Минимизировать

ЛАОДИКИЙСКОЕ ПОСЛАНИЕ ФЕДОРА КУРИЦЫНА

Подготовка текста, перевод и комментарии Я. С. Лурье

Текст:

Душа самовластна,[1] заграда ей вѣра[2]

Душа самовластна, ограда ее — вера.

 

Вѣра — наказание, ставится пророкомъ.[3]

Вера — наставление, устанавливается пророком.

 

Пророкъ — старѣйшина, исправляется чюдотворением.[4]

Пророк — старейшина, направляется чудотворением.

 

Чюдотворения даръ мудростию усилѣетъ.[5]

Чудотворения дар поддерживается мудростью.

 

Мудрости — сила, фарисѣйство — жительство.[6]

Мудрость — сила, фарисейство — образ жизни.

 

Пророкъ ему наука, наука преблаженая.

Пророк ему наука, наука преблаженная.

 

Сею приходимъ въ страх Божий.[7]

Ею приходим к страху Божьему.

 

Страх Божий — начало добродѣтели.[8]

Страх Божий — начало добродетели.

 

Симъ вооружается душа <...>[9]

Им вооружается душа (...)

 

Иже аще кто хощетъ увѣдати имя приведшаго Лаодикийское послание:[10] дващи четыре со единымъ; и дващи два со единымъ; седмьдесятия по десяти и десятия по десяти, царь; и дващи два; и шестиа по десяти со единою десятию; десятиа по пяти и пятия по десяти, еръ скончеваетъ. В сем же имени словъ седмерица, царь и три плоти и три души.

Если кто-нибудь хочет узнать имя человека, доставившего Лаодикийское послание, то пусть сосчитает: дважды четыре с одним; и дважды два с одним; семьдесят раз по десяти и десять раз по десяти, царь; дважды два; и шесть раз по десяти и один десяток; десять раз по пяти и пять раз по десяти, заканчивается ером. В этом имени семь букв, царь, три плоти и три души.

 

От роду же прозывается:[11] десять и дващи по пяти; тридцатья по десяти и дващи по пятидесят; девятьа по десяти и дващи по пяти; и дващи три з двѣма; осмьдесятьа по десяти и девятьа по девяти и дващи девять со единым; три дващи со двѣма; четыре по пяти и пятиа по четыре со единою десятию, совершается ером. Четыре столпы, и четыре приклады.

От роду же прозывается: десять и дважды пять; тридцать раз по десяти и дважды пятьдесят; девять раз по десяти и дважды пять; и дважды три с двумя; восемьдесят раз по десяти и девять раз по девяти и дважды девять с одним; дважды три и два; четырежды пять и пять раз по четырем с одним десятком, завершается ером. Четыре столпа и четыре приклада.

 

От дѣйства же:[12] трищи со единым; и дващи четыре; и единъ; трищы пять и дващи два со единым, навершает ером. Двѣ плоти, и двѣ души и самодержец, во ино время и оживление творит.

Занятие же: три и один; и дважды четыре; и один; трижды пять и дважды два с единицей, завершается ером. Две плоти и две души, и самодержец, в иное время и оживление творит.

 



[1] Душа самовластна... — Вера в самовластие души (свободу воли) не противоречит ортодоксально-церковным воззрениям; представление ο свободе воли было основой идеи об ответственности человека за его грехи. Однако специальное подчеркивание тезиса ο «самовластии» у ряда авторов XV—XVI вв. вызывало возражение официальных идеологов («Валаамская беседа», послания королю Сигизмунду II Августу, сочиненные Иваном Грозным), настаивавших, что в мире, со времен Адама, «везде несвободно есть». Β близком к «Лаодикийскому посланию» памятнике, «Написании ο грамоте», воплошением «самовластия» объявлялась «грамота»: «грамота есть самовластие, умнаго волное разумение».

[2] ...заграда ей вѣра. — «Заграда» в большинстве древнерусских памятников означает «ограду» — нечто, охраняющее двор, загон и т. д. Неправы поэтому были авторы XIX в., считавшие, что Федор Курицын, приводя эти слова, выступал против «веры», считая ее преградой для «самовластной души» — скорее, он считал ее оградой души.

