МУРАВЬЕВ Михаила Никитич [25 X (5 XI) 1757, Смоленск — 29 VII (10 VIII) 1807, Петербург; похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры]. Сын военного инженера, затем крупного провинциального чиновника Никиты Артамоновича Муравьева, по службе переезжавшего из города в город вместе с семьей. М. получил преимущественно домашнее образование, которое затем пополнял активным самообразованием. В восьмилетнем возрасте начались его занятия нем. языком, затем лат. и фр., а также математикой, которой обучал его отец. Будучи уже взрослым человеком, он изучал греч., ит. (вместе с Н. А. Львовым) и англ. языки. 15 янв. 1768, когда семья находилась в Москве, М. поступил в Унив. гимназию, где проучился ок. полутора лет, затем перешел в университет, но в февр. 1770 уехал вместе с отцом, получившим новое назначение, и с сестрой в Архангельск. Их мать умерла в 1768.
К очень раннему времени относятся первые попытки литературной работы — наброски переводов «Федры» Ж. Расина, «Заиры» Вольтера и т. д. В 1768 был начат перевод с нем. «Жизнь Эрнеста, по прозванию Благочестивого, герцога Саксонского», по завершении посвященный ректору гимназии профессору И. М. Шадену. С детских лет у М. проявилась склонность к самоанализу и самооценке, выработалась привычка записывать мысли, суждения, наиболее примечательные события и факты; записи М. позднее охарактеризовал как «сентиментальный журнал». О замысле романа в письмах М. 21 февр. 1770 записал: «У меня нет довольно воображения, чтоб обмануть других и себя смелою фантасиею романа, сею великодушною ложью, для которой надобно столько дарований, сколько знаний и прилежности. Например, переписка двух приятелей в училище ». Роман был начат и брошен из-за переезда.
В Архангельске М. перевел отрывок из трагедии П. Корнеля «Цинна», ряд стихотворений Ж. Буало, работал над переводом трагедий Ж. Расина «Федра» и «Андромаха», писал духовные оды, перелагал псалом 69 и др., написал «Элегию на смерть Н. Д. Перкова» (не опубл.), сочинил «Стихи на победу, одержанную 1770 года июля 21 дня, писанные в городе Архангельске того же году» (опубл. с поправками под загл. «Ода на случай Кагульския битвы» в 1775) и т. д.
В кон. 1770 в связи с новым назначением отца М. переехал в Вологду. Там он продолжал интенсивную литературную работу: перевел «Георгики» Вергилия «без рифм», монолог Тита из трагедии Расина «Береника»; переводил он и комедию «Формион» Публия Теренция Акра (пометка на рукописи: «Начата мной переводить в Вологде 1772 года 25 апреля»). Сохранилось начало перевода первой сатиры Персия, которому предшествует загл.: «Сатиры Авла Персия Флакка. Перевод одного вологодского гражданина. 1772 года 30 ч<исла> майя».
Особое значение для М. имели регулярные занятия поэтикой и стихом, что он специально отметил в позднейшем списке важнейших вех своей жизни: «1771. Лето — мое ученичество в стихосл<ожении> в Вологде». Занимался М. под руководством М. А. Засодимского, преподавателя риторики Вологодской дух. семинарии. Одним из результатов этих занятий стал сборник оригинальных басен М. Множество замечаний в сохранившейся черновой рукописи принадлежит, скорее всего, Засодимскому: «нравоучение поприбавить», «сделать какое нравоучение», «переменить в рассуждении нравоучения», не трогать «священного чина» и т. п. М выполнил только некоторые требования рецензента. В 1771 М. начал работу над оригинальной трагедией «Дидона». В «Эклоге», обращенной к А. В. Олешеву (при жизни не опубл.), проявились отдельные элементы такой особенности художественного творчества как автобиографизм. К совершеннолетию вел. князя Павла Петровича М. сочинил «Оду» (при жизни не опубл.). В Вологде была начата «героическая комедия» в стихах «Добродетельная ложь».
В сент. 1772 Муравьевы отправились из Вологды в Петербург на речном судне (это плавание детально описано в стихотворении «Путешествие», созданном в Петербурге) и прибыли в столицу 25 окт.
