибоярскую позицию. Михаил Клопский и прославился необычными поступками, дерзкими выпадами против бояр (см. его житие в наст. изд., т. 7).

[3] «Днесь... у великого князя Василия Васильевича родился сынъ... и села ваша восприимет»... — Об этом пророчестве Михаила Клопского см. в его Житии (наст. изд., т. 7).

[4] ...отецъ его, великий князь Василий Василевич, по мнозѣх нестроениих и крамолах... и по лишении очию... всѣм одолѣ... — Василий II Васильевич Темный (1415—1462) — великий князь московский с 1425 г., внук Дмитрия Донского. На его княжение пришлась длительная междоусобная война, в ходе которой в 1446 г. Василий II был ослеплен. В начале 1450-х гг. он одержал победу над своим последним противником — галицким князем Дмитрием Шемякой.

[5] ...ему же отецъ его взят в супружство у великаго князя Бориса Александровича Тверскаго дщер, великую княжну Марию. — Борис Александрович (ум. в 1465 г.) — великий князь тверской с 1425 г., участвовал в войне против Василия II. Помирился с ним и договорился о браке своей дочери — десятилетней Марии (ум. в 1467 г.) с сыном Василия Иваном. Свадьба состоялась в 1452 г. См. Инока Фомы «Слово похвальное», посвященное Борису Александровичу Тверскому (наст. изд., т. 7).

[6] ...великий князь Иван, рекомый Младый. — Иван Иванович Молодой (1458—1490) — сын Ивана III и Марии Борисовны.

[7] И посла на Вятку князя Ивана Ряполовскаго и потом посла князя Ивана Юревича; он же шед и взя грады их Орлов и Котелнича. — Для покорения Вятской земли было организовано два похода. Первый возглавили князья Ряполовские, верные вассалы Василия II (большинство летописей указывают Семена Ивановича, некоторые — Дмитрия и Ивана Ивановичей). Поход окончился неудачей. В 1459 г. в Вятскую землю отправилась новая московская рать во главе с князем Иваном Юрьевичем Патрикеевым, представителем знатного боярского рода, имевшего двор в Кремле.

[8] По сих же сам великий князь Василий прииде в Великий Новград, с ним же дети его, князь Юри и князь Андрей... — Удачный поход Василия II на Новгород и Яжелбицкий мир 1456 г. не привели к улучшению отношений с Новгородом. В январе 1460 г. великий князь с сыновьями Юрием (1441—1472), будущим князем дмитровским, и Андреем, будущим князем углицким, явился в Новгород для разбора политических конфликтов с местными властями. Переговоры существенных результатов не дали.

[9] ...и оттуду посла во Псков сына своего, князя Юря... — Визит князя Юрия в Псков в 1460 г. — переходный момент в истории Пскова, фактически вошедшего с тех пор в состав Московского государства.

[10] ...сего же старѣйшаго сына своего, великаго князя Ивана, на Москвѣ остави. — В отсутствие отца Иван управлял великим княжеством, с 1456 г. носил титул великого князя.

[11] В первое же лѣто самодержавства его во градѣ Ярославли обрѣтены быша чюдотворныя мощи князя Феодора и чад его Давыда и Костянтина... — Великий князь Иван III Васильевич самостоятельно вступил на престол после смерти отца 28 марта 1462 г. Мощи ярославского князя Феодора Ростиславича Черного (ум. в 1299 г.) и его сыновей были открыты в 1463 г. в ярославском Спасском монастыре. Используя причисление ярославских князей к лику святых, ярославский князь Алексей Федорович пытался поднять авторитет своего княжества. Это не помогло. Самостоятельное ярославское княжество было ликвидировано.

[12] ...Феодосий, митрополит всеа Русии, постави на Москвѣ Иосифа в Кесарию Филипову во Иерусалим на митрополию, пришедша оттуду. — Феодосий (ум. в 1475 г.) — первый из митрополитов (1461—1464), утвержденный в сане великим князем московским в качестве преемника византийских императоров. В 1464 г. в Кафе (ныне — Феодосия), на пути в русские земли, скончался иерусалимский патриарх Иоаким. В своих предсмертных грамотах он просил русского митрополита совершить посвящение в сан митрополита Кесарии Филипповой (города в Малой Азии) своего племянника Иосифа. Посвящение состоялось 4 апреля 1464 г. Для русской церкви это означало формальное признание патриархом митрополита, поставленного на Руси.