[3] Вѣра — наказание, ставится пророкомъ. — Автор считает пророка установителем (источником) вероучения; это также не противоречит ортодоксальным взглядам, хотя обычно в средневековой церковной литературе предполагалось, что учения пророков воспринимаются верующими не непосредственно, а через Священное писание.

[4] Пророкстарѣйшина, исправляется чюдотворением. — «Исправляться» может означать «направлять(ся), а также «разузнавать(ся), исследовать»; очевидно, в данном случае дар чудотворения объявляется свойством пророка, по которому он может быть узнан, или направляющей его силой. Р. Штихель усмотрел в ссылке на пророков (как и в других местах памятника) черты сходства с раннехристианским сочинением II в. н. э. — «Διδαχή» («Поучением апостолам»).

[5] Чюдотворения даръ мудростию усилѣетъ. — Как отметила Ф. Лилиенфельд, мысль об усилении (поддержании) чудотворческого дара мудростью не обычна для святоотеческой литературы — она встречается лишь в ранних памятниках христианской святоотеческой литературы.

[6] Мудрости — сила, фарисѣйство — жительство (в других списках: «житие фарисейску»). — Это одно из наиболее сложных и спорных мест памятника. Обычно в древнерусской литературе слово «фарисейство» имело отрицательный смысл, свойственный евангелиям (неискренняя, внешняя религиозность). Но встречалась и иная оценка — например, гонитель еретиков архиепископ Геннадий с одобрением говорил ο фарисеях, как ο благочестивых людях, признававших «воскрешение мертвых» (в отличие от саддукеев); аналогичное понимание встречается и в переводных памятниках — «Хронике Амартола», «Аристотелевых вратах» и т. д. Считал ли автор «Лаодикийского послания», что для приобретения «мудрости» следует вести строгую жизнь фарисеев, или, напротив, полагал, что с мудростью связано фарисейское лицемерие? Возможно еще третье понимание комментируемых слов (А. И. Клибанов): мудрости принадлежит «сила», а фарисейству только «жительство» (внешний порядок жизни, πολιτεία).

[7] Сею приходимъ в страх Божий. — Понятие «страха Божия» восходит к Библии: «начало премудрости — страх Господень» (Пс. 110, 10; Притч. 1, 7; 9, 10). Β «Написании ο грамоте» указывалось, что «человеци приходят в страх Божий» грамотой.

[8] Страх Божий — начало добродѣтели. — Дословная цитата из сочинений византийского «отца церкви» Иваака Сирина («Слова подвижнические», слово 1-е), в свою очередь, восходящая к приведенной выше библейской цитате.

[9] Симъ вооружается душа... — Далее в «Лаодикийском послании» помещена «литорея в квадратах» (в настоящем издании мы ее опускаем) — своеобразная таблица, в каждой клетке которой помещено по две крупно выписанных славянских буквы и грамматический комментарий к ним. Завершается таблица своеобразным послесловием: «Сие послание чтуще, разумети толкование его, да тако писати божественна книги прямо и гладко». Смысл такого построения таблицы неясен. Помещение двух букв в каждой клетке может дать ключ к шифру, комментарий к буквам мог служить своеобразной грамматической энциклопедией (гласные и согласные, указания на особенности сонантов и т. д.), некоторые из пояснений к буквам могли также отражать своеобразную алфавитную мистику (кабалистический смысл букв), характерную для средневековья (Ф. Лилиенфельд). Один из рядов букв соответствует ключевым буквам пасхального ряда, обозначающим дни переходящего праздника Пасхи.

[10] Иже аще кто хощетъ увѣдати имя приведшаго Лаодикийское послание... — Далее следует цифровая тайнопись (Ѳеωдор). Гласные буквы именуются «душами»; согласные — «плотями», ер именуется «царем». Слово «приведший (приведший)» могло означать и «доставивший» («привести, приведу») и «переведший» («прѣводити, привожу», — в частности, с одного языка на другой). Памятник, аналогичный «Лаодикийскому посланию», в греческой и иной письменности, доступной русскому переводчику, не обнаруживается. Высказывалось предположение (Кемпфер, Штихель, Де Микелис), что приписка Федора Курицына ο переводе «Лаодикийского послания» первоначально не была связана со стихотворно-философским введением («Душа самовластна...») и с «литореей в квадратах» и соединилась с ними позже — при переписке. Однако все эти три части сосуществуют уже в рукописной традиции начала XVI в. и бытовали вместе еще до разделения памятника на два известных нам типа — пасхальный и грамматический. Мы можем поэтому рассматривать «Лаодикийское послание» Федора Курицына как единый памятник, состоящий из философских «стихов», «литореи» и подписи Курицына.