Уже 31 окт. М. был зачислен солдатом лейб-гвардии Измайловского полка. 24 нояб. он был произведен в капралы, 1 янв. 1773 — в фурьеры, 23 мая 1773 назначен каптенармусом, а 22 сент. 1774 получил чин сержанта. Первый офицерский чин прапорщика был ему пожалован 1 янв. 1782.
В Петербурге на обеде у А. А. Муравьевой (вдовы Н. Е. Муравьева) произошла встреча М. с В. И. Майковым, который стал для него учителем, важнейшим авторитетом в области литературы, а через посредство Майкова состоялось его знакомство с М. М. Херасковым.
В 1773 вышла кн. 1 сборника «Басни» (сдана в типографию в 1772, о чем можно заключить о надписи на тит. листе рукописи где М. назван «капралом»). В отличие от др. баснописцев, М. очень редко прибегал к заимствованиям, сюжеты большинства его басен оригинальны. М. развивал сатирическую линию рус. басни, начатую Сумароковым и продолженную Майковым, а не моралистическую, приверженцем которой был Херасков. По-видимому, этим объясняется недовольство Хераскова баснями, отмеченное М.: «Мих. Матв. Херасков у Вас. Ив. Майкова в доме попрекал мне, что я не читал их никому из них прежде печати». М. с отцом был приглашен к Хераскову, которому читал перевод «Федры»; на последовавшем за чтением ужине, кроме Майкова и Е. В. Херасковой, по-видимому, присутствовали Д. И. Фонвизин, А. В. Храповицкий, Я. Б. Княжнин и др. Ок. 1773—1774 М. познакомился и сблизился с Н. А. Львовым (а через него с И. И. Хемницером), что явилось началом существования «львовского кружка».
21 авг. 1773 М. подал «доношение» в Академию наук с просьбой о напечатании сборника «Переводные стихотворения», составленного из ранее переведенных произведений Анакреона, П. Флеминга, Б.-Г. Брокеса, М. де Скюдери, Буало, Вольтера, отрывков из «Цинны» Корнеля, «Истории» Тита Ливия и в значительной мере из сочинений Горация, к которому М. относился с особенным интересом. Книга была отпечатана в сент., а в дек. М. подал прошение о напечатании «Похвального слова Михаиле Васильевичу Ломоносову» (опубл. в янв. 1774).
Тогда же М. прочел «Аделаиду Дюгеклен» Вольтера, которая поразила его «и как трагедия, и как сочинение в стихах»; к нему вернулся «юношеский бред трагедии». «Между тем, читаючи Эминову историю, приноравливал я каждое попадающее мне мрачное приключение в трагедию. Наконец попался мне Болеслав Кривоустый. Его вражество с братом Сбигнеем». Подобрав дополнительные исторические материалы, М. принялся за работу и в неделю сочинил д. I и половину д. II. Написанное М. читал своим старшим «благодетелям литерерным» и приятелям — Н. А. Львову, И. И. Хемницеру, В. В. Ханыкову (сослуживцу по Измайловскому полку, ставшему ближайшим другом). Однако на этом работа над трагедией была на некоторое время прервана. М. вновь вернулся к поэзии.
24 янв. 1774 М. подал в печать перевод поэмы «Гражданская брань» — фрагмента «Сатирикона» Петрония (вышла в февр.); 17 марта — большое стихотворение «Военная песнь», названное в типографских документах «поэмой» (отпечатано в мае; впосл. переработано в три самостоятельных произведения: «Военная песнь», «Храм Марсов», «Ода на победы, одержанные российским оружием в продолжение первой турецкой войны»); в авг. вышла из печати «Ода е. и. в. государыне Екатерине II, императрице всероссийской, на замирение России с Портой Оттоманскою». Рукопись каждого произведения до передачи в типографию была «читана» Майковым. Поскольку М. был стеснен в средствах, его книги издавались небольшими тиражами — по 200 экземпляров.
В том же году М. завершил трагедию «Дидона» (в 3-х д.; дата окончания работы обозначена в рукописи: «1774 года 9 майя»). Произведение не удовлетворило автора: впосл. М. не раз критически отзывался о «сей дикой трагедии», то в критической авторецензии, то в автоэпиграмме. Только монолог Дидоны из явл. 5 д. III в переработанном виде с загл. «Жалобы Дидоны» и подзаг. «драматический отрывок» (при жизни не опубл.) был включен в нач. 1800-х в рукописное «Собрание стихотворений».
