ДЕЙСТВИЕ IV

Минимизировать
                       ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
                  Князь Димитрий и Леон
                           Князь Димитрий
Где Вьянко, узник твой?
                           Леон
                                           Под стражей пребывает;
Но в узах об одной Софии унывает,
Введенной мной во град.
                           Князь Димитрий
                                           Представь его ко мне;
Я с ним беседовать хочу наедине.
                           Леон
Хоть кроток видом он, приветлив, благодарен,
Учтив, признателен, но льстив он и коварен.
Не верь, о государь! не верь словам его.
                           Князь Димитрий
Не требую ни в чем совета твоего,
                           Леон ушел.
Исполни что велю.
 
                           ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
                           Князь Димитрий
                                 Что делать днесь, не знаю!
Врученной властию скучать я начинаю;
Мне тягостна она—о власть! верховна власть!
Ты есть горчайшая для смертных в мире часть.
Начальство над людьми, начальство есть почтенно;
Но ах! с коликими трудами соплетенно!
То блески, что вдали душе и сердцу льстят,
Но кои, озарив, всю душу тяготят;
За каждое от нас произнесенно слово
Сужденье от людей всегда в устах готово;
И нам подвластные нередко судят нас,
Не вникнув в связи дел, не растворяя глаз;
Властители людей осуждены ответом
За малый общий вред пред Богом и пред светом;
Природа рушит ли воздушну тишину,
Гремят ли небеса,— всё ставят им в вину.
Россия зрится мне, Россия изъязвленна,
Во узы ввержена, бледна, окровавленна;
Вздыхает вкруг меня, мне слышится, земля:
Телами вскоре здесь покроются поля,
И кровию трава российской обагрится;
Здесь воды закипят, весь воздух загорится.
О, если бы я мог сей ужас отвратить!
Хотел бы кровь мою один за всех пролить.
Душа Димитрия изменам не причастна,
Но гордость князя мне Пожарского опасна;
От Волги с войском он, как хищный вран, летел,
Почто под властью быть моей не захотел?
Кто пользу общую в виду своем имеет,
Равно тому, другим он служит иль владеет.
Князь хощет быть царем иль хощет нас предать,
Я стану следствий сих со страхом ожидать;
При подозрениях, мне в сердце впечатленных,
Не дам во власть ему людей, мне подчиненных;
Увижу, в пользу ль нам он действовать начнет
Или предаст...
 