[13] И потом Феодосий остави митрополию, в него же мѣсто поставлен бысть добродѣтелный и блаженный Филип... в лѣто 6973. — Суровый Феодосий вступил в конфликт с московским посадским духовенством. Не получив поддержки Ивана III, в сентябре 1464 г. он оставил митрополию и удалился в монастырь. Вскоре митрополитом был избран суздальский епископ Филипп (ум. в 1473 г.).

[14] И тогда... царь Маахмет пойде на Рускую землю со всею ордою. И бывшу ему на Дону, и ту прииде на него царь Ази-Гирѣй и побьди его, и Орду его взя; и начаша воеватися межу собою. — Иван III не поехал в Орду за ярлыком на великое княжение. В 1465 г. хан Ахмат собрался идти на Москву, но оказался вовлеченным в междоусобную войну с крымским ханом Ази-Гиреем.

[15] О рати на Казанъ. — В 1467 г. русские попытались возвести на престол в Казани дружественного Москве царевича Касыма вместо хана Ибрагима (Обреима русских летописей). Поход был неудачным.

[16] Тоя же зимы и на Черемису послал князя Симиона Романовича со многим воинством. — Поход в землю черемисов (марийцев, чувашей) состоялся зимой 1467—1468 гг.

[17] На весну же и судовую рат посла на Каму. — Судовая рать — пехота, посаженная в большие гребные суда — насады.

[18] В лѣте том июня 4 князь Иван Хрипун на Волзѣ многихъ татар двора царева побѣди... — Князь Иван Хрипун (по другим сведениям, князь Федор Семенович Ряполовский-Хрипун, нижегородский воевода) 4 июня 1468 г. разбил отряд ханских дворян (телохранителей хана).

[19] ...избраша себѣ воеводою Ивана Руна... — Иван Руно был избран воеводою «охочими людьми» — добровольцами, вызвавшимися в 1469 г. идти на Казань для освобождения русских пленных.

[20] ...царица Касымова, иже бяше мати Обреимова... — Хан Ибрагим был пасынком Касыма.

[21] Царь же Обреим... добиша челом на всей воли великаго князя. — По договору 1 сентября 1469 г., текст которого не сохранился, были освобождены все русские пленники, взятые за 40 лет. Это была первая крупная победа Руси со времен Дмитрия Донского.

[22] О преставлении блаженнаго Ионы, архиепископа Новоградскаго, и о владыцѣ Феофиле, и о взятии Новаграда. — Подробный рассказ о походе на Новгород помещен в летописях, к примеру в Воскресенской. Новгородский архиепископ Иона, опытный политик, старавшийся избегать открытого конфликта с Москвой, умер в ноябре 1470 г. Его преемником по жребию стал умеренный по взглядам Феофил. Он не смог поехать в Москву на поставление в связи с открытым столкновением в Новгороде «литовской» и «московской» партий.

[23] ...великой княгини Марии... — Мария Ярославовна (ум. в 1484 г.) — жена Василия Темного, мать Ивана III, в 1478 г. постриглась в монахини под именем Марфа.

[24] ...посадничи дѣти Исака Борецкого с материю их Марфою... — Борецкие — богатая новгородская боярская семья. Вдова посадника Исаака Андреевича Марфа и ее сын новгородский степенный посадник Дмитрий Исакович возглавили враждебную Москве группировку новгородских бояр.

[25] «...кралем Казимером Полским!» — Литовский великий князь Казимир IV Ягеллончик был избран польским королем в 1447 г.

[26] «...митрополита Григория, латынянина суща, иже есть ученикъ сущаго латынянина, суемысленаго Исидора...» — Исидор (ум. в 1462 г.) — грек или болгарин, митрополит «всея Руси», назначенный константинопольским патриархом в 1437 г. В 1439 г. участвовал в работе Флорентийского собора, провозгласившего унию (союз) католической и православной церквей с признанием верховной власти папы римского. Горячий сторонник унии. Русь отвергла унию, по возвращении в Москву Исидора арестовали, но скоро он бежал. В 1448 г. собор русских епископов утвердил митрополитом Иону. Разрыв русской церкви с Константинополем дал патриарху формальную возможность назначить нового митрополита в Литву. Им стал Григорий, ученик Исидора.