В 1774—1775 М. усиленно работал над сборником «Оды» (сдан в типографию 3 марта, отпечатан 27 марта 1775), черновая рукопись которого свидетельствует о намечающемся повороте в его творчестве. Первоначально «Ода седьмая» («Восприял я лиру в длани...»), декларирующая интерес поэта к природе, была явно ориентирована на ломоносовский «Разговор с Анакреоном», но при этом звучала полемично по отношению как к Анакреону и М. В. Ломоносову, так и к Хераскову, воздействие которого ощутимо в первых стихотворениях сборника. По каким-то причинам М. вычеркнул стихотворение и сочинил новую «Оду седьмую» достаточно традиционного содержания. Возможно, он сделал это после поэтического «диалога» с Майковым в нач. 1775 (см. «Сонет к Василию Ивановичу Майкову» и ответный «Сонет к Михаиле Никитичу Муравьеву»). Майков рекомендовал М. следовать в поэзии Сумарокову. Тем не менее подчеркнуто вопреки совету наставника «Ода десятая. Весна. К Василью Ивановичу Майкову» представляет собой пейзажное стихотворение «во знак чувствительной души». Кроме десяти од автор включил в сборник подборку стихотворений разных жанров (в т. ч. оба сонета — свой и майковский). Т. о., во второй пол. сборника отразилось стремление М. к творческой самостоятельности (впервые в рус. поэзии проявляется отношение к природе как самостоятельной эстетической ценности, формируется индивидуальное, личностное начало в стихах, важную роль начинает играть автобиографизм и т. д.). Эта седьмая книга стала последним прижизненным сборником стихов М. В 1775 М. работал также над поэмами «Раздраженный Ахиллес» и «Осада Нарвы».
29 дек. 1775 Н. А. Муравьев, получив назначение в Тверь, уехал туда вместе с дочерью. С этого момента М. регулярно (как правило, два раза в неделю) писал им, сообщая о себе и о новостях общественной, культурной жизни Петербурга. Письма его представляют собой ценнейший материал для истории культуры, литературы, быта. Каждое из писем делится на две части. Первая, адресованная отцу, имеет почтительный, «полуофициальный» характер; во второй, обращенной к сестре, тональность проста, непринужденна, легка, шутлива. Довольно скоро в эту часть писем М. стал вводить стихотворные вкрапления. Личное письмо под пером М. начало приобретать черты «литературного письма» — жанра, развитого впосл. поэтами «Арзамаса» и А. С. Пушкиным.
В сер. 1776 М. вернулся к неоконченной трагедии «Болеслав». Познакомившись 23 июля с И. А. Дмитревским, М. читал ему написанную часть пьесы. Как отметил М., Дмитревский был «не совсем доволен тирадами о политике», но тем не менее ободрил автора. «Ничто не послужило», — записал М. позднее (т. е. не подтолкнуло к завершению трагедии). К 1776 относится обращение М. к переводам с ит. языка (Т. Тассо, П. А. Д. Метастазио, Дж. Триссино и др.). По-видимому, в это же время он познакомился с Н. И. Новиковым и М. И. Поповым, возобновил отношения с И. П. Тургеневым, с которым учился в университете.
Принципиально новым словом в рус. поэзии явился рукописный сборник «Новые лирические опыты Михаилы Муравьева. 1776» — первый в России опыт лирики открыто автобиографической, личной, индивидуальной, субъективной. Это первые образцы предромантической лирики — элегии, дружеские послания, философско-медитативные стихи. Получив, как обычно, согласие отца на издание книги, М. не сумел, однако, добиться опубликования сборника. Из восьми стихотворений, составляющих эту рукопись, лишь одно под назв. «Желание зимы» автору удалось позднее напечатать в «СПб. вестн.» (1778). Сохранился план сборника М. «Мечты 1776 года», составленный, по-видимому, в кон. 1776 или 1777. В сборник предполагалось включить пять стихотворений из «Новых лирических опытов» и, кроме того, элегию «Ночь», стихотворение «Око» (в позднейшей редакции «Зрение») и «Эпистолу к Н.Р.Р***», т. е. к Рожешникову. Три последних, наиболее автобиографичных, личностных стихотворения из «Новых лирических опытов», обращенных к Дмитревскому, Львову и Хемницеру, не были включены в план, — с принципиальным новаторством художественного метода М., очевидно, и была связана неудача с публикацией «Новых лирических опытов», равно как и последующих поэтических сборников.