                       ЯВЛЕНИЕ ТРЕТИЕ
Князь Димитрий и гетман Желковский (тихо приближается)
                           Князь Димитрий
                         Но кто задумавшись идет?
Он шествие ко мне с унылым стоном правит.
                           Гетман Желковский
Где я найду его? и кто ему представит?
                           Князь Димитрий
Кого ты ищешь здесь?
                           Гетман Желковский
                                      Димитрия ищу;
Я пасть к его ногам с почтением хощу.
                           Князь Димитрий
Димитрий я!—кто ты?
                           Гетман Желковский
                                       Я враг страны Московской.
Но ах! несчастнейший отец, гетман Желковской;
Мой сын, о государь! во узах у тебя,
На выкуп за него привел я сам себя;
Которая сего несчастного прельстила,
София мне его погибель возвестила;
Не есть лазутчик он, ни варвар, ни злодей,
Он в ночь сию пришел в российский стан для ней.
Я, я московскому злодеем был народу;
Прими во плен меня, но дай ему свободу;
Благотворение угодно небесам,
Имеешь сына ты, имеешь сына сам.
Зри слезы ты мои, внемли душевны муки,
К тебе дрожащие взношу, Димитрий, руки;
Колена, государь, объемлю я твои—
Будь жалостлив, внемли стенания мои;
Мне сын мой на земли утеха есть едина;
Терзай, губи, карай и мучь отца за сына.
Я весь в руках твоих,—меня ты за него
В темницу заключи, но выпусти его.
                           Князь Димитрий
Я жалость чувствовать к врагам моим умею
И Вьянку свободить из плена власть имею;
Ко правосудию почтение внушить,
Допросом Вьянкиным хочу я поспешить.
Полки я для сего оставил важна дела,
Решу его, доколь война не воскипела.
                           Гетман Желковский
Моя, о государь! моя во Вьянке кровь;
В ней нет вины другой, в ней вся вина—любовь!
Он не был вам врагом, не возмущал Россию.
Когда ж виновен тем, что любит он Софию,
Так он на Севере преступник не один;
И если то порок, так твой порочен сын:
Он так же, как мой сын, княжной Пожарской страстен.
Что ею он любим, за то ль мой сын несчастен?
                           Князь Димитрий
Любил Софию он. Когда ж забыт Леон
Пожарскою княжной—ее забудет он;
Благоразумия те люди не имеют,
Которые в любви к несклонным девам тлеют;
Спокоен буду я, в нем склонность истребив;
Но Вьянку отпустить нельзя, не допросив;
Когда злодей он нам—на что злодеев множить,
Которые наш край стараются тревожить?
А если только в нем любовника сыщу,
Твоим объятиям я сына возвращу.
Хотя вы чаете России быть ужасны,
Но мы, свободу вам давая, безопасны,
И безопасна здесь, Желковский, жизнь твоя.
                           Гетман Желковский
Дарующу мне жизнь целую руку я;
Жить в сладкой тишине россияне достойны,
И думаю, что вы останетесь спокойны,
Принужу от Москвы поляков отступить;
В сем умысле меня сын может подкрепить,
Он множество друзей в отечестве имеет,
Которых преклонять во все страны умеет;
Его вельможи чтут и любит Владислав;
Ко миру склонит их, столицу вам отдав.
Меня ты удержи, его пошли к полякам.
                           Князь Димитрий
Сумнителен мне ты по дружественным знакам.
России множество соделали вы зол:
Вы к нам Отрепьева прислали на престол,
Царя Василия в темницу заключили,
Во узы ввергнули российских вы бояр;
Мы видели в Москве еще сей день пожар,
Мы слышали набат. Тревоги зря такие,
Как могут верить вам и я—и вся Россия?
                           Гетман Желковский
Не может кроток быть под игом польским град;
Там каждый день мятеж, там каждый день набат.
Свободу получив с моим любезным сыном,
Клянемся помышлять о мире мы едином.
Мой конь и меч готов, я к войску возврашусь
И тамо удержать Литву от битвы льщусь;
Мы ныне, может быть, сей град навек оставим.
                           Князь Димитрий
Тогда мы небеса за ваш побег прославим.
Я трепет ваших душ предусмотрел давно,—
А ты воюй иль нет, Димитрию равно;
Он жаждет тишины, но браней не боится.
Поди, сейчас к тебе мой пленник возвратится;
Но вот и сын твой здесь.
 
                       ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
     Те ж и Вьянко (препровождаемый Леоном)
                           Гетман Желковский
                            (объемля сына)
                                            Возлюбленный мой сын!
Ты в узах! не подав к предательству причин!
(Оглядывается на Димитрия, говорящего тайно с Леоном; продолжает тихо ко Вьянке)
Но будь спокоен ты! а я дерзаю льститься,
Что сын мой в сей же день от уз освободится;
Мое притворное покорство доверши
И к нам доверенность Димитрию внуши;
Пришел я за тебя в оковах здесь остаться.
Как мог ты россам в плен, жив будучи, отдаться!
Несносно мне тебя у них в неволе зреть.
                           Вьянко
Но что же должен был я делать?
                           Гетман Желковский
                                                        Умереть!
                           Вьянко
Умру, когда от уз не можно свободиться.
                           Гетман Желковский
Умри! а я лечу с Пожарским в поле биться.
                       (Обняв сына.)
Прости!
                          (Ушел.)
                           Леон
       (окончав разговор с Димитрием)
Враги сии восстанут против нас.
                           Князь Димитрий
Не мне приказывай, исполни мой приказ,
Поди.
                        (Леон ушел.)
 
