ДЕЙСТВИЕ II

Минимизировать
                        ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Выходят из Москвы Вьянко, князь Желковский, с пламенником, и София, сопровождаемая многими девицами.— Ночь. Театр представляет часть Девичьего поля
                           София
Постой, о Вьянко! здесь—мы к нашим войскам близки,
Уже белеются вдали шатры российски,
Твердящи каждого биение часа;
Все клятвы я мои и твой совет я помню;
Что польза общая велит, всё то исполню.
Мой брат, кем город сей был прежде защищен,
Сей храбрый брат к стенам московским возвращен;
Родством и дружбою с Пожарским сопряженна,
Надеюсь быть в моих советах уважения.
                           Вьянко
Советуй и покой России возврати.
Но ах! могу ли я спокойно в град прийти?
К тем людям шествуешь и в те места вступаешь.
Которых любишь ты, которых уважаешь;
Но племя где мое и мой народ кляня,
Со всеми купно чтут злодеем и меня;
Где в видах таковых наш род изображают,
Которые сердца страшат и застужают.
Ты будешь от меня, София, далеко,
И жар твой потушить моим врагам легко;
Увы! к несчастию, отец мой, князь Желковской,
Немало приключил обид земле Московской;
Любезная княжна! родитель мой—не я;
Должна ль приписана мне быть вина сия?
Ты знаешь, сколько жар моей любви безмерен;
Могу ли во твоей быть твердости уверен?
                           София
О ты, светящая на небесах луна!
Тебе моя любовь взаимная видна,
Мне мнится, зрят ее сии леса и горы!
Мой вид о ней тебе, мои вещают взоры;
Мне кажется, земля и небо говорит,
Что грудь моя тобой зажглася и горит.
Ах! Вьянко, клятвы ли священные нарушу?
Тебе я вверила все мысли, сердце, душу,
                           Вьянко
Не знаю, отчего моя трепещет грудь
И мрачным кажется мне твой ко стану путь.
Хочу скрепиться я, скреплюсь и возмущаюсь,
Как будто я с тобой в последний раз прощаюсь;
Без грусти не могу на образ твой взирать,
Без слез я не могу «прости» тебе сказать.
                           София
Сомнение цветы преобращает в терны;
Но руководствует взаимна нежность нам:
При смутных небесах мы ходим по цветам,
И скоро, может быть, заря для нас явится,
Печальна наша ночь в день ясный превратится.
Не возмущай души смущеньем никаким:
Любима я тобой, и мною ты любим,
Не страшно нам с тобой, не страшно разлученье,
Россиян страшно мне в их твердости смягченье.
                           Вьянко
Сладчайший голос твой, сладчайшие уста,
И связи родственны, твой ум и красота,
Колико б ни были на Польшу россы злобны,
Они смягчить сердца и каменны удобны.
                           София
Увы! не знаешь ты их правил, ни сердец;
Ни нежный друг, ни брат, ни сродник, ни отец
Стенанью ближнего, ни горести не внемлют,
Когда намеренье какое предприемлют.
Они, мне кажется, от камня рождены;
Их души изо льда быть мнятся сложены.
Подобные кремню имеют россы нравы,
Растрогать могут их лишь только громы славы.
Все силы буду я должна употребить,
Совету их представ, отверженной не быть;
Хотя других смягчить бояр и сомневаюсь,
На дружбу братнину в успехе полагаюсь.
Сокройся, успокой ты сердце, князь, мое;
Опасно здесь, мой друг, медление твое.
                           Вьянко
Мне стан ваш кажется как некий облак черен;
Но если бы я был в любви твоей уверен,
Простился бы с тобой, простился без тоски.
                           София
Покроют наперед мой прах сии пески,
Чем пламень мой к тебе погаснет, истребится;
Увы! когда умру, он будет жив, мне мнится;
Не застудится он от хладныя росы,
Являться станет здесь в полночные часы;
И ежели меня мой друг и позабудет,
Напоминать ему мою горячность будет;
Тебе и в вечности хочу принадлежать.
                           Вьянко
Престань мне ужасы такие вображать;
Могу ли без тебя взглянуть на хладну землю!
                           София
Прости! не мешкай здесь! людей бегущих внемлю—
Постой на час—беги!—и пламенник туши;
Прости! еще прости, скорей во град спеши!
                           Вьянко
            (потушив пламенник)
Мой пламенник потух, но лунный свет сияет,
И сердце у меня трепещет, замирает.
Ах! как могу с тобой разлуку пренести?
Нет, нет, не пренесу;—будь счастлива—прости!
                            (Ушел.)
 