В сент. 1776, получив отпуск, М. поехал сначала в Тверь, а затем в Москву. Здесь 3 дек. он был принят в члены Вольного Рос. собрания при Моск. ун-те, где читал свои переводы из Горация, «Эпистолу к Н. Р. Р***» и др. В письме 12 дек. М. сообщал отцу, что в «Трудах» собрания будут помещены его сочинения. Подборку («Разные переводы и сочинения Вольного Российского собрания члена господина Муравьева») составили три перевода из Горация, стихотворения «Жалобы музам», «Эпистола к Н. Р. Р***», «Роща» (Опыт тр. Вольного Рос. собрания. 1778. Ч. 4).
В апр. 1777 в «СПб. учен. вед.» (№ 15) анонимно были напечатаны надписи М. к портретам Феофана Прокоповича, А. Д. Кантемира, Н. Н. Поповского, А. П. Лосенко, Е. П. Чемесова, присланные при письме от 18 апр. из Твери. 6 мая М. в Вольном Рос. собрании при Моск. ун-те читал свою «диссертацию» «Рассуждение о различии слогов высокого, великолепного, величественного, громкого, надутого» (опубл.: Опыт тр. Вольного Рос. собрания. 1783. Ч. 6; здесь же — перевод из Клейста), участвовал в споре между И. И. Мелиссино и Г.-Ф. Миллером об оригинальности творчества Ломоносова. В Москве М. вновь встретился с Майковым, А. А. Барсовым (оба, по их словам, сообщили, что «тотчас узнали», что анонимные «надписи» к портретам принадлежат перу М.).
В Петербург М. вернулся 30 июля и вскоре получил от Новикова и Хераскова предложение перевести с лат. «Боэция, консула римского, о утешении философии, сочинение, смешанное со стихами и прозою» и фрагменты из Оссиана для вновь организуемого журнала «Утр. свет». Ни одна из этих публикаций не состоялась. М., по просьбе Новикова, вербовал подписчиков на журнал среди знакомых и родственников в Петербурге и Твери (через отца). Однако его сотрудничество в «Утр. свете» оказалось весьма ограниченным: там были опубликованы: «Дщицы для записывания» — произведение, имитирующее дневниковые записи, один из первых образцов предромантической прозы (1778. Ч. 4); философское стихотворение «Учение природы. Письмо к В. В. Ханыкову» (1780. Ч. 9), в первоначальной редакции звучавшее в унисон с общим нравоучительным тоном журнала, в последующей (при жизни не опубл.) редакции переработанное в ироническом духе.
Сохранив навсегда большое уважение к человеческим качествам Хераскова и Новикова, М. решительно противился их масонским идеям и, по мере того как росло их увлечение розенкрейцерством, все более отдалялся от них. Расхождение наметилось уже в 1777, когда Херасков одобрил, а Новиков отверг «Стихи на смерть Александра Петровича Сумарокова» (при жизни не опубл.), где ощущалось скептическое отношение М. к масонским «мудрствованиям» Сумарокова и отдавалось предпочтение Ломоносову. Уклонившись от участия в «Утр. свете», М. опубликовал в светском новиковском «Модном ежемес. издании» «Станс. К Нине» (в дальнейших вариантах — «О милое мечтанье...») и перевод стихотворения одного из родоначальников фр. предромантизма Н. Леонара «Буря», дополненный посвящением сестре (1779. Ч. 2).
Подобно всем членам львовского кружка, М. печатался в «СПб. вестн.»: «Триолет», перевод с фр. (автор — Ж. Раншен) (1778. Ч. 1), образцы «легкой поэзии» — «Любовник прелести, где я ее найду...», «Ириса! Ты в слезах, стыдясь того лишиться...», перевод оды Сафо (1778. Ч. 2). В «Акад. изв.» (1779. Ч. 3) он помещает программную «сказку» «Живописец», где доказывает, что близость к власти всегда ведет к угасанию дарования, утрате таланта.