                       ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
              Князь Димитрий и Вьянко
                           Князь Димитрий
           Скажи ты мне, скажи чистосердечно,
С Пожарскою княжной ты в тайне был, конечно?
Сердечны слабости умею извинять.
Но умыслов ее нельзя тебе не знать;
Зачем, почто она ко брату приходила?
В ночи прийти сюда отважилась княжна,
Причина быть должна сей смелости важна.
                           Вьянко
Законов совести я в узах не нарушу;
София, чаю, вам свою открыла душу;
Российская княжна то дерзостью не чла,
Что с сердцем искренним к россиянам пришла,
Где брата, где друзей, где сродников имеет;
Кто совестью не чист, казаться тот не смеет;
А деве таковой, которыя душа
Как взор ее светла, как прелесть хороша,
Прилично предлагать отечеству спокойство;
Враждующих мирить есть ангельское свойство.
                           Князь Димитрий
Что ты ни чувствуешь, что ты ни говоришь,
Ты ею занят весь, везде Софию зришь;
На узы ты взгляни и жребий свой напомни,
Чего я требую, немедленно исполни.
                           Вьянко
Я знаю, что тебя и сына тем гневлю,
Что я прельщен княжной, что я ее люблю;
Но кто любить ее, ах! кто любить не станет,
София на кого из смертных нежно взглянет?
                           Князь Димитрий
Сей склонностью меня не можешь раздражать;
Ты властен страсть гасить, ты властен умножать;
От ваших нежностей не чувствую обиды;
Но тайные ее ты мне поведай виды.
Когда тебя она старалась соблазнить,
Не думала ль к себе всю Польшу преклонить,
Дабы коварств ее привесть пружины в действо
И скипетр перенесть в Пожарского семейство?
Для брата ли сестре усердно не радеть,
Когда надежда есть престолом овладеть?
Вы так ли думали? скажи мне откровенно,
И всё я извиню, мной будет всё забвенно.
                           Вьянко
Когда Пожарскую княжну я возлюбил,
С ней душу съединить мой умысл первый был;
Не шли на мысли нам ни царствы, ни короны,
Нам верные сердца златые были троны.
Прости, что в узах сих толь дерзко говорю.
Служа отечеству и польскому царю,
Который покорил под власть свою Россию,
На что бы мне склонять к предательству Софию?
Я Владиславу быть не мог неверен сам.
Но если было бы угодно небесам,
Чтобы, вражду забыв, престол ему вручили,
Вы б скоро царские награды получили,
Короны бы одной недоставало вам;
Почтенья придал бы боярским он правам,
И, как в Эдеме, вы в Москве бы обитали,
Тебя вторым царем в России бы считали,
Ты б райску жизнь вкушал.
                           Князь Димитрий
                                               Оставь презренну лесть!
Там лести места нет, где сердце чисто есть.
Мы в поле возросли, не знаем сладких брашен;
Не брани страшны нам, язык лукавых страшен;
Я чувствую сии обманчивы цветы,
Которыми прикрыть коварство хочешь ты.
Такие выгоды, которы равны царским,
Во блесках представляй пред князем ты Пожарским;
А только истину поведай предо мной,
Что было твоего прихода к нам виной,
Что в мыслях ты имел? и что княжна имела?
Мне узел развяжи сего сплетенна дела;
Какую брат ее беседу с ней имел?
                           Вьянко
Не зная о княжне, я знать о ней хотел;
О их беседе я нимало не известен,
Увы! несчастлив я—но сердцем прав и честен.
                           Князь Димитрий
Когда ты искренно со мною говоришь,
Не варвара во мне, но друга, Вьянко, зришь.
Кто истины нагой друзьям своим не скажет,
Тот небо раздражит и Бог того накажет.
Отец твой мне слова приманчивы вещал:
Поляков преклонить сегодня обещал
Без брани из Москвы к Смоленску удалиться;
Тобою в деле том он чает подкрепиться.
                           Вьянко
Благотворения, почтенный князь, твои
Объемлют душу всю и чувства все мои.
Я стану всей Литве твои щедроты славить
И вскоре здешний град принужу их оставить;
Мы браней более с Россией не хотим;
Коль нас послушают, вам скипетр возвратим.
                           Князь Димитрий
Но ежели Литва окажется упорна
И будет вашему совету непокорна,
Мы с молнией на вас приидем как враги,—
Тогда с Софией ты из града убеги!
Когда вы будете в осаде побежденны,
Не будут жены там, ни дети пощажденны;
Двух тающих сердец страданья не хочу,
Их Бог соединил, и я не разлучу;
Любить Пожарскую я сыну запрещаю;
Тебя, тебя для ней из плена отпущаю.
                           Вьянко
                    (на коленях)
Прощает кто врагов, тот милостив, как Бог;
Льет слезы у твоих лежащий Вьянко ног!
 