[27] К ним же посла князя Михаила Олелкова сына киевскаго. — Михаил Олелькович (Александрович) — сын киевского князя Александра Петровича, «князь из королевы руки». Прибыл в Новгород через три дня после смерти Ионы и, видимо, был приглашен новгородской верхушкой гораздо раньше. Литовских князей (Киев после 1362 г. входил в состав великого княжества Литовского) не раз принимали в Новгороде. Это еще не означало разрыва с Москвой. Переговоры с Казимиром продолжались и после отъезда из Новгорода в марте 1471 г. Михаила Олельковича, поссорившегося с Борецкими. Был подготовлен договор, по которому Новгород переходил под власть великого князя Литовского. Боярские привилегии и православие — под властью короля-католика и митрополита-униата — сохранялись.

[28] А иже был у них князь Василий Горбатой, брат Суждалских князей... — Князь Василий Васильевич Гребенка-Шуйский (ум. в 1477 г.), противник Василия II, нашел приют в Новгороде после разгрома Дмитрия Шемяки.

[29] Послание великаго князя в Новград. — В Москве не теряли надежды на мирное разрешение конфликта. В Новгород был отправлен посол Иван Федорович Товарков с письмом великого князя, призвавшего новгородцев не отступать от «старины» — исконного единства Русской земли под властью великого князя.

[30] Послание Филиппа митрополита в Новград. — Первая грамота митрополита Филиппа (март 1471 г.) содержала общие призывы не отступать от православия и не изменять исконному государю. Вскоре он послал в Новгород еще одну грамоту, направленную против литовского митрополита-униата Григория.

[31] ...страшнаго серпа великим Захариею пророкомъ виденнаго — Захария (библ.) — один из 12 малых пророков. В библейской Книге пророка Захарии не говорится о видении им «страшного серпа».

[32] ...и донынѣ погаными турки одержим бысть. — Турки-османы взяли Константинополь 29 мая 1453 г.

[33] «Всяк... повинуяйся власти... противится». — Ср. Рим. 13, 1—2.

[34] «Бога бойтеся... в похвалу же добродетелемъ». — Ср.: Рим. 13, 4.

[35] ...Марфа хотяше посягнути замуж за литовскаго пана за королева... — Сообщение о подобных планах Марфы Борецкой имеется в Софийской 1 и других летописях.

[36] Якоже древняя лвица Езавел... — Иезавель (Езавель) (ум. в 845 г. до н. э.) (библ.) — грешница, жена израильского царя Ахава. Иезавель прилагала усилия к тому, чтобы истребить всех пророков господних. Ее имя было символом нечестия и разврата (см.: 3 Цар. 18, 4—13; 19; 21).

[37] ...безаконная Иродия... — Иродия (Иродиада) (библ.) — внучка Ирода Великого и сестра Ирода 1 Антипы. В первом браке — за своим дядей Иродом Безземельным (в Новом Завете именуемым Филиппом), во втором — за царем Иродом 1 Антипой, который по ее наущению казнил Иоанна Крестителя (см.: Мф. 14, 3—6; Мр. 6, 17—22; Лк. 3, 19).

[38] ...Евдоксия царица... Иоанна Златоустаго... со престола согна и во Армены заточи. — Иоанн Златоуст (347—407) — один из отцов церкви, архиепископ константинопольский с 397 г. Публично осуждал пороки общества, роскошь и суетность двора, за что императрица Евдоксия дважды удаляла его с архиепископской кафедры. В 404 г. Иоанна сослали в г. Кукуз в Армению.

[39] ...Далида окаянная... Самсона... не пощадѣ... — Далила (Далида) (библ.) — женщина, которую полюбил Самсон. По ее настоятельным просьбам Самсон раскрыл ей тайну своей великой силы. Далила предала его филистимлянам, от рук которых Самсон погиб (см.: Суд. 16, 4—19).

[40] С нею же... чернец Пимин... — Сообщником Марфы Борецкой был владычный ключник Пимен — один из кандидатов на место архиепископа. Не получив кафедру по жребию, он надеялся на поставление при помощи литовского митрополита. Пимен ведал архиепископской казной. Он передавал Марфе деньги на подкуп новгородцев, за что был посажен в тюрьму и замучен.

[41] ...якоже бысть во Иерусалимѣ, егда предаде его Богъ въ руцѣ Титовѣ. — Ссылка на «Историю Иудейской войны» Иосифа Флавия (см. наст. изд., т. 2). Тит Флавий Веспасиан — римский император (79—81), преемник своего отца Веспасиана. В сентябре 70 г. он захватил и разрушил Иерусалим.

