В
ТОЙ ЖЕ ДЕНЬ. ОТ ЖИТИА ПРЕПОДОБНАГО ОТЦА САВЫ, ИЖЕ НАД ВѢШЕРОЮ РѢКОЮ ЖИВШАГО И
ТАМО МОНАСТЫРЬ ОБЩЕЕ ЖИТИЕ СОСТАВЛЬШАГО. СОТВОРЕНО СВЯЩЕННОИНОКОМ ПАХОМЪЕМЬ
В
ТОТ ЖЕ ДЕНЬ. ОТ ЖИТИЯ ПРЕПОДОБНОГО ОТЦА САВВЫ, КОТОРЫЙ ЖИЛ НАД ВИШЕРОЮ-РЕКОЮ И
ТАМ ОБЩЕЖИТЕЛЬНЫЙ МОНАСТЫРЬ СОЗДАЛ. СОЧИНЕНО СВЯЩЕННОИНОКОМ ПАХОМИЕМ
Благослови,
отче!
Благослови,
отче!
Добро
убо и зѣло полезно иже божественных мужий житие повѣствовати, но не яко ты от
нас похвалы требующе, но яко инхь воздвигнути хотяще к тѣхъ преизящному подвигу
и любви еже к Богу. Понеже обаче божественаа благодать, иже работающих Тому со
страхом дерзновенно любовию прославити их. Иже здѣ крыющася ради
добродѣтели, заеже утаитися от человѣкъ мняще, Богъ же болми явленно творить не
токмо в животѣ, но и по преставлении, заеже таковии мира сего вся преобидиша,
ови малая, инии великаа, но обоих едино произволение бяше и ко единому иже
блаженьству зряху.
Достойно
и в высшей степени полезно о житии божественных мужей рассказывать, но не потому,
что они от нас похвалы требуют, но желаем других приблизить к их красоты
преисполненному подвигу и любви их к Богу. Ибо божественная благодать
заключается в том, чтобы прославить тех, кто дерзновенно с любовью служит Ему.
Тех, кто здесь, <на земле>, укрывается ради добродетели, надеясь утаиться
от людей, Бог делает известными <миру> не только при жизни, но и по
смерти, ибо они <подвижники> миром сим пренебрегали, одни больше, иные
меньше, но у тех и других одно желание было и к одному они блаженству устремлялись.
Постнически
подвигшеся, жестокий, весма же скорбный ходивше путь, и зде мученици, и бес
крове, произволениемь бывше, по реченному, по вся дни скорбяще и злостражюще,[1]
и в пустыняхъ скитающеся, овогда пища лишаемь, иногда же одежда, множае же паче
от бѣсовь брани приемлюще, не бо тѣмь брань бяше къ крови и плоти, но къ духомь
злобнымь поднебесным, но паче же к самому тому, иже исперва хвалящемуся
потребити землю же и море. Но обаче нынѣ от таковых божественых мужь не токмо
подсмѣанъ бывает, но и попираемь, якоже речено есть: «Се дахъ власть наступати
на змиа и скорпиа, и на всю силу вражию, и ничтоже вас вредить».[2]
Что бо тѣхъ возможе вредити, иже ни самаа телеса своа или душю пощадивше ради
Христовѣ любве, якоже и самъ Христос глаголеть: «Иже погубить душю свою мене
ради и Евангелиа моего, той спасеть ю».[3]
В
посте подвизаясь, трудный и весьма суровый проходили они путь, здесь, <в
земной жизни>, и без <пролития> крови, по своему желанию мучениками
сделавшись, как сказано: все дни терпели скорби и тяжелые мучения, и в пустынях
скитались, иногда без пищи, иногда без одежды, больше же всего брань имели с
бесами, но не телесной их брань была, а с духами злобными поднебесными, в
большей же степени с тем, который изначально хвалился истребить землю и море.
Однако ныне он этими божественными мужами не только осмеян бывает, но и
попираем, ибо сказано: «Се даю вам власть наступить на змия и скорпиона, и на
всю силу вражию, и ничто вам не повредит». Да и что может навредить тем,
которые ни самого тела своего, ни души не пощадили ради любви Христовой, так и
сам Христос говорит: «Кто потеряет душу свою ради меня и Евангелия моего, тот
спасет ее».
Отнюдуже
иже воистинну нынѣ нама похваляеми блаженный Сава да речется: откуду и от коеа
страны бяше, и како прииде, и кое житие имаше. Явѣ, убо Тверскиа земли бяше,
града убо Кашина,[4]
рода убо не проста, но паче велика и всѣмь знаема,[5]
тамо возрасть и воспитание имѣа. И понеже юнъ сый тѣломъ, но свершенъ
добродѣтелию, аще бо тогда мирскаа ношаше, но вся иноческаа дѣла тому бяху,
глаголю же: постъ и молитва, и всѣхь первие сверстник своих въ церкви
обрѣташеся. По сем же рачениемь божественым и любовию еже к нему изволися ему
иноку быти, но убо еже в мысли имѣаше, уже конець дѣлу совершити хотяше: и
изыде от своего дому, и от своих сродникъ, и прииде въ честную обителъ святаго
Савы, отстоащи от осподьствующаго града Твери 15 поприщъ на рѣцѣ, глаголемѣй Тмѣ,
и вселися ту[6]
возложи бо на ся иноческии образъ.
По
такой причине пусть будет рассказано о воистину прославляемом нами ныне
блаженном Савве: откуда и из какой земли, и как пришел, и какое житие имел.
Известно, что он из Тверской земли, града Кашина, рода не простого, а знатного
и всем известного, там вырос и воспитание получил. Хотя и молод был, но
совершенен в добродетелях, хотя и носил мирское платье тогда, но дела все его
иноческими были, а именно: в посте и молитве пребывал, и раньше всех
сверстников своих в церковь приходил. При таком усердии божественном и любви к
Богу решил он иноком стать, то, что в мыслях имел уже, завершить хотел на деле:
и ушел из дома своего и от родственников своих, и пришел в честную обитель
святого Саввы, находящуюся в 15 поприщах от «осподьствующего» города Твери на
реке Тьме, и поселился тут, возложив на себя иноческий образ.
И
в нѣких от ихже тамо монастырей бывь, жестокое житие проходя, рекше: в поварни
и въ хлѣбни, и во иных службах, к сему же и смирение безмѣрное, аще кто инъ.
Еже видѣвше иже тамо отци вси, яко аггела Божиа посреди себе имѣаху, паче же и
сродници его, и вси велможи земли тоя того имя яко священие нѣкое обношаху,
всѣмь того хвалящим, овемь того смирение глаголющим, овем же зѣлное воздержание
и постъ того другъ другу повѣдающим, но паче же тъй, яко и от уности не требуа.
Паче же изволися ему, по Аврааму, изити от земля своеа и от роду своего и ити в
землю, идеже никтоже того вѣсть, и тамо прочаа лѣта житъ яко не знаем.[7]
И
в нескольких там монастырях побывал, суровую жизнь имея, а именно: в поварне, в
хлебопекарне и в других службах, к тому же и смирение безмерное имел, как никто
другой. Видя это, все бывшие там отцы, будто ангела Божьего его у себя
почитали, тем более же и родственники его, и все знатные люди земли той его имя
как святыню некую произносили, все его хвалили, одни о его смирении говорили,
другие об его огромном воздержании и посте друг другу рассказывали, но гораздо
выше чтили за то, что совершаемое им <ревностное служение> не
требовалось, ибо <слишком> юным был. Более того, решил он, как Авраам,
покинуть землю свою и род свой и идти в страну, где никто его не знает, и там
оставшиеся годы жить неизвестным.