В 1778 М. познакомился со служившим в Преображенском полку Д. И. Хвостовым, а после переезда того в Москву некоторое время переписывался с ним. В Петербурге М. слушал чтение Хвостовым его комедии «Легковерный». В письме 8 окт. 1779 М. сообщил автору об успехе его комедии на петербургской сцене (пост. 4 окт. 1779), в письме же к сестре откровенно заметил, что комедия заслуживает внимания лишь как первый опыт начинающего писателя. В программном послании «Успех твой первый возвещая...», адресованном Хвостову и содержащем комплиментарные замечания о «Легковерном», М. дает оценку состояния современной ему рус. комедии, выделяя прежде всего Фонвизина (М. уже более полугода знал об успешной работе драматурга над «Недорослем») и Княжнина. Говоря о своих вкусах в области этого жанра, М. по существу создает программу сентиментально-романтической психологической комедии.
В 1778 М. с 10 февр. по 3 июня находился в отпуске, в 1780 он вообще почти весь год провел в отпуске. В связи с тяжелыми личными переживаниями творческая работа шла плохо. В 1779 была начата и оставлена поэма «Полтавский бой». Незавершенным остался и начатый в 1780 перевод из К.-М. Виланда «Искушение Аврамово». Тетради 1780 содержат зачастую лишь заголовки задуманных стихотворений, фрагменты неосуществленных замыслов.
В стихотворениях 1779—1780 начинают преобладать мрачные настроения, мысли об уходящей молодости, об угасающем таланте. Во многом тяжелое настроение М. было, по-видимому, связано с «незаконным чувством», с рождением 8(19) мая в Твери в доме Н. А. Муравьева Н. И. Уткина, будущего гравера. По преданию, Уткин — незаконный сын Н. А. Муравьева, но, скорее всего, действительным отцом ребенка был М., а Н. А. Муравьев только «прикрыл грех» сына. В. В. Ханыков, человек очень «холодный», отнюдь не склонный к «сантиментам», в февр. 1780 писал сестре М.: «Матушка Федосья Никитишна! Видели ли вы ужасное его письмо, которое он ко мне писал? Неужели он столь несчастлив, что стал нечувствителен к внушениям вашим, нежности и прекрасному...».
Выражением печальных настроений, владевших М., было стихотворение 1780 «Сожаление младости». М. колебался в определении его жанра: поначалу он назвал его «эпистолой»; затем зачеркнул прежнее обозначение и написал «поэма», потом «рапсодия», «рассуждение», наконец, просто «разглагольствование». Слово «элегия» даже не пришло в голову автору. Между тем «Сожаление младости» — это романтическая элегия, в которой воспоминания о прошедшей молодости имеют медитативно-трагедийную окраску (причем, что также характерно для романтиков, тоскует об ушедшей молодости и об угасании дарования двадцатидвухлетний поэт, который, кстати, начал горевать обо всем этом еще в восемнадцатилетнем возрасте). Таким образом, М. был создателем первой рус. романтической элегии — жанра, который стал чрезвычайно популярным среди поэтов первой трети XIX в. и которому отдали значительную дань Батюшков, Пушкин, Баратынский и десятки (если не сотни) др. поэтов. 21 марта или мая 1781 (в рукописи месяц обозначен лишь одной буквой «м») он написал «Эпистолу к Новикову» (при жизни не опубл.) в связи со смертью М. И. Попова. М. просил Новикова помочь семье покойного писателя, которая после смерти кормильца осталась без средств к существованию. В том же году он написал стихотворение «Неверность» — первую романтическую балладу (сам М. жанра своего произведения не указал).
По-видимому, в 1782 он принялся за составление небольшого сборника «Рlèces fugitives» (букв, «убегающие стихи», «мимолетные пьесы»), в который включил десять стихотворений 1778—1784, представляющих собой малые жанры предромантической «легкой поэзии». Подготовленный к печати сборник М. не был издан, как и ряд др., планы и тексты которых сохранились в его бумагах.
В 1783 М. создал программное «Послание о легком стихотворении к А. М. Бр<янчанинову>», один из наиболее ярких образцов жанра литературных писем-посланий, к которому М. обращался достаточно часто. Признавая значение «легкой поэзии» для развития литературного языка, М. одновременно выступает здесь против измельчания поэзии. Отдавая дань Вольтеру как отцу «легкого стихотворения», М. доказывает, что бессмертие Вольтер, однако, заслужил тем, что мог явить «истину во одеянье разном». «Послание» содержит тонкий анализ поэзии Вольтера и глубокую характеристику его личности. В кон. 1783 или нач. 1784 (сведения расходятся) М. был переведен в статскую службу; в нояб. 1785 был возвращен в военную с чином поручика.
