ИЗ "ЗАПИСОК"

Минимизировать
<...> Премьер-министр князь Кауниц оставил мне визитную карточку, ничего подобного он никогда не делал. Человек надменный, превыше всего ставящий собственные удовольствия, он был избалован императрицей Марией-Терезией, которая ему многое прощала потому, что понимала: ему нет равного ни по уму, ни по знаниям политических вопросов. Император испытывал к нему большое почтение, и князь привык ни с кем и ни с чем не считаться. Во время визита в Вену папы Пия VI Кауниц, пригласив папу к обеду, не счел нужным отказываться от своих привычек и поехал в манеж упражняться в верховой езде; более того, этот господин пробыл там дольше обычного и заставил папу ждать. Кауниц явился лишь в пять часов пополудни в сапогах, с хлыстом в руке, который он использовал как указку, обращая внимание своих знатных гостей на особенно любимые им картины.
 
Я отдала Кауницу визит, и он пригласил меня на обед. Я приняла приглашение с условием, что он не посетует, если, не застав его светлости дома, я подожду лишь до четырех часов, а затем уеду домой, поскольку обычно не завтракаю и к тому времени буду голодна. В назначенный день я была у князя в половине четвертого. Он встретил меня в гостиной и, кажется, немного сердился на то, что я назначила час обеда, а не поставила себя в зависимость от его каприза.
 
За столом князь говорил только о моей родине и, когда разговор коснулся Петра I, сказал, что Россия должна быть благодарна Петру, ибо он создал наше государство. Я отвергла это утверждение и возразила, что такую репутацию создали ему иностранные писатели, во множестве приезжавшие тогда к нам; именно они из тщеславия провозгласили Петра творцом возрожденной России в надежде и самим приобщиться к его мнимой славе создателя. Задолго до рождения Петра I Россия покорила Казанское, Астраханское и Сибирское царства. Русь победила наиболее воинственный народ, известный под именем «Золотой Орды», обладавший неисчислимым количеством золота и украшавший им свое оружие. Искусство древней Руси находило убежище в монастырях, где по сей день хранятся шедевры живописи, созданные в то далекое время. Наши историки оставили больше рукописей, чем все европейские вместе взятые.
 
— Уже 400 лет назад, князь, — прибавила я, — разрушенные Батыем церкви были покрыты мозаикой.
 
— Однако, княгиня, вы не учитываете, — сказал Кауниц, — что все-таки именно Петр приблизил Россию к Европе, и мы о ней узнали лишь с этого времени.
 
— Великая держава, князь, с такими источниками богатства и возможностями, какими располагает Россия, не испытывает нужды приближаться к чему-либо. Страна, столь изобильная и хорошо управляемая, как мое отечество, сама притягивает к себе все, что ей угодно. Если о России ничего не знали в те времена, о которых говорит ваша светлость, то вы извините меня, если я заключу, что это лишь доказывает невежество либо беспечность европейских государств, не знакомых со столь огромной страной. Но чтобы доказать вам, что я не испытываю никакого предубеждения против царя Петра, хочу чистосердечно изложить свои суждения относительно этого необыкновенного человека. Он был гениальным деятелем, его стремление к совершенству не знало предела, но полное отсутствие воспитания позволило его пылким страстям возобладать над разумом. Вспыльчивый, грубый и деспотичный, он со всеми без различия обходился, как с рабами, удел которых — постоянное страдание. Невежество не позволяло ему понять, что большинство новшеств, насаждаемых им с помощью насилия, со временем привились бы мирно, путем обмена, торговли и примера других стран. Если бы он не ценил столь высоко все иностранное, то не уничтожил бы бесценные особенности характера наших предков. Он не ослабил бы непреложность законов и уважение к ним, если бы не менял их так часто (даже свои собственные). Он подорвал основы Уложения своего отца, заменив их деспотическими законами, часто им самим же отменявшимися. Он уничтожил почти полностью свободы и привилегии как дворян, так и слуг, которые раньше могли обратиться в суд в случае крайнего притеснения. Петр ввел военизированное управление, которое, безусловно, является самым тираническим. Из мелкого тщеславия заслужить славу созидателя, он торопил постройку Петербурга самыми жестокими средствами: тысячи рабочих погибли в болотах, а дворяне разорялись, вынужденные предоставлять крестьян на строительные работы и обязанные возводить для себя в Петербурге каменные дома, независимо от желания иметь их. Он построил адмиралтейство, хотя уровень воды в Неве настолько низок, что на верфях сооружают лишь корпуса военных судов, которые затем с великим трудом и расходами заключают в камели и по мелководью перетаскивают в Кронштадт, — Петр не должен был этого делать, зная, что большие и сильно нагруженные корабли не смогут дойти до Петербурга. При Екатерине II город увеличился в четыре раза, здания стали намного роскошнее, и все это без насилия, поборов, не вызывая никаких неудовольствий.
 