Тѣмже
и симь помыслом — тако Богу того спасение строяху — приходить въ преименитый
великый Новъград, егоже вѣсть слово тако нарицати, приходит же не тако явленно
во град или явлена себе творя иже тогда пръвостоятеля, но яко единъ от нищи и
странных, нигдеже никомуже явився, ниже бесѣдовавъ. Но прииде, Богомъ
наставляем, на Вѣшеру реку[8]
и ту малу колибу въдрузивъ, и тамо молящеся пред образомь Пречистыа Богородица,
юже со събою имяше. Прилучи же ся нѣким человѣкомь от Новаграда видѣти его
тако на молитвѣ стояща, и от комарей ниж самого его лица видѣти, бяше бо тогда
пост святых апостолъ.[9]
Прочее же человѣци ти удивишася того житию и познаша того истинна человѣка
Божиа быти.
Итак,
следуя этому убеждению, — так Бог о его спасении заботился — приходит
он в именитый Великий Новгород, который молва называет так, приходит же
неоткрыто в город и не представляясь первостоятелю, но как один из нищих и
странников, нигде никому не являясь и ни с кем не беседуя. И пришел он,
наставляемый Богом, на реку Вишеру, и тут небольшой шалаш поставил, и молился
там пред образом Пречистой Богородицы, который с собой имел. Случилось неким
людям из Новгорода видеть его так, в молитву погруженного, ибо был тогда пост
святых апостолов, и лицо его все покрыто было комарами, и его совсем не было
видно. И в дальнейшем люди те дивились его житию и признали в нем истинного
Божьего человека.
И
понеже видѣ, яко познанъ бысть, тѣмже оттуду отходит во ино мѣсто близъ рѣкы
Сосница,[10]
тако той именуемо, и тамо вселися, идеже и жесточайшее житие начат жити, в постѣ
и в молитвѣ упражняася. Но понеже «немощно бяше граду укрытися връху горы
стоящу»,[11]
увѣдено бысть нѣкимь того житие, и начаша к тому приходити и скуднаа приносити.
Таже помалѣ и слухъ происхождаше о немь во всем Новѣградѣ, даждь и до самого
архиепископа Иоана,[12]
иже тогда престолъ тоа церкви правящаго. Тѣмже посылаеть к нему видѣти его:
кто, и каковъ есть, и что житие его, яко искушаеть того нѣкаа досадителнаа тому
изрещи, яко, презрѣвшаа архиерейскую честь и безъ обавлениа ту того живуща.
Пришедшю же посланному от архиепископа и ако съ запрещениемь к нему, рече:
«Како сдѣ смѣлъ еси сѣсти, на мѣстѣ семь, безъ благословениа архиепископова?»
Он же смирениемь отвѣща, притьчю приемъ: «Нѣкотораа дѣвица сѣдящи у оконца
своего близъ нѣкоего позорища, иже бестудно на вся зрящи; другаа же в той же
храминѣ у иного оконца сѣдящи, со благоговѣниемь о своемь дѣвьствѣ и чистотѣ
внимающи. Тогда иже тамо мимоходяще человѣци о прьвой дѣвѣ и о бестудии еа
глаголюще: „Сиа во многоглаголании своем не сохранит свою чистоту". О
друзий же глаголаху: „Яко сиа дѣва, иже со благоговѣниемъ тако сѣдяще, сохранит
свою чистоту бес порока". Нам же, государю, наипаче подобает внимати себѣ
и сохранити на неже изыдохом, мы бо здѣ, в сей пустыни, живуще, ни тебе
отбѣгающе, но мира удаляющеся, молитвъ же твоих и благословениа всегда
требуемь, и да пребываеть с нами».
И
как понял он, что узнан был, тогда ушел оттуда в другое место, к реке,
именуемой Сосница, и там поселился, где еще более суровое житие проходить
начал, в посте и молитве упражняясь. Но поскольку «нельзя скрыться граду, на
верху горы стоящему», известно стало неким людям о житии его, и стали к нему
приходить и самое необходимое ему приносить. Понемногу затем и слух пошел о нем
по всему Новгороду, даже и до самого архиепископа Иоанна, который занимал тогда
<первосвятительский> престол той церкви. Потому отправляет тот посыльного
к нему узнать: кто, и каков он есть, и каково житие его, так как искушает
архиепископа желание упрекнуть его за то, что он не почтил архиерейскую власть
и без объявления о себе поселился тут. Когда же посланный от архиепископа
пришел к нему, то будто со строгостью сказал ему: «Как посмел ты остановиться
здесь, на этом месте, без благословения архиепископова?» Савва же отвечал со
смирением притчею: «Одна девица сидела у окна своего рядом со зрелищем и без
стыда на все смотрела; другая же в том же дому у иного окна сидела, с
благоговением хранила девственную чистоту свою. И проходящие там люди о первой
деве и о бесстыдстве ее говорили:»Сия девица в суетности своей не сохранит
чистоту свою». О другой же сказали: «Эта дева, с благоговением так сидящая,
сбережет чистоту свою без порока». Нам же, господин, тем более лучше внимать
себе и оставаться на том пути, по которому шли, ибо мы здесь, в этой пустыни,
живем, не тебя избегая, но от мира удаляясь, молитв же твоих и благословения мы
всегда желаем, чтобы они пребывали с нами».
Возврати
же ся посланый къ архиепископу и повѣда ему вся о блаженномь Савѣ: и о житии
его, и о постѣ, и о нищитѣ. Архиепископъ, услыша сиа, желаниемь побѣжаа, и
восхотѣ самъ видѣти его. И ако идяше архиепископъ к того обиталищю, срѣте его,
еще далече сущю, блаженый Сава во простых ризах, якоже обычай бяше — всегда
тому тако ходити. И ако видѣ архиепископа, пад пред нимь со всякимь
смиреномудриемь, поклонися, якоже достоить святителю. Архиепископъ же,
благословивъ того и не знааше, яко той есть Сава, но мняше странна нѣкоего
быти, повѣле же ему и сѣсти съ собою, и ити с [нимъ], идеже Сава жилище имѣаше;
и понеже аще тому и не хотящю сѣданиа с собою, сподобляеть того. И сему тако бывающу,
и духовнаа словеса архиепископу с нимь глаголющю, и позна того не проста быти,
но свершена нѣкоего мужа, и сего ради паче возлюби его. И понеже близъ жилища
бывше, востаетъ Сава скоро от мѣста сего и смирениемь поклонися архиепископу, и
исповѣда ему о себѣ, яко «азъ есмь грѣшный Сава». Тогда архиепископъ подивися
того смирению и того любовию благословивъ, прочее оба внидоша въ храмину Савину
и ту многа бесѣдовавше. И многу часу минувшю, архиепископъ, поучивъ того непредкновенно
въ тръпѣнии пребыти и тако укрѣпивъ его и учредивъ не токмо и духовною пищею,
но и телесною, прочее во град возвратися, старца же великое житие по Бози
похваляа. И оттолѣ архиепископъ великую вѣру стяжа ко блаженному Савѣ и ако
велика нѣкоего имяше, тѣмже и всегда потребнаа тому присылааше.