[42] Совѣт великаго князя и ратование на новоградцы. — Весной 1471 г. Иван III созвал в Москву своих братьев (удельных князей), епископов, князей, бояр, «воев» (простых воинов) на совет. На совещании было принято решение о немедленном, до зимы (обычного сезона для походов на Новгород), начале военных действий.

[43] ...со князем Феодором Юревичем Шуйским... — Князь Федор Юрьевич Шуйский — наместник великого князя в Пскове.

[44] ...Василия Федоровича Образца... — Образец-Симский Василий Федорович — устюжский воевода великого князя.

[45] Мѣсяца июня 6 послал великий княз с Москвы преди себе князя Данила Дмитреевича Холмскаго да Федора Давыдовича со многим воинством к Русѣ за Ильмень езеро... — Князь Даниил Дмитриевич Холмский и Федор Давыдович (Хромой) — воеводы великого князя — имели до 10 тысяч воинов. Руса (Старая Русса) — один из крупнейших городов Новгородской земли, впервые упомянутый в летописи под 1167 г. Илъмень — озеро в Новгородской земле. Из озера Ильмень вытекает р. Волхов, на берегах которой, неподалеку от Ильменя, расположен Новгород.

[46] ...июня 13 отпустил великий князь князя Ивана Василевича Стригу со многими вои, с ним же князей царевичевых Данояровых со многими татары, и велѣл им итти на Волочек да по Мстѣ. — Воевода князь Иван Васильевич Стрига-Оболенский, имевший в составе своей группы войск отряд касимовских татар, был направлен великим князем к новгородскому городу Вышнему Волочку и далее по реке Мсте, впадающей в озеро Ильмень.

[47] ...и поиде с Москвы... июня 20; с ним же и братия его: князь Юри, и князь Андрей, и князь Борис Василевич, и князь Михаил Андрѣевич с сыном своим со князем Василем, и царевичъ Даняр... — В числе сопровождавших Ивана III названы его братья князья Юрий, Андрей Большой и Борис (1449—1494), князь волоцкий; князь Михаил Андреевич Верейско-Белозерский (ум. в 1485 г.) — внук Дмитрия Донского, брат Дмитрия Шемяки; сын последнего князь Василий Удалой (ум. в 1483 г.); Данияр — служилый татарский царевич, сын Касыма.

[48] ...в... Москвѣ остави сына своего, великаго князя Ивана, у негоже остави на Москвѣ брата своего, князя Андрея Меншаго. — В Москве Иван оставил тринадцатилетнего сына Ивана и брата Андрея Васильевича Меньшого (1452—1481), князя боровско-серпуховского.

[49] ...в праздник же святых верховных апостолъ Петра и Павла прииде в Торжек. — 29 июня 1471 г. великий князь прибыл в Торжок — город Новгородской земли, где соединился с тверскими полками.

[50] ...Иван Никитич Жито... — Иван Никитич Бородин, тверской боярин. В 1476 г. вместе с братом, Г. Н. Бороздиным, перешел на службу к Ивану III.

[51] ...к рецѣ к Шелонѣ. — Река Шелонь впадает в озеро Ильмень.

[52] Побѣда на новоградцы у Коростыни... — 24 июля 1471 г. войска левой колонны князя Холмского и Федора Хромого взяли и сожгли Русу. Судовая рать новгородцев, пересекшая озеро Ильмень, была дважды разбита — у местечка Коростыни и под Русой, на реке Поле.

[53] ...речено бысть Иеремием о Навходоносорѣ, Вавилонстѣмъ цари... — Иеремия (библ.) — пророк периода, предшествовавшего вавилонскому плену. Навухудоносор (605—562 гг. до н. э.) — царь нововавилонского царства, уничтоживший Иудейское царство и выславший его жителей.

[54] «От яждения грома колесниц его... потрясеся земля»... — Ср. Иер. 8, 16.

[55] Сами же воеводы поидоша к Дѣмону граду. К ним же присла великий княз с Колма-езера, веля им ити за реку Шелоню сниматися со псковичи. А под Дѣмоном стояти повелѣ князю Михаилу Андрѣевичю с сыном, князем Василемъ, и со всѣми вои своими. — Известие о второй победе князя Холмского и Федора Хромого Иван III получил 9 июля, находясь на озере Коломно. Воеводы хотели осадить городок Демон, но великий князь понимал, что это задача второстепенная. Он повернул войска на Запад, на Шелонь, на соединение с псковичами, а под Демоном оставил только Верейско-Белозерский полк. Это распоряжение привело к битве на реке Шелони 14 июля 1471 г. Новгородцы были разбиты. Исход сражения решил, по-видимому, удар московской конницы, неожиданно переправившейся через реку.