                       ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
                      Те ж и Вестник
                           Вестник
Внимая новый шум и новый стон во граде,
Всё наше воинство простерлося к осаде;
В дыму казалась нам и в пламени Москва;
Две вылазки на нас извергнула Литва,
Великой стоила нам траты оборона,
Увы! мы храброго лишились Руксалона;
Он, гневом распален и мщеньем закипев,
Один против Литвы пошел, как страшный лев;
Он гнал, рубил, разил, как буря был ужасен;
Но, пулей в грудь пронзен, упал с коня безгласен!
                           Князь Димитрий
Да Бог его вражду против меня простит!
                           Вестник
Пожарский за него со гневом ярым мстит;
Вокруг московских стен как молния летает;
Препятства он себе нигде не обретает.
Он лестницы к стенам приставить повелел;
По ним хотел взлететь, как в облако орел.
Те, кои лестницы ко граду утвердили,
В отважности такой его предупредили;
От тяжести ли войск, коварством ли врагов,
Незапно лествица обрушилася в ров;
И закипела брань с другой страны московской.
Мне в поле сретился теперь гетман Желковской,
С немногими людьми спешит он ко стенам.
                           Князь Димитрий
Желковский мужествен, но безопасен нам.
                           Вестник
Полки твои, мой князь, ко приступу готовы
И только ждут тебя.
                           Князь Димитрий
                      (указывая на Вьянку)
                                  Сними с него оковы.
                           Вестник снимает.
                           Князь Димитрий
                            (продолжает)
Доколе будет кровь россиян верных течь!
 
                       ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
            Те ж и Леон с мечем Желковского
                           Леон
Вот меч Желковского!
                           Князь Димитрий
                                       Отдай ему сей меч,
Его невинность я пред всеми возвещаю!
Исполни мой приказ, вину твою прощаю,
Я клятву дал к отцу сейчас его пустить.
Лежащему у ног злодею подло мстить.
                            (Вестнику.)
Пойдем!
 
                       ЯВЛЕНИЕ ОСЬМОЕ
                        Леон и Вьянко
                           Леон
                С тебя сложил родитель мой оковы,
Но сыну узы он приуготовил новы;
Ты, сердцем будучи коварен и лукав,
Перед отцем моим казаться можешь прав;
Но правым никогда не будешь предо мною;
Твою свободу чту я новою виною.
                           Вьянко
Стоящий узник твой в свободе, без оков,
Себя я оправдать перед тобой готов.
                           Леон
Еще ты пленник здесь, еще, еще в неволе;
Но дай ты клятву мне со мной сразиться в поле.
Вот меч твой! ведай ты, доколе жив Леон,
Княжной тебе владеть не даст спокойно он;
Теперь я клятвою родительскою связан,
Но бой со Вьянкой мне во брани не заказан.
                           Вьянко
Могу ли на тебя я руку воружить?
К ногам твоим сей меч приду я положить.
                           Леон
Российских слабых жен презренный соблазнитель,
Знай, я тебе за них непримиримый мститель!
За подлую к тебе Софиину любовь
Я б должен был теперь твою исчерпать кровь;
Твою пронзил бы грудь за грудь ее неверну
И выгнал бы из ней литовску душу черну;
Но держит мой кинжал родительский приказ.
Жду в поле я тебя, беги моих ты глаз!
Я тамо жизнь мою или твою скончаю.
                            (Ушел.)
 
                       ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
                           Вьянко
                            (один)
С Софией избежать твоих гонений чаю;
Любовь служила мне успехом в сей стране,
И счастье, может быть, поспешествует мне.
Но чувствую у ног трепещущую землю!
Я звуки бранных труб и топот конский внемлю.
Здесь ужас! страхи здесь! отселе убежим.
 
                       ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
                 Вьянко и Воин литовский
                           Воин
Ты, Вьянко, здесь? увы! простись с родителем своим;
Он ранен!
                           Вьянко
                   Небеса! где он?
 