                       ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
                Те ж, кроме князя Желковского
                           Парфения
Отважное, княжна, ты предприемлешь дело:
Весь ужас позабыв, из града вышла смело,
Сопровождаема девицами в ночи.
Ах! всё опасно здесь!., сверкают вкруг мечи!..
                           София
Сокройтесь вы! а я недвижима пребуду
И данных Вьянке клятв при страхе не забуду.
                           Парфения
Бегут! пойдем!
                    Девицы уходят.
 
                       ЯВЛЕНИЕ ТРЕТИЕ
                           София
                           Мой долг не устрашусь храня:
Любовь поставила и клятва здесь меня!
 
                       ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
          София и стража с их начальником
                           Начальник
Здесь виден был огонь и люди видны были,
К нам вопли женские отселе приходили;
Умолкло всё кругом—но светится луна,
О други! видима в долине сей жена.
                           София
Я дева, не жена, такая ж християнка,
Такая же, как вы, такая ж россиянка;
Имела множество наперсниц здесь моих,
Но ваших блеск мечей прогнал ко граду их.
Коль награжденными за службу быть хотите,
К Пожарскому меня скорей препроводите;
Я тайну важную хочу ему открыть.
                           Начальник
Женам запрещено из града выходить.
А что дарами нас, как хищников, прельщаешь,
Имеем то в руках, что нам ты обещаешь;
Всё в добычь отдают военные права,
Чем грудь украшена и чем твоя глава;
Мы алчем, бедствуем, мы видим гладны степи,—
Отдай, несчастная, и в город возвратись,
О тайнах письменно с Пожарским изъяснись.
               (Хочет ограбить.)
                           София
Иль так россияне россиян защищают,
Последние у жен убранства похищают?
Нет жалости у вас к бегущим девам к вам,
Вы прямо есть враги, а не поляки нам:
Они к нам чувствуют во граде уваженье,
Ко мне почтение, а вы пренебреженье;
Не подлая раба, я княжеская дочь;
Сокрой от них меня, сокрой, ужасна ночь!
                           Начальник
Хотя б ты подлинно княжной была рожденна,
Но если в пользу ты поляков убежденна,
Когда ты хвалишь их, россиян не щадишь,—
Обиду такову нам златом наградишь.
              (Схватив ее за руку.)
Иль жизнь, иль твой убор!
                           София
                       (на коленях)
                                              Всё, всё теперь возьмите,
Но сжальтесь надо мной!
 
                       ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
                          Те ж и Леон
                           Леон
               (прибегая с мечем)
                                             Злодеи! отступите.
Кем воля к грабежам, кем дерзость вам дана?
                       (К Софии.)
Кто ты, несчастная?
                           София
                                   Пожарская княжна.
    Воины разбегаются в разные стороны.
 