[11] От роду же прозывается... — Далее тайнопись (Курицын). Гласные именуются «прикладами», согласные — «столпами».

[12] От дѣйства же... — Далее тайнопись (диак). Гласные — «души», согласные — «плоти», ер — «самодержец».

«Лаодикийское послание» — памятник, непосредственно связанный с новгородско-московской ересью (так называемой «ересью жидовствующих»). Ο характере этого движения мы знаем довольно мало. Конкретные обвинения еретиков в иудаизме («жидовстве») появились относительно поздно — в «Просветителе» Иосифа Волоцкого начала XVI в., составленном уже после того, как ересь была побеждена и шла речь ο наказании еретиков (простые еретики, отрекшиеся от ереси, не подлежали смертной казни, а «отступники» — «жидовствующие» в любом случае могли быть сожжены). Β более ранней «обличительной» литературе обвинения имели довольно неопределенный и смешанный характер (см. в наст. т. «Послание Геннадия Иоасафу»). Можно полагать, что движение не было единым: новгородские еретики (осужденные в 1491 г.) выступали против иконных изображений Троицы (возможно, вообще против икон) и церковной иерархии, а московские, «начальником» которых считали Федора Курицына, — против авторитета византийских «отцов церкви» (которых они противопоставляли Библии) и института монашества и монастырей-землевладельцев.

Сочинения еретиков до нас почти совершенно не дошли; несколько рукописей, связанных с ними, представляют собой книги не сочиненные, а лишь переписанные. «Лаодикийское послание» — редчайшее исключение. Β цифровой тайнописи, которой завершается послание, указаны имя, родовое прозвание (фамилия) и «действо» (профессия) человека, «приведшего» (доставившего или переведшего) этот памятник; оно расшифровывается как «Феодор Курицын диак». Речь, несомненно, идет ο видном сподвижнике Ивана III, дьяке, ведавшем посольскими делами («министре иностранных дел») при великом князе. Ο еретичестве Федора Курицына и его большом влиянии на Ивана III писали и Иосиф Волоцкий, и архиепископ Геннадий Новгородский. Федор Курицын занимал свой пост вплоть до 1500 г.; в 1502 г. его покровители при дворе Ивана III (внук Ивана III Дмитрий и его мать Елена) были лишены власти и заточены, а в 1504 г. был казнен брат Федора Курицына Иван Волк; судьба самого «начальника» московских еретиков осталась неизвестной. «Лаодикийское послание» сохранилось в рукописной традиции (с конца XV по начало XVIII в.), по-видимому, потому, что зашифрованная подпись автора была понятна не всем книгописцам.

Большинство списков памятника состоит из трех частей: 1. Философского введения, построенного так, что каждое его изречение начинается с того слова, каким оканчивалось предыдущее («Душа самовластна, заграда ей вѣра. Вѣра — наказание, ставится пророкомъ. Пророкъ...» и т. д.), образуя девять или десять строк стихотворения, 2. Особой таблицы — «литореи и квадратах» и 3. Подписи Курицына. Литературное значение имеет, в основном, первая часть «Лаодикийского послания» — философское стихотворение; текст второй части мы в настоящее издание не включаем.

Полный текст «Лаодикийского послания» (по трем версиям) публиковался в книге: Казакова Н. А. и Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV—начала XVI в. М.—Л., 1955, с. 265—276.

Β наст. изд. текст публикуется по одному из древнейших списков (70-х гг. XVI в.) — РНБ, Q.I. 1468, л. 139 об.—140; отсутствующий в этом списке конец (от слов: «От роду же прозывается...») по списку XVI в. — РНБ, Кирилло-Белозерское собрание, № 21/1098, л. 7.