                           ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕНАДЕСЯТЬ
Те ж и воины (несущие раненого Желковского на щитах)
                           Другой воин
                                             О рок наш слезный!
Погибли мы теперь!
                           Вьянко
              (бросаясь к родителю)
                                   Родитель мой любезный!
Ты весь в крови!
                           Гетман Желковский
                                 (тихо)
                              Когда мой сын освобожден,
Так я еще живу, еще не побежден.
За наше варварство нас небо наказало;
И что неправы мы, пред светом доказало.
Я вижу, вижу я, что Польши в мире нет!
О! как несчастны мы! несчастны и потомки!
Угаснут их дела, которы были громки,
Мне зрится некое с перуном божество!..
Но будущих судеб сокрыто существо;
Вступила в очи тьма; коль беден род Желковских!
О сын мой! убеги скорей из стен московских;
Советуй ты Литве, советуй Польше ты
Оставить гордые о славе их мечты;
Безумной вольности тщетой не ослепляться,
Мятежною против России не являться.
Мятеж есть язва царств, а вольность в царстве яд!
Препроводи меня, препроводи во град.
Пожарский учинил сию в груди мне рану,
Не мсти ему.
                           Вьянко
                      Я мстить ему слезами стану!
                            (Ушли.)
 
                       ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕНАДЕСЯТЬ
                           Князь Пожарский
(вбегая на театр с мечем окровавленным; с ним Минин и бояре)
Смерть Руксалонова полякам отмщена,
Запечатлела их падение она;
Наш будет благ конец, когда наш благ начаток;
Димитрий польских войск развеял в прах остаток.
(Увидев препровождаемого в пролом Желковского.)
Как агнцы робкие, они от нас бегут;
Но пусть скрываются, их стены не спасут;
Коль инако нельзя нам в град войти со громом,
Так мы войдем в Москву отверстым сим проломом.
Сей должен день судьбу отечества решить,
Иль славой увенчать, иль славы нас лишить.
                           Минин
Но что! ты ранен, князь! ты наших войск надежда,
Насквозь прострелена стрелой твоя одежда.
                           Князь Пожарский
Когда я воинство ко брани ополчал,
Себя от польских стрел, от ран не исключал;
Стрела меня почтить сей славой не хотела,
Она приближилась—и с шумом пролетела.
                           Минин
Ты смерти подвергал отчаянной себя.
                           Князь Пожарский
Пренебрегаю смерть, отечество любя!
                           Минин
Я робкими тебя искал в полках очами,
Увидел наконец, увидел пред мечами:
Ты кровь сарматскую реками проливал,
Служил как ратник сам, другим повелевал;
Отважность стоила кончины Руксалону!
                           Князь Пожарский
Всем должно жертвовать для веры и закону!
                           Минин
Но должно жизнь свою начальнику блюсти,
Дабы он войско мог в несчастии спасти.
                           Князь Пожарский
Примером воинство начальник ободряет;
Родится сто других, когда он жизнь теряет.
На жертву дни мои России я принес,
Продлить иль кончить век, зависит от небес.
Отсюду мы начнем притворную осаду,
Но тайно припадем от Яузы ко граду;
Немногий отдых мы полкам своим дадим
И, силы подкрепив, к сраженью полетим.
Ты, солнце, от Москвы еще лучей не скрыло;
О! если б в ней царя в сей день ты озарило!
 
КОММЕНТАРИИ
 
Ливонцев против нас, черкасов ополчили. — Ливонцы — здесь: немцы (осенью 1612 г. Сигизмунд III повел к Москве трехтысячный отряд немецких наемников, но дошел только до Волоколамска). Черкасы — казаки-украинцы (служили в отряде Ходкевича, в 1612—1614 гг. совершили рейд по русскому Северу).
 
Какая искренность в ней дерзость возбудила? — Какова истинная причина ее дерзости?
 
Эдем — земной рай.
 
...чрез множество грядущих вижу лет, // Я вижу, вижу я, что Польши в мире нет! — Намек на три раздела Польши (1772, 1793, 1795 гг.) между Австрией, Пруссией и Россией, в результате которых она перестала существовать как самостоятельное государство.