Возвратился
же посланный к архиепископу и поведал ему все о блаженном Савве: и о жизни его,
и о посте, и о нищете. Архиепископ, услышав это, желанием одолеваем, захотел
сам видеть его. И когда шел архиепископ к его жилищу, то встретил
<архиепископа> еще далеко <от того места, где находилось жилище
его> блаженный Савва в простых ризах, потому что обычай у него был —
всегда так ходить. И как увидел он архиепископа, пал пред ним с глубоким
смирением, поклонился, как следует поклониться святителю. Архиепископ же,
благословив его и не зная, что он и есть Савва, а думая, что это некий
странник, велел ему сесть вместе с собою и ехать с ним до жилища Саввы; и хотя
тот и не смел позволить себе сесть рядом с ним, но он удостоил его
<этого>. И когда так случилось, и архиепископ имел с ним беседу духовную,
то разглядел он в нем не простого человека, а некоего совершенного мужа, и за
это еще больше полюбил его. Когда же они были около жилища, то встал Савва поспешно
с места своего, со смирением поклонился архиепископу и признался ему, что «я и
есть грешный Савва». Архиепископ удивился тогда его смирению и с любовью
благословил, затем оба вошли в дом Саввы и там о многом беседовали. И когда
много времени минуло, архиепископ, наставив Савву неотступно в терпении
пребывать, и, так укрепив его и напитав не только духовной пищей, но и
телесной, во град возвратился, восхваляя великое в Боге житие старца. И с тех
пор архиепископ огромную веру приобрел в блаженного Савву и как некоего
великого мужа почитал, и потому всегда необходимое ему посылал.
О
разбойници. Чюдо 1.
О
разбойниках. Чудо 1.
Начат
же Сава и келии здати в покои братиамъ. Не стръпѣ лукавый врагъ, но позавиди
тому, нѣкыих от разбойникь навади еже прити к нему и пакость створити, мняще
нѣкоего богатьство у него быти. И ако приидоша, тому келию строящю, и лестию
благоговѣйни ся мняще, благословение испросивше. Старець же, познавь тѣхъ
лукавьство, яко разбойницы суть, и сего ради яко с молениемь глаголеть тѣмъ:
«Чада, сотворите любовь, помозите ми воздвигнути древо на стѣну». Повелѣваеть
же тѣмь за тончайший конець бревно взяти, сам же за тяжчайший конець приать[13]
воздвизаше древо. Онѣм же всѣм немогущимъ своего конца на стѣну возложити,
старець же Божию помощию, яко силенъ, единъ взем древо на стѣну возложи.
Видѣвше же сиа разбойницы, другъ на друга взирающе со удивлениемь, тѣмже срамом
и страхомъ обиати бывша, прочее отбѣжаша паче боящеся, да нечто пакостно от
старца постражуть.
И
стал Савва и кельи строить братии для жилья. Не вынес этого лукавый враг, но,
позавидовав ему, подговорил нескольких разбойников прийти к нему и напакостить,
предполагая, что у него есть богатство. И пришли к нему, когда он строил келью,
и с притворным благоговением благословения попросили. Старец же, раскрыв их
обман, что это разбойники, <и сего ради> как бы с просьбой обращается к
ним: «Чада, сделайте милость, помогите мне поднять бревно на стену». Велит же
им за самый тонкий конец взяться, сам же за тяжелый конец берется, поднимая
бревно. Когда же они все вместе не смогли своего конца на стену поднять, то
старец с Божьею помощию, как силач, один взял бревно и на стену водрузил.
Видевшие же это разбойники друг на друга с удивлением смотрели и стыдом и
страхом объяты были, наконец, и вообще убежали, боясь, как бы не истерпеть от
старца какого-нибудь вреда.
Чюдо
2.
О поставлении монастыря.
Чудо 2.
О создании монастыря.
По
сем же нѣкоему времени минувшу, нѣции от инокъ монастыря, иже Лисичиа гора
зовомаа,[14]
не оставляху старца тамо житие имѣти, выше бо помянутого монастыря бяше мѣсто
то. И сего ради блаженый Сава, яко услыша брань, бывающу о мѣсте, посылает
тогда во град нѣкоего от ученикь своих, именем Ефрема,[15]
въ Славный конець,[16]
посадникомь и тысяцким, и прочим господинимь, христоименитымъ людемъ, испросити
от них мѣсто над Вѣшерою рѣкою и тамо обитель составити.[17]
Они же с радостию даша ему мѣсто, иже прошаше. И симъ тако бывающимъ, блаженый
Сава вселися тамо и всячески, елико мощно, подвизашеся обитель составити, и
келию бо водрузивъ, прочее и церковь помысливъ здвигнути во имя Господа Бога и
Спаса нашего Исуса Христа, честнаго его Вознесениа, иже того самого Господа
нашего Исуса Христа помощию и поспѣшениемь и церковь воскорѣ поставлена бысть.[18]
Тѣмже начаша к нему мноза приходити: овы ползы ради, овы же жити ту хотяще, той
же радостию приимаше тѣхъ.
По
прошествии некоторого времени несколько иноков монастыря, который Лисьей горой
называется, стали не позволять старцу жить на этом месте, ибо выше было место
это названного монастыря. И тогда блаженный Савва, услышав спор относительно
места, посылает одного из учеников своих, по имени Ефрем, во град, в Славный
конец, к посадникам и тысяцким, и прочим людям, христианам, с просьбой отвести
ему место над рекой Вишерой и там обитель построить. Они же охотно согласились
дать ему место, которое он просил. И когда все это так произошло, блаженный
Савва поселился там и прилагал все, какие только возможно, усилия, чтобы
поставить монастырь, и келью построил, затем и церковь задумал воздвигнуть во
имя честного Вознесения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, помощью и
содействием Господа нашего Иисуса Христа церковь вскоре и была поставлена.
Потому многие к нему начали приходить: одни пользы ради, другие желая здесь
поселиться, он же с радостью принимал всех.
Чюдо
3.
Чудо 3.
Бѣ
же у него мирянин нѣкий, служай тогда в монастыри том, весма лѣнивъ к
послушанию, много пререкованиа творя старцю, заеже многа дѣла старцю начинающу.
Он же, утѣшаа того, глаголаше: «Не скорби, чадо, но потръпи своя уреченыа дни,
и прочее множае отдадимъ, нежели обѣщахомся тебѣ». Мирянин же той умилився о
словесех старца, паче же позна в себѣ коварьство вражие быти, и к тому множае
паче инѣхъ начатъ тружатися.
Был
же у него мирянин один, служил тогда в монастыре том, и очень был ленив в
исполнении послушаний, часто пререкаясь со старцем за то, что <старцем>
много дел заведено. Савва же, утешая его, говорил: «Не скорби, чадо, но потерпи
лишь эти тебе назначенные дни, и тогда воздадим больше, чем обещано было тебе».
