ОДА ЕГО СИЯТЕЛЬСТВУ ГРАФУ АЛЕКСАНДРУ ВАСИЛЬЕВИЧУ СУВОРОВУ-РЫМНИКСКОМУ

Минимизировать
Герой! твоих побед я громом изумлен,
Чудясь, безмолвствовал в забвении приятном;
Но тем же громом я внезапно возбужден,
В восторге зрю себя усердию понятном;
Сорадуясь огню, чем грудь моя горит,
Мне гений лиру дал с улыбкой нежных взоров,
                 И лира петь велит:
                Велик, велик Суворов.
 
«Правдив сей глас, — твердят враждебные толпы, —
То знает наша грудь, тверда как горный камень;
Но взгляд Суворова—скользят у нас стопы,
И превратится в лед турецких персей пламень.
Единым именем он—молнии удар;
Где он, уже молчат орудий наших звуки,
                 Нас кроет хладный пар
                 И сотрясутся руки.
 
Узря волнуемый его пернатый шлем,
Пагубоносную мы зрим себе комету,
Предтечу бурных туч со пламенным дождем,
Носящих гибель нам, стыд вечный Магомету.
Приближится она—приближатся оне,
Расторглися—летят перуны беспрестани.
                  Вотще визирь в огне
                  Подъемлет к небу длани.
 
Вотще возносит он со воплем Алкоран,
И, видно, наш пророк не в небесах, во аде;
До турок ли ему, он сам себе тиран.
Мы престаем просить глухаго о пощаде;
Мы престаем и, знав, что к нам Суворов строг,
От ядер пушечных не ждем приятных следствий,
                  И легкостию ног
                  Спасаемся от бедствий».
 
Так враг признателен! что ж росские полки?
Их глас, как сонмы вод, шумящ и совокупен:
«Суворов где, там власть всемочныя руки,
Там страха нет сердцам, и самый рок приступен.
В его деснице меч нам светлый облак в день,
Столп огненный в ночи, стремящий в сопостаты
                   Смертей различных тень
                   И молнии крылаты.
 
Где он, там каждый строй и каждый полк—стена,
Все—твердый адамант, и все единодушны;
Нам гладок путь—холмов кремнистых крутизна;
Единый миг—и все готовы и послушны.
Пусть Рымник с Кинбурном соплещут славой нам,
Сраженны где чалмы—забавная потеха!—
                   Различно по полям
                   Катались как для смеха.
 
Что сих побед вина? герой наш мало спит:
Исполнен к отчеству любви и к богу веры;
Он скор, неутомим, предчувствует, предзрит,
Спокойно зиждет всё, сообразует меры,
Любим подвластными, их попечитель нужд,
Труды являет им как некие забавы;
                   Корысти подлой чужд,
                   Ревнитель россам славы.
 
Коль славно для него и днесь и в поздный век!
Германских вождь полков, с ним лавры разделяя,
Руководителем своим его нарек,
Почтеньем воскрилен и зависть попирая.
Великих свойство душ! достоинства любя,
Кобургский как герой и действует и мыслит,
                    Возвышенным себя
                    Чрез униженье числит».
 
Таков, Суворов, ты под шлемом и с мечем,
Таков, как молнии твои в противных мещешь;
Но ты же с ласковым и радостным лицем
Средь лика чистых муз и песням их соплещешь;
Почтен сединами, средь шума, средь войны
Минуты для наук искусно уловляешь,
                     С цветами тишины
                     Ты лавры сопрягаешь.
 
Герой с героями, при важности бесед
Как рвеньем пламенным ко благу россов дышишь,
И, мыслями вперен грядущих в связь побед,
Шутя, к младенцам ты, как быть героем, пишешь.
Велик, велик тобой описанный герой;
Но я, коль сердцем я своим не обольщаюсь,
                      В нем вижу образ твой
                      И оным восхищаюсь.
 
О! если б мне твой дух и легкое перо,
Изобразил бы я... Судьба не так решила:
Вития слабый я, усердье лишь быстрó,
Усердие быстро—изнемогает сила.
Ты, снисходя мне, граф, доволен оным будь,
Прими, прими мой стих, что сердце мне вещало,
                      В себе питала грудь,
                      Усердье начертало.
 
Услужливый зефир, обрадуй, воскрились,
Неси к Суворову, неси мой голос лирный!
Любезен, ласков, ты там с громом подружись
И звукам бранных труб вещай приветства мирны.
Летя к нему, не бойсь: приятен им герой;
Пременят для него угрюмость разговоров
                       И повторят с тобой:
                       Велик, велик Суворов.
 
КОММЕНТАРИИ
 
Ода его сиятельству графу Александру Васильевичу Суворову-Рымникскому. — Полное собрание всех сочинений и переводов в стихах г. Кострова, ч. I. СПб., 1802, с. 146. Датируется 1789 г. — годом победы Суворова над турецкой армией на реке Рымник в Валахии и присвоением полководцу титула графа Рымникского.
 
Кинбурн — крепость в Черном море, где русские войска под командованием Суворова разбили турецкий десант.
 
Кобургский... герой — Кобург-Заальфельд Ф.-И. (1737—1815), принц и герцог саксонский, командующий австрийским корпусом, выступившим вместе с войсками Суворова во время русско-турецкой войны в 1789 г.