                       ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
                        София и Леон
                           Леон
София! это ты, ты плачуща, стеняща,
У ног разбойников, как их раба, лежаща?
А сердце томное не возвестило мне,
Что близко от меня, что в сей ты стороне.
Нет, сердце мне давно Софию возвестило,
Сюда мои стопы и взоры обратило,
Оно влекло меня для помощи к тебе;
Какой обязан я, княжна, какой судьбе,
Что ты из города пришла в ночи едина?
С кем? с кем свидание тому была причина?
Откройся мне!
                           София
                           Узнав, что мой любезный брат
От Волги возвращен под сей престольный град,
Я с ним увидеться немедленно желала;
Но запрещения ходить к шатрам не знала.
                           Леон
Моим родителем приказ сей страже дан—
Из града не впускать девиц в российский стан;
Мной войску розданы строжайши повеленья
Под градом не чинить разбоев, ни грабленья;
Но приключившие тебе, княжна, боязнь
За дерзновенье их приимут вскоре казнь.
Против кого себя они ожесточили!
Как прелести твои сердец их не смягчили?
                           София
Такое ль место здесь, такие ли часы—
Прельщаться девами, счислять мои красы?
Когда отечество напасти днями числит,
О женских прелестях герой российский мыслит;
Когда со всех сторон реками льется кровь,
Пойдет ли в ум кому, пойдет ли в ум любовь?
О! если дружеством твоим ласкаться смею,
Князь! тайну важную на сердце я имею,
Веди меня, веди ко брату моему,
Спокойство общее несу в душе к нему;
И если подлинно любима я тобою,
Пойдем к Пожарскому, пойдем, Леон, со мною.
                           Леон
То видят небеса, как я тебя люблю;
Но как родительский приказ я преступлю?
Какую почитать должна во мне ты душу,
Когда присягу я и клятвы долг нарушу!
                           София
Так я, скитаяся у страшных сих шатров,
Ждать буду грабежей, ругательства, оков;
Пусть всё перенесу, что сердцу неприятно,
Но я уже в Москву нейду теперь обратно:
Мне с братом предлежат важнейшие дела.
К друзьям ли я сюда или к врагам пришла?
О бедных девах здесь нимало не жалеют;
Сколь мало нежности россияне имеют!
                           Леон
Итак, мне надлежит законы преступить
И сыном пред отцем непокоривым быть,
Ни права ратного, ни честности не помнить?
Но я люблю тебя и всё хочу исполнить;
Я вижу, что тебе, жестокая княжна,
Бесчестие мое, не честь моя нужна.
Вверь мне, княжна, вверь мне несому к брату тайну
И не ввергай меня в мою погибель крайну.
                           София
Сей тайны никогда другим не сообщу?
Оставь меня, сама я средство изыщу
Со братом видеться.
                           Леон
                                   Когда открыться смею,
По сердцу я с тобой родство уже имею;
Как любит брат тебя, я меньше ли люблю?
Почто же ваших тайн я с вами не делю?
                           София
Нескромность я, Леон, душею ненавижу,
                           Леон
Увы! любви твоей, княжна, ко мне не вижу;
Твой голос, смутный вид и каждый твой ответ
Терзает грудь мою, на части сердце рвет.
                           София
Я чувствую к тебе душевное почтенье.
                           Леон
Почтенье за любовь есть то же, что презренье.
Всех должно чтить людей.
                           София
                                               Но льзя ли всех любить?
Услуг твоих, мой князь, не можно мне забыть.
Ты два раза меня от пагубы избавил
И благодарной быть вовек себе заставил.
                           Леон
Благодарение едина жертва есть,
Котору воздают за благо долг и честь;
Хотение мое ко чувствам сим не жадно,
Там жарки правилы,— однако сердце хладно.
О! как бывает страсть несчастна и бедна,
Коль благодарностью питаться лишь должна!
Взаимно можно ль быть и мне великодушным,
Дабы словам твоим соделаться послушным?
                           София
Яви, Леон, яви величество души,
Пожарскому меня представить поспеши.
                           Леон
София, жалости поступок твой не кажет:
Не любишь ты меня.
                           София
                                    Ах! время то докажет,
Докажет, может быть, сомненье истребя,
Люблю ль отечество и чту ли я тебя.
 