Мирянин тот «умилился» словам старца, более того, понял, что то было с ним
вражеское искушение, и с тех пор гораздо более других начал трудиться.
Чюдо
4. О иноцѣ.
Чудо 4.
Об иноке.
В
та же времена прииде инокъ нѣкий видѣти блаженнаго Саву, бяше бо от многых
слышалъ о того великомъ житии. Старець же того срѣтаеть, бяше бо обычай
блаженаго Савы: егда прихождаше кто к нему от инѣхъ странъ, исхождаше противу и
срѣташе того тамо, идеже крестъ водруженъ бяше, и тамо молитву сотворивъ, с
тѣмь къ церкви прихожаше, и молитву сотворивъ, прочее того в келию введе,
бесѣдоваше с нимъ. Якоже преже рѣхом, старцю тому к нему пришедшю и бесѣдавшу
доволно, и вечеру бывшю, дасть покой пришедшему брату, сам же вземь жерновы,
своима рукама меляше. Слышит же пришедший брат старца меляща и псалтырь изъ
устъ глаголюща всю нощь, даже и до заутреняго правила, начатъ в себѣ удивлятися
и глаголати, яко множае видѣхъ, нежели от инѣхъ слышавъ. Наутриа же, вземь
благословение от старца, восвоаси возвращашеся, проповѣдует всѣмь превеликое
святаго житие, себе же яко лѣнива укоряеть.
В
это же время пришел один инок, чтобы увидеть блаженного Савву, ибо от многих
слышал о его великом житии. Старец его встречает, так как у блаженного Саввы
обычай был: когда кто приходил к нему из другой стороны, выходил он навстречу и
встречал его там, где крест водружен был, и, там молитву сотворив, с ним к
церкви приходил, и, помолившись, наконец, приводил его в келью, и с ним
беседовал. Как уже сказано было, старец тот пришел к нему и беседовал с ним
долго, и когда наступил вечер, то оставил он отдыхать пришедшего брата, сам же,
взяв жернова, своими руками стал молоть. И услышал пришедший брат, что старец
мелет и всю ночь «из уст» псалтырь читает, вплоть до утреннего правила,
удивился про себя и сказал, что увидел он даже больше, чем слышал от других.
Утром же, взяв у старца благословение, возвратился он восвояси, всем
рассказывая о великом житии святого, а себя укоряя за леность.
Чюдо
пятое. О столпѣ.
Чудо
пятое. О столпе.
По
сих же нѣкоим временемь прошедшимь, и созда себѣ столпъ и тамо вшед, всю
седмицу в постѣ и въ молитвѣ пребываше, даже и до суботы. В суботу же схождаше
от столпа къ братии и с ними пища причащашеся. Такоже и в недѣлю молебнаа
совершивъ и вкупѣ ядъше, и полезному поучивъ, паки на столпъ восхожаше. И
такоже подвизашеся даже и до другыа суботы. Симь же тако о блаженемь бывающим.
Затем
по прошествии некоторого времени он построил себе столп и, всходя на него, всю
неделю в посте и молитве пребывал, вплоть до субботы. В субботу же спускался со
столпа к братии и присоединялся к ним в трапезе. Также и в воскресенье, службу
отслужив и вместе трапезу разделив, и наставив их, опять на столп всходил. И
так «подвизашеся» вплоть до следующей субботы. Так блаженный Савва поступал.
Чюдо
6. О приходѣ брата къ святому.
Чудо 6.
О приходе брата к святому.
Слышавъ
о немь иже братъ его по плоти, приде к нему видѣтися с ним и глаголати. Старец
же никакоже не восхотѣ видитися с нимь, ни бесѣдовати. И много ту пребывающю,
едва старець умоленъ бывъ видѣтися с ним и ничтоже беседовати. Тогда изыде к
нему блаженый и благословивь того, ино ничтоже не глаголавь, паки на столпъ
взыде. Брат же того видѣ, с радостию восвоя возвратися хвалу Богу воздая, творящему
дивнаа и преславнаа, еже видѣста очи наши.
Услышал
о нем родной брат его, пришел к нему увидеться с ним и поговорить. Старец же ни
за что не хотел видеться с ним и говорить. И после того как долго он там
оставался, едва упросили старца не беседовать, но хотя бы повидаться с ним.
Тогда вышел к нему блаженный и благословил его, и, больше ничего не сказав,
опять на столп взошел. Брат же, повидав его, восвояси с радостью возвратился,
воздавая хвалу Богу, творящему дивное и преславное, что видели очи наши.
Чюдо
7. О разбойницех.
Чудо 7.
О разбойниках.
По
нѣкихже временех придоша разбойници, хотяще монастырь разграбити. Старець же на
столпѣ стоя на молитвѣ, еще далече узри тѣх грядущих и позна лукавьство, и на
что приидоша, тѣмже удари на столпѣ жезлом. Разбойници же слышавше, мняху, яко
ученики приглашает, Ефрема и Андреа, страхом обьяти бывше, прочее же отбѣжаша —
молитва тѣх прогонящи. И оттолѣ престаша разбойници приходити в монастырь, и
множае побѣжени бывше, нежели побѣдившее.
Некоторое
время спустя пришли разбойники, хотели монастырь разорить. Старец же на столпе
стоял на молитве, еще на дальнем расстоянии увидел идущих и распознал обман их,
и для чего пришли, поэтому и ударил жезлом на столпе. Разбойники же, слышавшие
это, подумали, что он зовет учеников, Ефрема и Андрея, страхом объяты были,
наконец же, и убежали — молитва прогнала их. И с тех пор перестали
разбойники приходить в монастырь, будучи сами побеждены, не сделавшись
победителями.
О
преставлении святаго.
О
преставлении святого.
Сим
же тако бывающим, прихожааху к нему отвсюду ползы ради. «Всѣмь бо всякъ
бывааше»,[19]
по апостолу, всѣх наказуа и всѣхь яко свои уды милуа, старыхъ яко братию,
юнѣиших яко чада, и не бѣ ту оскорбляема или оскорбляюща, вси бо утешаеми бяху
Савою.
После
случившегося отовсюду стали приходить к нему пользы ради. Ибо «всем он был
вся», по апостолу, всех наказывая и всех, как части тела своего, жалея, старых
как братию, юных как детей, и не было оскорбляемых или оскорбляющих, ибо все
утешаемы были Саввою.
Пребысть
же многа лѣта в томъ жестоком злострадании, и осмидесято ему лѣто того житию
прохожаше, в болѣзнь телесную впад. И хотяше уже и телеснаго съуза раздрѣшитися
и естества отдати долгъ, тѣмже призывает к себѣ всю братью, и поучивь их о
ползѣ, и духовными словесы доволно тѣх напитавъ, еже во православии и во
обѣщании иночьскых пребывати, наипаче смирением украшатися, конечное же рекъ
имъ: «Еже видѣсте мене творяща, сиа и сами творите».[20]
Многаа же инаа изрекь, яже к тѣмь ползѣ и спасению. По сих же монастырь съ
братиею, иже от самого того блаженаго Савы устроению, вручаеть всесвятѣйшому,
иже тогда престолъ правящему великиа церкви, архиепископу Емилиану,[21]
еже промышляти тѣмь и пещися, старѣйшим же братии повелѣ быти, яко теплѣйших
иже к нему вѣрою, иже и многы труды показавшим на мѣстѣ томъ, Ефрему и Андрею.
