Минимизировать

СКАЗАНИЕ О ДОЧЕРИ АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО

Подготовка текста, перевод и комментарии М. Д. Каган-Тарковской

Текст:

Бяше царь Александръ Великый паче всѣх царей. Сынъ Филиппа царя всѣ царьствиа въсприятъ, и вси языци поклонишася ему. Едини нагомудреци не приаша его,[1] ни женьское царство.[2] Нагомудреци бо зрять, еже глаголеться, смотрят Господа на небесѣхъ сѣдя на престолѣ, того ради не прѣдашася Александру царю.

Был царь Александр Великий выше всех царей. Сын Филиппа-царя, он все царства покорил, и все народы поклонились ему. Только нагомудрецы не признали его, да еще амазонки. Ибо нагомудрецы зрят, как говорится, видят Господа на небесах, сидящего на престоле, того ради не покорились Александру-царю.

Имяше же Александръ едину дщерь и много о ней боляше.

Была же у Александра единственная дочь, и много он о ней заботился.

Егда приатъ звѣря, которыяй разбиваху вся въйскы,[3] и пришедъ впаде в ливадахъ при водѣ, идеже исхожаху раци и похващаша воя.[4] И единъ педопулъ приатъ рыбу сушену и иде к водѣ той, да ю измыет, и обрѣте изворъ малъ, и вметну рыбу ону; она же ожиша и удари в воду — и тъй бо бяше породимъ кладязь.[5] И прииде юноша спѣшно и възвѣсти Александру царю. Александръ же вложеныя рыбы не вѣроваше бо своему слузѣ, яко тако случися. И какъ вложи Александръ сухыа рыбы в воду ту и в томь часѣ ожиша.

И вот, взяв зверей, с которыми он сокрушал все войска, вступил Александр в низины у вод, откуда выходили раки и хватали воинов. Один же воин, взяв сушеную рыбину, направился к воде, чтобы помыть ее, и нашел небольшой родник, и бросил ту рыбу; она же вдруг ожила и, всплеснув, ушла в воду — ибо то был райский источник живой воды. И поспешил юноша к Александру, и рассказал об этом царю. Александр же не поверил рассказу слуги о рыбе и тому, что так случилось. Но когда и Александр положил сушеных рыб в ту же воду, они тотчас же ожили.

И приим Александръ единъ крондирь, и взят от воды, и запечата, и предасть ю единому апроду, и рече ему: «Аще кто отпечатает, то азъ погублю тебе и род твой». Александръ же знаяше, колико лѣт хощеть жив быти, егда будет ему къ смерти, да испиеть воды породимскиа, да родится и не умрет.

Тогда взял Александр некий сосуд, наполнил водой из источника, запечатал и передал верному слуге, сказав ему: «Если кто распечатает сосуд, то я предам гибели и тебя, и род твой». Ибо Александр, зная, сколько лет ему жить, решил, что, когда наступит час его смерти, выпьет воды живой, возродится и уже не умрет.

Дщи же его Панориа, видѣ юношу, велми стрѣгущи кондирь, и Панориа рече къ юноши: «Повѣж ми кондирь тъй?» И глагола к ней онъ: «Не вѣмь, госпоже моя». Она же рече: «Дай мнѣ, яко да поне виждю его». Юдрѣй рече: «Госпоже, велико запрѣщение имамъ от отца твоего Александра». Она же много имѣние ему даваше и многыми муками прѣщаше ему, и зѣло скорбяше, како узнаеть, что есть в кондари. И пакы рече Юдрею: «Лязи съ мною и повѣж ми». Тогда упадеся на ню и слегся с нею, и повѣсть ей все. И егда усну Юдрѣй, и она закла его, и поверже и в кошници, и взят кондирь, и испить из него воду, и бысть невидима и бесмертна. Тогда Александръ проклять ю, и тако пребывает.

Дочь же Александра Панория, увидя, как юноша усердно оберегает сосуд, сказала ему: «Поведай мне, что в том сосуде?» И ответил ей он: «Не ведаю, госпожа моя». Она же сказала: «Дай мне, хоть посмотрю его». Юдрей же сказал: «Госпожа, строгий запрет дан мне от отца твоего Александра». Она же многие дары ему предлагала и многими муками угрожала, и очень домогалась, как бы узнать, что же в сосуде. И вновь говорит Юдрею: «Ляг со мною и поведаешь мне». Соблазненный ею, лег он с нею и поведал ей все. Когда же уснул Юдрей, она заколола его и сбросила в корзину, и взяла сосуд, и выпила из него воду, и стала невидима и бессмертна. Тогда Александр проклял ее, и так она живет до сих пор.



[1] ...Едини нагомудреци не приаша его... — Нагомудрецы, рахманы, в «Сербской Александрии» потомки сына Адама Сифа, безгрешные, живущие близ рая.

[2] ...ни женьское царство. — Страна амазонок, в «Сербской Александрии» названа «Мазаньской Землей», жительницы которой так яростно сражались, что никто не мог их победить. Александр заключил мир с царицей амазонок Клитеврой.

[3] Егда приатъ звѣря, которыяй разбиваху вся въйскы... — В «Сербской Александрии» говорится о львах, обученных для боя, и боевых слонах, применяемых в войске индийского царя Пора.

[4] ...исхожаху раци и похващаша воя. — Морские раки, хватавшие коней и утаскивающие их в море, упоминаются в «Сербской Александрии».

[5] ...породимъ кладязь. — Порода — рай, породный; породский — райский (см.: Словарь русского языка. XI—XVII вв. М., 1991. Вып. 17. (Помаранецъ—Потишати). С. 120, 121).

Рассказ о дочери Александра Македонского, похитившей «живую воду», переписан в 60-х гг. XV в. монахом Кирилло-Белозерского монастыря Ефросином. По своему содержанию он связан со средневековыми романами об Александре — «Хронографической» и «Сербской» «Александриями», переведенными на Руси с греческого. В греческой «Александрии», приписанной современнику Александра Каллисфену («Александрия» Псевдокаллисфена), есть история о поваре, нашедшем «живую воду» и напоившем ею дочь Александра Калу. В наказание за полученное бессмертие Александр приказал бросить их в воду, но Кала стала нереидой, а повар — морским демоном. В «Сербской Александрии» есть рассказ о том, как Александр расположился станом на берегу озера, вода которого оживила сухих рыб. В ефросиновском рассказе эти сюжеты дополнены еще одним — о верном юноше Юдрее (Андрее), соблазненном и погубленном дочерью Александра Панорией (это имя близко к греческому слову, означающему хитрость, коварство). Так возникает новая версия, известная в сербской (в XIV в.) и в болгарской литературах (см.: Милтенова А. Сказание о происхождении русалок (к истории книжной деятельности книгописца XV в. Ефросина) // Исследования по древней и новой литературе. Л., 1987. С. 147—154), а впоследствии распространившаяся в новогреческом, славянском и румынском фольклоре (см.: Wesselofsky Al. Zur bulgarischen Alexandersage // Archiv für slavische Philologie. Berlin, 1875. Bd 1. H. 1. S. 608—611). Сохранение в славянском варианте непереведенных греческих слов — педопул, ливады, кондир, апрод — указывает на греческий оригинал «Сказания».

Основная тема ефросиновского рассказа — стремление Александра Македонского, которому была предсказана ранняя гибель, к бессмертию — занимает большое место в русских «Александриях».

Текст «Сказания о дочери Александра Македонского» публикуется по списку XV в. монаха Ефросина — РНБ, Кирилло-Белозерское собр., № 22/1099, л. 505—506.