                       ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
                     Те ж, Руксалон и Минин
                           Руксалон
С врученным воинством, с жезлом как будто царским
Пойдем к сражению, врученным нам Пожарским.
Но кто сей ратный муж? и кто сия жена?
                           София
Увы! несчастная Пожарская княжна.
                           Леон
Она желает быть ко брату провожденна;
Но в ратный стан женам дорога запрещенна.
                           Минин
Без исключения закона в мире нет!
Пускай к Пожарскому сестра его идет;
Мерилом совести законы должно мерить.
Коль не Пожарскому, кому осталось верить?
                           Руксалон
Россию целую я вверил бы ему;
А вход его сестры на свой ответ приму.
Препроводи ее.
                           София
                           Хоть их сердца не тлеют,
Другие более, чем ты, о мне жалеют.
                           Леон
Другим отцами их приказов не дано;
Начальствовать и быть подвластным не равно.
Что раздражу отца, я в том, княжна, уверен;
Но жертвовать любви судьбой моей намерен.
                           София
Почувствуй, чем тебе я жертвую, любя:
Ты страстен, а тебе вручаю я себя.
Пойдем!
                   (Удаляются.)
                           Руксалон
Пойдем и мы на подвиги геройски!
                   (Вслед Леону.)
Скажи, Леон, отцу, чтоб он прислал к нам войски,
Которые прислать он в помощь обещал;
Но более Литву, а меньше б жен стращал.
 
                      ЯВЛЕНИЕ ОСЬМОЕ
                  Князь Руксалон и Минин
                           Руксалон
Где всё опустошил наш враг, гетман Желковской.
О! как сей тигр против Москвы ожесточен;
Он в бурю кажется и в тучи облечен:
Разит, сжигает, бьет, что в поле ни встречает;
В пустыню превратить он всю Россию чает.
Но мы от тяжких уз Москву не свободим,
Доколе Вьянкина отца не истребим;
Наполнен лютостью и хитростью литовской,
На гибель прислан он, на казнь стране Московской.
Ты видишь копий блеск, вдали ты видишь дым,
Там в дебрях с воинством гнездится он своим.
Держась разумного Пожарского совета,
Ударим на него с зарей дневного света.
                           Минин
Пойдем, доколь наш враг под сенью счастья спит;
А войском свежим нас Димитрий подкрепит.
Хотя не воин я, но мнится, в ратном поле
Нам небо призывать на помощь должно боле.
Я ныне зрел во сне двух бьющихся орлов,
Они сражалися превыше облаков;
С каким парением, с каким стремленьем смелым
Крылами бил его, когтями он терзал
И кровь из белого ручьями источал;
Трепещет, прячется, полет он обращает.
Сей сон нам верную победу возвещает;
Против чужих орлов, друзья мои, пойдем,
Злодеев победим иль в брани все помрем.
            Воины извлекают мечи.
                           Один из воинов
Хотя в сражении незнающи и новы,
Но за отечество мы кровь пролить готовы.
 
КОММЕНТАРИИ
 
И ратные уже нам слышны голоса, // Твердящи каждого биение часа... — Речь идет о перекличке часовых.
 
В любви успехи нам всегда неимоверны... — Когда мы любим, не верим в свои успехи.
 
Отдай убранства нам, отдай златые цепи... (Хочет ограбить). — В этой сцене творчески преломлены, по-видимому, следующие события: запертые в Кремле поляки и бояре, испытывавшие нехватку продовольствия, выставили всех жен, которых принял Пожарский и защитил от казаков, намеревавшихся их ограбить. Ср. д. 5, явл. 3.
 
Приляжем с воинством мы к сей стране московской... (Ср.: И закипела брань с другой страны московской.) — Наше войско займет позиции с этой стороны Москвы.
 
Российский вдруг орел с орлом сразился белым! — Подразумевается символика гербов: черный двуглавый орел российского герба и белый орел польского.