Пребывал
он много лет в таком суровом житии и на восьмидесятом году жизни заболел. И,
собираясь уже телесные узы развязать и естеству отдать долг, призвал тогда к
себе всю братию и наставлял их, и духовной беседой насытил, чтобы в православии
и в соблюдении иноческих обетов пребывать им и чтобы более всего украшать себя
смирением, в конце же сказал: «Видели, в чем я подвизался, то и вы сами
творите». Много и другого сказал, что к их же пользе и спасению. Затем
монастырь с братиею, который сам же блаженный Савва устроил, передает
всесвятейшему архиепископу Емелиану, занимающему в это время престол великой
церкви, чтобы опекал и заботился о нем, старшими же среди братии назначил
Ефрема и Андрея, как наиболее преданных в вере ему и много трудившихся в месте
этом.
По
сих же начатъ тѣлом изнемогати, иже душею крѣпкый, чьстныих таинъ Христовыхъ
причастився, душю свою мирно Господеви предасть октября месяца въ 1 день,
заповѣдавь учеником своимь: «Егда от тѣла душа моя разлучится, никоеяже чти
мене не сподобите, но тако просто мене по земли влекуще до гроба, земли
предадите».
После
чего начал он телом изнемогать, духом сильный был, честных таин Христовых
причастился и душу свою Господу мирно предал октября месяца в 1-й день, наказав
ученикам своим: «Когда с телом душа моя разлучится, никакой чести мне не
воздавайте, но влеките меня просто по земле до гроба и предайте земле».
Ученици
же того, яко видѣша тогда отца усопша, немалу скорбь и разлучение наставника
своего имуще. Прочее псалмопѣниемь и пѣниемь надгробным честно яко отца и
промыслителя тѣх спасению почетше, землею покрывают трудолюбное и
многострадалное тѣло блаженнаго Савы промежи церкви и столпа, в немже добрѣ
подвизался бяше.[22]
Ученики
же его, увидев тогда пастыря умершим, почувствовали огромную скорбь и разлуку с
наставником своим. Наконец, почтив его как отца и своего спасения учителя
пением псалмов и надгробным пением, погребли в земле трудолюбивое и
многострадальное тело блаженного Саввы между церковью и столпом, на котором
славно подвизался он.
Ученици
же того, яко видѣша наставника своего къ Богу отшедша, множае тружатися начаша
о монастырьском строении, да ничтоже монастырьскаго обычаа или преданиа
отечьскаго от них же разорится, паче же и о душевных: еже видиша у отца
творяща, сиа наипаче тщахуся собою дѣлы исправити; толико бо тщание показаша,
елико доволно образъ многым быти. Глаголють же о том Андрѣи, учиници блаженаго
Савы, яко толико изнури себе воздержанием, елико токмо кожи и костем видѣни
быти, и тако в том велицем житии, реку же, въ безмѣрном постѣ и въ молитвѣ душю
свою с миром Господови предасть, во всемь ревнитель бысть наставника своего
житию.
И
ученики его, когда увидели к Богу отшедшим наставника своего, начали много
трудиться на благоустроение монастырское, чтобы ни один монастырский обычай или
наказ отеческий не был «разорен» ими, более же всего <заботились> о
духовном: что делал отец, как видели они, то старались они сами в большей
степени исполнить на деле; столько старания показывали, что стали достойным
примером для многих. Говорят о том Андрее, ученике блаженного Саввы, что он так
изнурил себя воздержанием, что только кожа и кости видны были, и так в том
великом житии, поведаю же, в безмерном посте и молитве душу с миром Господу
предал, во всем будучи последователем житию своего наставника.
О
пожарѣ монастыря.
О
пожаре монастыря.
По
нѣкыхже и немалых вреженехъ, помощию Божиею и молитвами святаго монастырю добрѣ
цвѣтущю, но, понеже не терпя сиа врагъ, бысть в монастырѣ том пожаръ великъ,
иже поясть огнь весь монастырь, церковь же и столпъ и со иными келиами; гробъ
же блаженнаго Савы промежю столпа и церкви, киоту немалу над готовѣмь гробомъ
водружену, никакоже не вредит огнь, ниже прикоснуся, пламени отвсюду того
окружающу. Се убо прьвое по преставлении святаго чюдо, паче же чюдо и смотрение
Божие бысть, яко да увѣрятся и познают вси: яко славящеи Бога болмѣ тѣх Христос
прославляеть; иже здѣ крыющеи дѣланиа своа благаа, явлени паче творить пред
аггелы и человѣки, сам бо реклъ есть пророком: «Ищущеи бо мене обрящуть
благодать»;[23]
но понеже симь бывающимь.
По
прошествии же некоторого и довольно продолжительного времени, когда с помощью
Божьей и молитвами святого монастырь процветал, но, так как не стерпел этого
враг, случился в том монастыре пожар великий, огонь истребил весь монастырь,
церковь и столп с некоторыми келиями; гробу же блаженного Саввы между церковью
и столпом с большим киотом, над готовым гробом водруженным, никак не навредил
огонь, даже не прикоснулся, притом что пламя со всех сторон его окружало. Это
было первое после смерти святого чудо, паче же чудо и провиденье Божие, чтобы
поверили и узнали все: что тех, кто славит Бога еще больше, Христос
прославляет; тех, кто скрывает здесь дела свои благие, творит Он их явными пред
ангелами и людьми, ибо сам сказал пророкам: «Ищущие меня обрящут благодать»; и
потому так и случается.
О
исцѣлѣвшемь от гроба святаго.
О
исцелившемся от гроба святого.
Нѣкыи
убо человѣкъ, Иванъ именемь, и еще в животѣ велию вѣру имѣ къ блаженному Савѣ,
тѣмже и по преставлении еже к тому вѣрою не оскудѣ, заеже того великое житие по
Бозѣ вѣдый извѣстно. Сему убо предреченному Ивану случися тому студеною
болѣзнию одерьжиму быти тако и со дѣтми своими. Яко велию вѣру имѣ ко святому,
иде в монастырь Вознесениа Господа нашего Исуса Христа и тамо поклонися, и
молебнаа совершивъ, таже приходит ко гробу блаженаго Савѣ, тамо молитвовавъ, и
у гроба знаменався, абие Богъ дарова ему здравие купно съ дѣтми своими. И тако
человекъ, иже печалуася, возвратися в домъ свой, купно славя Бога и благодаря и
того угодника блаженнаго отца Саву.
Один
человек, по имени Иван, еще при жизни святого большую веру имел к блаженному
Савве, так и по смерти вера его к нему не уменьшилась, потому что хорошо он
знал его великое в Боге житие. Этому вышеназванному Ивану случилось с детьми
своими быть одержимому простудной болезнью. Так как он великую веру имел к
святому, то пошел в монастырь Вознесения Господа нашего Иисуса Христа, и, там
поклонившись и отстояв службу, пришел он затем к гробу блаженного Саввы, и
после того как он там помолился и у гроба осенил себя крестным знамением,
тотчас даровал Бог ему вместе с детьми его здоровье. Так человек, который
печалился, возвратился в дом свой, славя и благодаря вместе Бога и его
угодника, блаженного отца Савву.