[56] ...яко 20 поприщ... — Поприще — русская путевая мера, иначе — верста.

[57] «пять поженет сто, а сто... тмы». — Лев. 26, 8.

[58] ...на памят святаго апостола Акилы. — Т. е. 14 июля. Акила (библ.) — апостол в широком смысле слова, как человек, ревностно служивший церкви. Дом Акилы и его жены Прискиллы в Коринфе был домашней церковью, в которой собирались верующие. Здесь был гостеприимно принят апостол Павел, супруги стали его друзьями, оказывали ему важные услуги, сопровождали его в Эфес. В Первом Послании к коринфянам от них передается привет (см.: Деян. 18, 2—26; Рим. 16, 3; 1 Кор. 16, 19; 2 Тим. 4, 19).

[59] «Воин на брани... аще убиетъ... не убийство вмѣняется». — Источник этого текста не обнаружен.

[60] ...великий Афонасий ко Аммону мниху... глаголет: «Чествований великих достойни... яко убивают... за благовѣрие». — Афанасий Великий (295—373), ранневизантийский богослов, епископ города Александрии, среди его сочинений известны послания к известному представителю египетского монашества монаху Аммону.

[61] ...церковь во имя святаго апостола Акилы... другую церковь, во имя Христова Воскресения. — Деревянные приделы в Архангельском соборе московского Кремля.

[62] Из Нова же града тогда бяше у великого князя Лука Клементиев о опасѣ. Великий же княз дал им опас и отпусти его... — Новгородский посадник Лука Климентиевич отправился домой с опасом (опасной, охранной грамотой) великого князя, согласившегося вступить в переговоры с Новгородом.

[63] ...даша ему со града окупу сто рублев... — Сто рублей окупа (выкупа, контрибуции) дал князю Верейско-Белозерскому с сыном городок Демон.

[64] ...прииде от пьскович посадник Никита с Козмою с Корбьиным и сказаша, яко псковичи со всею землею своею изыдоша на его службу... с воеводою со князем Василемъ Федоровичемъ и мѣста новогородския пограбиша... — Кузьма Коробьин — боярин великого князя, посланный в Псков. Князь Василий Федорович — сын великокняжеского наместника в Пскове, князя Федора Юрьевича Шуйского. Псковские военные силы действовали в пределах новгородских волостей с середины июля до середины августа 1471 г.

[65] Збытие пророчества преподобнаго Изосимы Соловецкаго. — Ссылка на житие Зосимы (ум. в 1478 г.) — основателя и одного из первых игуменов Соловецкого монастыря.

[66] ...и тамо посадников новогородских за их измѣну... повелѣл казнити... Прочии же, не от славных рода, к Новуграду отпущени быша. — Впервые за всю историю отношений Москвы с Новгородом с захваченными боярами поступили не как с почетными пленниками, а как с государственными изменниками. Рядовых горожан великий князь не рассматривал как преступников.

[67] О брани на Двинѣ. — 27 июля на реке Северной Двине северная группа московских войск разбила рать новгородского князя Василия Васильевича Гребенки-Шуйского, сумевшего бежать в город Холмогоры.

[68] О... владыцѣ Феофиле и о новогородцѣх, како приходили к великому князю с челобитьемъ. — Договор был подписан 11 августа 1471 г. в Коростыни. Новгородцы признали великого князя своим господином, а Новгород — его «отчиной», потеряли внешнеполитическую и судебную самостоятельность.

[69] В лѣта же 6980, мѣсяца септеврия 1, великий княз прииде во славный свой град Москву... — Триумфальная встреча «великого князя всея Руси» была устроена в канун и в первый день нового года.

[70] ...великаго князя Василия Ивановича... — Василий III Иванович (1479—1533) — великий князь московский с 1505 г.

[71] ...от вторыя же сожитницы его, великия княгини царевны Софии... — Софья (Зоя) Палеолог (ум. в 1503 г.) — племянница последнего византийского императора Константина XI Палеолога, с ноября 1472 г. — жена великого князя Ивана III.

[72] ...в недѣлю цвѣтоносную... — т. е. в Вербное воскресенье, или неделю ваий, когда празднуется Вход Господень в Иерусалим.

[73] ...митрополитом Иоасафом всеа Русии... — Иоасаф (ум. в 1555 г.) — русский митрополит (1539—1542), книжник.