Я заметила, что мои слова произвели впечатление на князя. Однако, желая продолжить спор, он сказал, что все же это, должно быть, замечательно — видеть монарха, работающего на верфи.
 
— Уверена, что ваша светлость не может говорить это серьезно, ибо вам известно, что время государя слишком дорого, чтобы тратить его на работу, которую мог бы выполнить и простой рабочий. Петр I мог привлечь не только плотников и строителей, но и адмиралов. Он работал в Саардаме плотником, пренебрегая государственными делами и калеча русский язык голландскими терминами, которыми буквально начинены все его указы, относящиеся к морскому делу. У него не было никакой необходимости посылать дворян за границу изучать ремесла садовников, кузнецов, шахтеров и так далее, поскольку каждый дворянин с удовольствием предоставил бы трех или более крестьян, дабы обучить их этим ремеслам.
 
Князь Кауниц переменил тему разговора, чему я была весьма рада, поскольку мне не хотелось высказывать ему всего, что я думала о Петре.
 
<...> В следующем году я отправилась в свое белорусское имение, чтобы достроить и освятить новую церковь, которую приказала возвести посреди большой площади в Круглом, и вернулась в Петербург в июле, так как этим летом туда должен был приехать мой брат граф Семен.
 
Я была глубоко возмущена, услышав, как люди, которые окружали императора, обычно враждовавшие между собой, единодушно поносили царствование Екатерины II и внушали молодому монарху, что женщина никогда не сумеет управлять империей! Зато они до небес превозносили Петра I, этого блестящего тирана, этого невежду, пожертвовавшего важными учреждениями, законами, правами и привилегиями своих подданных честолюбивому стремлению изменить все, не отличая полезного от вредного. Иностранные писатели, несведующие или недобросовестные, провозгласили его создателем великой империи, хотя она задолго до него так возвысилась, как никогда не возвышалась при нем.
 
<...> Если я проживу еще некоторое время, то опишу разные случаи времен царствования Екатерины, справедливо именуемой Великой. Я изложу суть полезных деяний знаменитой государыни и проведу параллель между нею и Петром I, которого ошибочно считали достойным сравнения с этой необыкновенной личностью, стоявшей много выше его и придавшей России такую мощь, что ее уважали и страшились во всей Европе. <...>
 
КОММЕНТАРИИ
Подготовка текста и комментарии Е. Д. Кукушкиной
 
Публикуемые отрывки печатаются по изданию: Дашкова Е. Р. Записки. Письма сестер М. и К. Вильмот из России / Сост. Г. А. Веселая; под общей ред. С. С. Дмитриева. М.: МГУ, 1987. С. 137—139, 205—207. В его основе — новый перевод с французской копии, опубликованный в 21-й книге «Архива князя Воронцова».
 
Кауниц Венцель Антон Доминик (1711—1794) — австрийский государственный деятель, государственный канцлер в 1753—1792 гг. Содействовал сближению Австрии с Францией и Россией. Известен как покровитель наук и художеств.
Мария-Терезия (1717—1780) — австрийская эрцгерцогиня (с 1740 г.), королева Венгрии и Чехии, великая герцогиня тосканская и римско-германская императрица. После смерти своего супруга императора Франца I (в 1765 г.) назначила своим соправителем сына, Иосифа II.
Во время визита в Вену папы Пия VI... — Папа Римский (1775—1799) посетил Вену, чтобы оказать влияние на Иосифа II, стремящегося посредством реформ и сокращением количества монастырей взять внешнее управление церквами в свои руки.
...основы Уложения своего отца... — Речь идет о Соборном Уложении 1649 г., своде законов русского государства, принятом при Алексее Михайловиче.
Камели — плоскодонные суда, которые подводили под корабль, приподнимали его и таким образом проводили по мелководью.
В следующем году... — т. е. в 1802 г.
...императора... — т. е. Александра I (1777—1825), российского императора с 1801 г.