Чюдо
о исцѣлѣвшем.
Чудо
об исцелившемся.
Ино
же чюдо сему подобно. Нѣкоему человѣку, Елферию именемь, и сему такоже
трясавицею одержиму. И мнози, иже мнящеся врачеве быти, нѣкаа зелиа, еже
исцелити его, многаа дааху, но ничтоже полезнаа ему не можаху сотворити. Но
тако от того лютаго недуга злѣ страдаше, толико от недуга изнеможе, елико и не
познати его, но паче близ яко рещи, не толико животъ, елико смерть чаати. По
прилучаю же нѣкоему иноку того же монастыря, в немже блаженый Сава лежаше,
видивъ того стражюща, начат ему повѣдати, како исцелениа бывають от гроба
блаженнаго; всяко бо рече: аще с вѣрою приидеши — всяко исцѣлѣеши.[24]
Вѣровав же человѣкь той словесемь старца, приходит в монастырь, и тако
помолився, и у гроба блаженаго Савы знаменався, и абие помощию самого того
Господа нашего Исуса Христа и молитвами святаго преста болѣзнь и здравь бысть.
Радуася возвратися в дом свой и славя Бога и того угодника, блаженнаго отца
Саву.
Этому
подобно и другое чудо. Некий человек, именем Елферий, он также болел
лихорадкою. И многие, что считают себя докторами, много разного зелья давали,
чтобы исцелить его, но ничего полезного ему не смогли сделать. И так он от того
злого недуга сильно страдал, настолько от болезни изнемог, что и не узнать его
было, правильнее, если скажем, что не столько жизни, сколько смерти ждал. И
случилось же одному иноку того монастыря, в котором блаженный Савва похоронен,
увидеть, как страдает тот, и начал он ему рассказывать, какие исцеления
совершаются от гроба блаженного; действительно сказано: если с верою
придешь — обязательно выздоровеешь. Человек этот, поверив словам старца,
пришел в монастырь и помолился, и у гроба блаженного Саввы осенил себя крестным
знамением, и тотчас помощию самого Господа нашего Иисуса Христа и молитвами
святого отступила болезнь, и он выздоровел. Возвратился он в дом свой, радуясь,
славя Бога и угодника его, блаженного отца Савву.
О
Захарии.
О
Захарии.
Прилучися
и таково нѣчто в монастыри томъ. Нѣкии человѣкь, именем Захариа, приде в
монастырь пострищися, иже в началѣ вѣлико житие показа. Сему убо Захарии
монастыря того иноци начаша повѣдати о житии святаго и чюдесъ, бывающихъ от
гроба его. Дивляшеся о словеси, от инокъ глаголанных, и начатъ на многы дни
размышляти и молити Бога, да нѣчто и самъ узрит от таковых бываемое.
Случилось
в монастыре этом и такое. Некий человек, по имени Захарий, пришел в монастырь
постричься, показав вначале великое житие. Этому Захарию иноки того монастыря
стали рассказывать о жизни святого и чудесах, происходящих от гроба его.
Удивлялся он словам, сказанным иноками, и стал в течение многих дней размышлять
и молить Бога, как бы и ему увидеть что-нибудь из таковых.
И
нѣкогдаже ему, стояху тому на молитвѣ и сѣдшю ему опочинути, воздремався и
успе, или яко во иступлении бывъ: видит нѣкоего незнаема, пришедша к нему и
глаголюща: «Аще хощеши видѣти отца Саву, иди вослѣд мене и видиши его». Он же
мняше, яко за тѣм ити, и приидоша до гроба святаго Савы, и видить тамо нѣкиа
святители, и посреди блаженнаго Саву видѣ, на высоцѣ мѣсте стояща. Яко прииде и
поклонися; и нѣкаа словеса брату изрекъ, прочее того вѣровати утвердивъ. И
возбнувь от сна, не видить никогоже, тѣмже и трепетенъ бывъ, приходить къ
духовному своему отцю и повѣда ему вся, яже видѣ. Сиа же от самого того
духовнаго ему отца вси мы слышахом истинну поведающа.
И
однажды он, когда стоял на молитве и сел отдохнуть, вздремнул и уснул, или как
будто в исступлении пребывал: видит незнакомца, подошедшего к нему и
сказавшего: «Если хочешь увидеть отца Савву, иди за мной и увидишь его». И он
считал, что идет за ним, и подошли они к гробу святого Саввы, и видит он там
неких святителей, а среди них видит блаженного Савву, на высоком месте
стоящего. И как пришел, поклонился; и сказал <Савва> несколько слов
брату, укрепив в вере того на будущее. И воспрянув ото сна, он никого не
увидел, тогда, охваченный трепетом, он пришел к своему духовному отцу и
рассказал ему обо всем, что видел. Все это все мы слышали от самого того
духовного отца, истину поведующего.
О
держимь трясавицею.
О
заболевшем лихорадкою.
Инъ
же братъ того же монастыря, именем Игнатие, случися ему студеною болѣзнию
одержиму быти. Братиа же того Игнатиа и тые много печалуа о болѣзни брата и
многа Бога моляше о немь, еже избавитися ему таковаго недуга. Той же, недугуя и
всѣх утаився, яко велику вѣру имый, и приходит ко гробу блаженнаго Савы, и тамо
со слезами молящуся ему, и услыша, болѣзнь утѣшившися в нем. Утру же бывшу,
ненадежно здравь въ церкви, и яко ничтоже пострадавъ, прочее благодаря Бога и
того угодника блаженаго Саву.
И
другому иноку этого монастыря, Игнатию именем, случилось «студеною болезнью»
заболеть. Братия же сильно огорчалась из-за болезни Игнатия и «многа» Бога
молили о нем, чтобы избавил его от этого недуга. Он же, недомогая и от всех
скрываясь, ибо великую веру имел, приходит к гробу блаженного Саввы, и там со
слезами молится ему, и осознает, что болезнь ослабевает в нем. Когда же
наступило утро, то он, не совсем еще здоровый, в церкви почувствовал, что ничем
не страдает, и благодарил Бога и его угодника блаженного Савву.
О
Андрѣи и о сыну его.
Об
Андрее и его сыне.
Ниже
и се да умолчано будет, иже Богъ творить святыми своими, обаче бо божественаа
благодать не токмо в животѣ прослави святыа своа, но и множае и по
преставлении, да увѣрятся вси и познают, яко Господь нашь Исус Христос славящаа
его прославляеть, ищющи его обрящуть благодать. Сице же и здѣ случися.
Не
скрыто и то будет, что Бог творит через святых своих, ибо божественная
благодать не только при жизни прославляет святых своих, но еще в большей
степени после смерти, да поверят все и узнают, что Господь наш Иисус Христос
славящих его прославляет, «ищущие его обрящут благодать». Такое и здесь
произошло.