Кто-то из людей, близких ко двору (возможно, А. В. Нарышкин) обратил внимание императрицы на талантливого и высокообразованного офицера, и 30 нояб. 1785 М. был «взят в кавалеры» к вел. князю Константину Павловичу, а затем назначен воспитателем и учителем рус. истории, рус. словесности и нравственной философии обоих вел. князей — Константина и Александра. В 1786 М. получил чин капитан-поручика, 1 янв. 1790 был произведен в капитаны, 1 янв. 1791 — в полковники.
В числе историков и философов, которых изучали воспитанники М. под его руководством, были Мабли, Монтескье, Гиббон и др. С обучением вел. князей были связаны прозаические произведения М. («Эпохи российской истории», «Собрание писем различных творцов, древних и новых», «Разговоры мертвых», «Нравственные изображения» и др.). Печатались они весьма малыми тиражами в типографии И. Вейтбрехта, выполнявшей заказы двора; сохранились, по-видимому, не все издания.
Не оставлял М. и собственно литературных занятий. Из печати выходит его пьеса «Доброе дитя. Драматическая сказочка» (1789) — первое специально предназначенное для нравственного воспитания детей драматическое произведение в России. В 1790 М. выпускает еженедельное периодическое издание «Обитатель предместия», все номера которого были посвящены сюжетам из сельской жизни (со 2 авг. по 1 нояб. вышло всего 10 номеров). По-видимому, в 1791 появился эпистолярный роман «Эмилиевы письма». Два последних произведения оказали серьезное воздействие на развитие рус. прозы. Предромантическая повесть «Оскольд» была использована А. С. Пушкиным в «Руслане и Людмиле» (куда перешли вместе с характеристиками «суровый Рогдай» и «нежный Ратмир»).
Вскоре после прибытия в Петербург в окт. 1792 принцессы Марии-Луизы-Августы Баден-Дурлахской (будущей императрицы Елизаветы Алексеевны) М. был назначен к ней учителем рус. языка. Для обучения Елизаветы Алексеевны в Имп. типографии у Вейтбрехта печатались единичные экземпляры сочиненных М. коротких и простых по лексике и синтаксису рус. текстов с обозначением ударений; при этом на левой странице размещался рус. текст, на правой — фр. словарь к нему («Феона», «Утро» и др.).
31 окт. 1794 состоялась помолвка М. с дочерью сенатора, начальника одного из департаментов Сената Б. Ф. Колокольцевой, а 10 нояб. — свадьба. 19 авг. следующего года у М. родился сын Никита, будущий глава Сев. о-ва декабристов и — по наследству от деда Ф. М. Колокольцева — один из богатейших людей России.
3 февр, 1796, по окончании воспитания Константина Павловича, М. был пожалован бригадиром и награжден орденом св. Владимира 3-й степени, с ежегодной пенсией в 2000 руб., и как бывший кавалер вел. князя получил единовременно 6000 руб. По-видимому, на эти деньги были изданы под загл. «Опыты истории, письмен и нравоучения» (1796) наиболее серьезные и полезные для общества учебные пособия и лекции.
Вероятно, в нач. 1789 М. отдал в Имп. типографию сборник стихотворений. Сохранилось четыре экземпляра корректуры первого печатного листа этого сборника, из которых видно, что он разместил отобранные стихи в хронологическом порядке, что было тогда не принято. Открывался сборник «Посланием к А. М. Бр<янчанинову> 1783 г.», затем следовали «Надпись к изображению Алины 1784 г.» и начало «Силы гения 1785 .». По всей вероятности, выходу сборника в свет помешала начавшаяся фр. революция, в связи с которой последовал указ об издании сочинений Вольтера только с цензурой Синода (что означало фактический запрет, — сборник же открывался «Посланием», являвшимся, по существу, гимном Вольтеру).