Бяше
нѣкии купець в том же славнем велицем Новѣградѣ, именем Андрѣй, богат имѣниемь
и добродѣтелию, богатѣйший же вѣрою ко святым. Сей убо предреченный Андрѣй вѣру
имый монастырю честнаго его Вознесениа Господа нашего Исуса Христа и к великому
въ пророцѣх Предтечи Иоанну, к преподобному отцю Савѣ, егоже именованиемь
Савинъ монастырь наречеся. Тѣмже и той Андрѣй часто тамо в монастырь
прихождаше, и молитвовавъ, и трапезу братиамь представляаше, и милостыню давъ,
возъсвоа возвращашеся.
Был
некий купец в том славном Великом Новгороде, по имени Андрей, богатый «имением»
и добродетелями, а более всего богатый верою к святым. Этот вышеназванный
Андрей был предан монастырю честного Вознесения Господа нашего Иисуса Христа и
к великому из пророков Иоанну Предтече, и к преподобному отцу Савве, чьим
именем Саввин монастырь был назван. Андрей поэтому часто в монастырь приходил и
молился, и, трапезу братии поставив и раздав милостыню, к себе возвращался.
Случи
же ся ему по обычаю приити в монастырь къ празднику Сбору Иоанна Крестителя,[25]
имяше же и сына с собою, именемь Василиа, пятым лѣтом суща; тамо же тому
Василию ходящу и молебнаа совершающим. Ненавидяй же добра диаволъ хотѣ
предреченному Андрѣю спону сотворити и скорбнаа принести тому, не терпяше бо
зрѣти того, толику вѣру имуща ко святому. Тѣмьже своими козньми запят сына его
Василиа с высоты низверже. Видѣв же человѣкь той нечаемо о сынѣ своемь, зѣло
оскорбѣся, умръша бо того мняше. Воскочивше же со свѣщами тамо, егоже умрьша
быти мняху, но ходатайством Предтечи и молитвами Савы здрава его обретоша, и
ничтоже пострадавша, но паче радующися. Видѣвши же преславнаа, вси прославиша
Бога и великого Предтечю Иоанна, и преподобнаго отца Саву. Тѣмже тогда братию
учредивь и милостыню давь, радостию великою возвратися, славя и хваля Бога и
его угодника отца Саву.
И
случилось ему по обычаю прийти в монастырь к празднику, на собор Иоанна Крестителя,
взял он и сына с собою, Василия, пяти лет; и там они с тем Василием ходили и
молились. Ненавидящий же добро дьявол захотел вышеназванному Андрею вред
причинить и страдание тому принести, ибо не мог видеть его, так сильно
преданного святому. И потому, по своему коварству, сына его Василия с высоты
сбросил. И тот человек, узнав, что произошел такой неожиданный случай с сыном
его, очень скорбел, ибо умершим его считал. Быстро пришли туда со свечами, ибо
думали, что он умер, но по молитве Иоанна Предтечи и молитвами Саввы здоровым
его обнаружили и нисколько не пострадавшим, но, напротив, радующимся. Видевшие
же чудо все прославили Бога и великого Иоанна Предтечю, и преподобного отца
Савву. Тогда же <купец> братию угостив и милостыню раздав, с радостию
великою возвратился <домой>, славя и хваля Бога и его угодника отца
Савву.
О
настоятели тоя же обители.
О
настоятеле этой обители.
Иже
убо и сие истинна, обаче всѣмь ясно глаголатися, яко да и о сих всегда Богъ
прославляется, иже святыа своа преславно прославляет, якоже и самаа повѣсть о
сем скажеть.
Верно
и то, и всем ясно сказано, что и тех всегда Бог прославляет, кто святых своих
достойно славит, как будет рассказано об этом в настоящем повествовании.
В
том же монастыри Вознесениа Господа нашего Исуса Христа, идеже блаженый Сава
лежаше, настоятелю тоя же обители, именемь Геласию,[26]
случися ему отравою болѣти. И изнемогающю ему, и блаженаго Саву моляше, еже
молитвеное о нем къ Богу приносити. Уснувше ему нѣчто мало от болѣзни, и видить
блаженаго Саву во одежи преславнѣ, образом къ церкви на молитвѣ стояща. И от
сего видениа предреченый игуменъ болѣзни пременися и бысть здравъ, яко николиже
болѣвъ. Возбнув же от видѣниа, радовашеся, Бога прославляа, творящему дивнаа
святыми своими угодникы. И приходит же во град ко архиепископу, и исповѣда ему
о видѣнии, паче же о исцелении своемь.
В
том же монастыре Вознесения Господа нашего Иисуса Христа, где блаженный Савва
лежит, настоятелю обители, по имени Геласию, случилось отравиться. И когда он
изнемогал, то и помолился блаженному Савве, чтобы тот с молитвой о нем к Богу
обратился. Когда же из-за болезни он смог уснуть ненадолго, то увидел
блаженного Савву в чудесной одежде, на молитве стоящего лицом к церкви. И от
этого видения вышеназванный игумен излечился от болезни и стал здоров, как
будто никогда и не болел. Воспрянув же от видения, радовался, прославляя Бога,
творящего чудеса через святых своих угодников. И пришел он в город к
архиепископу, и поведал ему о видении, более же — об исцелении своем.
О
архиепископѣ Ионѣ.[27]
Об
архиепископе Ионе.
По
сих же по времени пресвященный архиепископъ Великого Новаграда и Пьскова
владыка Иона приходит в монастырь, и у гроба блаженаго бывъ и, та молебнаа
совершивъ, повелѣ святаго образ написати на иконѣ, такоже и канон и прочаа в
славу превеликому и чюдному Господу Богу и Спасу нашему Исусу Христу,
прославляющему и по преставлении святыа своя.
Через
некоторое время после этого преосвященный архиепископ Великого Новгорода и
Пскова владыка Иона приходит в монастырь, и был он у гроба блаженного и, затем
службу отслужив, велел образ святого написать на иконе, также велел написать и
канон и прочее в славу превеликому и чудному Господу Богу и Спасу нашему Иисусу
Христу, прославляющему и после смерти святых своих.
О
том же Андрѣи.
О
том же Андрее.
Ниже
убо сие посѣщение, бывающее святым его, молчаниемь минути. Сие бо чюдо, подобно
пръвым, потребно есть исповѣдати. Якоже прежде рѣхом предреченному Андрѣю сынъ,
именемь Моисий, случися ему студеною болѣзнию одержиму немаловредно, паче три
лѣта тако стражуще в том злом недузи. И от сего родитилие того Моисиа, видяще
по вся дни тако тому стражуще, болми паче оного утробою болѣзнено, яко о
чадѣ скорбяху. Но третиему лѣту приходящу, и юже болѣзни множащися во отроци,
но благъ совѣтъ того отець восприемь, повелѣлеваеть вести того в монастырь,
идѣже блаженыи Сава лежаше. Тамо не по мнозѣх временех дарова ему Богъ
исцеление, и бысть здравь молитвами святаго Савы. Видѣвше же того родители
преславное чюдо святаго и прославиша Бога и того угодника. Оттолѣ же болми вѣру
стяжа к монастырю, идеже блаженый Сава лежаше.
Не
обойти молчанием и это проявление милости Божией к святым его. Об этом чуде,
подобном первым, следует рассказать. Сыну вышеназванного Андрея, о котором
прежде говорили, по имени Моисий, случилось ему сильно простудною лихорадкою
заболеть, более трех лет страдал он от этого злого недуга. И из-за этого
родители того Моисия, видящие, как он все дни мучается, больше его душою болели
и скорбели о чаде. Когда подходил к концу третий год и болезнь отрока
усилилась, то послушавшийся доброго совета отец его повелевает вести сына в
монастырь, где блаженный Савва лежит. Там по прошествии недолгого времени
даровал ему Бог исцеление, и молитвами святого Саввы он стал здоров. Его
родители, увидев достойное хвалы чудо святого, прославили Бога и его угодника.
С тех пор еще больше веры имел <Андрей> к монастырю, где блаженный Савва
лежит.
О
Иоаннѣ, одръжимь трясавицею и исцелѣвшем от гроба святаго.
Об
Иоанне, одержимом лихорадкою и исцелившемся от гроба святого.
Ниже
есть сие праведно — умлъчати святаго чюдо бывшее. Случися нѣкоему человѣку
одержиму быти трясавицею, именуемому Иоану. И тому от болѣзни зѣло стражущю, и
приходит в монастырь Вознесениа Господа нашего Исуса Христа, идеже труды
блаженаго отца Савы создани, в немже и лежат честныа его мощи. И тамо
молитвовавъ, святаго на помощь призываше, еже облегчити болѣзненое тому, и
целовавъ гробъ святаго, и иде в келию — болѣзни тому стужающи. По семь усну и
видить себе во снѣ в нѣкоторых свѣтлых храмех бывающих, и свѣт ис полудневной
странѣ свѣтящь, и освѣти храмину ту, в нейже человекъ той лежаше. Явися ему
блаженый Сава и с нимь нѣкий мужъ, яко мнѣти мирянин. Явися мирянин болному,
яко той преподобный есть Сава. Видить же и нѣкую жену зѣло злообразну и хотяше
ухватити болнаго, ей же возбрани святый, глаголя: «Не прикасайся к тому
прочее». И тако жена она исчезе от очию их. И от того часа болный бысть здравъ.
Возбнув же от сна, благодаря Бога и Святаго, и отиде в домъ свои здравъ,
радуася.
Неверно
это — умалчивать о произошедшем чуде святого. Случилось некоему человеку,
по имени Иоанн, одержимому быть лихорадкою. И так как он во время болезни очень
страдал, то пришел в монастырь Вознесения Господа нашего Иисуса Христа, который
трудами блаженного отца Саввы был создан, где и честные его мощи лежат. И там
молился, святого на помощь призвав, чтобы облегчить болезненное состояние свое,
и целовал гроб святого, и пошел в келью — болезнь его лихорадила. Потом
уснул и видит себя во сне в каких-то светлых хоромах, и свет с южной стороны
светит, и освещает дом тот, в котором человек этот лежал. Явился ему блаженный
Савва и с ним некий муж, как будто мирянин. И говорит мирянин больному, что тот
преподобный и есть Савва. Видит же он и некую жену, зло источающую и хотящую
схватить больного, а святой ей запрещает и говорит: «Не прикасайся к нему в
будущем». И так жена та исчезла с глаз их. И с того времени больной был здоров.
Воспрянув же ото сна, благодарил Бога и святого и вернулся, радуясь, в дом свой
здоровым.
О
Устианѣ и о видѣнии святаго.
Об
Устиане и о видении святого.
Иное
же таково прилучися нѣкоему человѣку, именем Устиану, одержиму быти трясавицею.
И обѣтъ положи къ Богу — на год поститися, ни мяса ясти, ни пива пити. Побѣжаем
же вѣрою еже къ преподобному Савѣ прииде же в монастырь, идеже блаженый Сава
лежит. И тамо ему бывшу молящуся, здравиа своему недугу прося, и видить, яко во
снѣ, яко тутенъ нѣкий страшенъ от гроба святаго, и по сем видит нѣкоего
свѣтоносна отрока, отвръзаа гробъ преподобнаго. Тогда видѣ нѣкоего зѣло
злообразна мужа, черна и перната, и устрашае болящаго. Предреченый же
свѣтоносный отрокъ укрѣпляет болнаго, глаголя: «Не устрашайся злообразнаго
того, яко бѣсъ есть». Яко обличенъ бысть дѣмонъ, и к тому невидим бысть. И яви
же ся ему и нѣкий благообразенъ старець, и сказает и предстоай отрокъ, яко той
есть святый Сава. И ако сие услыша болный, бысть зравъ, и благодаряше Бога и
святаго Саву.
Нечто
подобное случилось с другим человеком, по имени Устин, одержимом лихорадкою. И
дал он обет Богу — год поститься, ни мяса не есть, ни пива не пить.
Одолеваемый верою к преподобному Савве, пришел он в монастырь, где блаженный
Савва лежит. И когда там он молился, выздоровления себе прося, видит, как будто
во сне, какой-то шум страшный от гроба святого, а потом видит светоносного
отрока, открывающего гроб преподобного. Узрел он тогда некоего очень
злообразного мужа, черного и крылатого, и устрашающего больного. Прежде же упомянутый
светоносный отрок поддерживает больного, говоря: «Не бойся зловидного этого,
ибо это бес». Узнан был демон и невидим с этого момента стал. И явился ему
некий благообразный старец, и говорит предстоящий отрок, что это святой Савва.
И как это услышал больной, то стал здоров и благодарил Бога и святого Савву.
Многаа
же инаа, повѣстем достойнаа, блаженым Савою быше и бывают, даже и доселѣ. Доздѣ
убо написася блаженнаго житие, малое от великих, елика возможна нам быша. И не
яко что умѣа, но яко повелѣннъ бывъ первостоятелем, правящему тогда церковь,
пресвященным архиепископом Великаго Новаграда владыкою Ионы, аще бо и не
достигох еже подобну такова мужа исправлениа написати или по достоанию
похвалити, и подобную честь тому воздати, и благаа нѣкаа, тому прикладнаа по
достиянию, якоже бѣ онъ, принести, но моление съ чистою совѣстию принесем, яко
да Господь нам подасть молитвами святых своих благодать и милость в День
Судный, егда хощет тайнам человѣчьским судити и воздати комуждо по дѣлом его, и
царствиа небеснаго наслѣдники сподобит нас со всѣми любящими его, яко тому
подобает всяка слава Отцю и Сыну и Святому Духу нынѣ и присно, и ввѣки вѣком.
Аминь.
Много
и другого, достойного того, чтобы быть рассказанным, с помощью блаженного Саввы
было и бывает даже и доселе. До сего места написано житие блаженного, малая
часть от великого, что было в наших силах. И не потому, что мы что-то умеем, но
потому что повелено так было первосвятителем, правящим тогда церковью,
преосвященным архиепископом Великого Новгорода владыкою Ионой, хотя я и не
сумел дела подобного мужа достойно описать или по достоинству похвалить его и
должную честь ему воздать, и нечто благое, по достоинству его оценивающее,
каким он был, о нем сказать, но с чистой совестью принесем молитву, чтобы
Господь нам подал молитвами святых своих благодать и милость в День Судный,
когда он будет тайны человеческие судить и воздаст каждому по делам его, и
царствия небесного наследниками сподобит нас быть со всеми любящими его, ибо
ему подобает всяческая слава, Отцу и Сыну и Святому Духу ныне и присно, и во
веки веков. Аминь.