При всей своей кротости и скромности, М. был человеком принципиально смелым. Он единственный после гибели Княжнина, зная о перлюстрации писем на почтамте сообщил это известие родным («Литература наша, бедная без того потеряла на сих днях славного писателя Я. Бор. Княжнина») и осмелился написать «Стихи на кончину Якова Борисовича Княжнина» напечатав их на отдельных листа: (1791; перепеч.: Новые ежемес. соч. 1791. Ч. 56). В 1790-е гг. М. сотрудничал в «Аонидах» Н. М. Карамзина, где напечатал стихотворение «Богине Невы» и «Надгробную Елисавете Львовне Нарышкиной, скончавшейся июля 1-го 1795 года» (1797. Кн. 2). В это же время М., очевидно, создал стихотворение «К Музе» (опубл. 1819), оканчивающееся оригинальным парафразом из Горация, и романтическую балладу «Болеслав, король польский» (опубл. 1810), в которой использовал мотивы своей так и не завершенной трагедии. «Неверность» и «Болеслав» — две первые рус. баллады М., полностью определившие основные типы романтической баллады. Вокруг этих типов баллады во втором десятилетии XIX в. развернулась ожесточенная полемика с участием В. А. Жуковского, П. А. Катенина, А. Ф. Воейкова, А. С. Грибоедова, А. С. Пушкина. Первая из них построена на рус. фольклорном, «простонародном» материале; вторая баллада «европейская», основанная на материале историческом.
18 июля 1797 М. был произведен в генерал-майоры, 3 нояб. 1798 переименован в д. ст. советники, 14 июля 1800 пожалован в т. советники и назначен сенатором. По воцарении Александра I М. сразу же получил пост статс-секретаря у принятия прошений. В этом своем качестве он оказался необыкновенно полезен Карамзину, т. к. способствовал появлению указа Александра I от 31 окт. 1803 о присвоении Карамзину титула историографа с назначением пенсии в 2000 руб. ежегодно. Позднее И. В. Киреевский (ссылаясь на самого Карамзина) писал о М.: «Кто знает, может быть, без его благомысленного и теплого содействия Карамзин не имел бы средств совершить своего великого дела» (Москвитянин. 1845. № 1. С. 3—4).
В 1803 М. был назначен товарищем (заместителем) министра народного просвещения и попечителем Моск. ун-та. Особенно много сделал М. для улучшения постановки дела в университете: приглашал новых профессоров, предлагал рус. ученым заняться необходимыми для образования России переводами («Мечты возможностей. Наши молодые ученые переведут “Илиаду”, “Одиссею”, другие посвятятся историкам. Мы увидим в русской одежде Геродота (Ивашковский), Ксенофонта (Кошанский), Фукидида (Тимковский)... Спешить не надобно. Пусть десять, двадцать лет жизни употребят на сию работу полезную. Я буду требовать, чтобы более произвели знатоков греческого языка. Маттеи, Буле в состоянии это сделать»). Благодаря М. при университете было открыто несколько новых ученых обществ (в мае 1804 — О-во истории и древностей рос., 26 сент. — О-во испытателей природы и т. д.). По его плану и под его постоянным присмотром при университете стали выходить журналы «Моск. учен. вед.» (1805—1807), «Журн. изящных искусств» (1807), «Друг юношества» (с 1807) М. И. Невзорова.
М. и сам продолжал писать. В 1801—1802 он упоминает о том, что работает над составлением итоговых поэтических сборников: «Извлечение из стихотворений» и «Собрание стихотворений». Первый неизвестен, второй же сохранился, но видно, что, по недостатку времени (на что М. постоянно жаловался), работа шла медленно. Располагая произведения в хронологическом порядке, М. успел включить в него только 34 стихотворения нач. и сер. 1770-х гг., причем заново отредактировал лишь первые 10.
По смерти Н. А. Львова в 1803 М. написал «Краткие сведения из жизни г. тайного советника Львова». В издании П. А. Сохацкого «Эфемериды» (1804. Ч. 1) М. опубликовал составленные им биографии А. А. Барсова и И. М. Шадена (оба они в 1770 подписали аттестат об окончании М. Унив. гимназии). 24 мая 1804 М. был избран членом Рос. Академии; кроме того, он был членом Академии художеств, ряда обществ при Моск. ун-те, почетным членом Виленского ун-та и Лейпцигского о-ва лат. лит. На заседании 4 июля 1804 М. прочел «сочинения своего Каледонский баллад, в стихах» («Романс, с каледонского языка переложенный»; при жизни не опубл.).
11 авг. 1803 М. создал стихотворение «Оборот на себя» (при жизни не опубл.), в котором очень скромно оценил свое творчество и место в рус. поэзии.
В действительности в истории рус. литературы М. сыграл огромную роль. Так, поворотным пунктом в биографии Г. Р. Державина стало знакомство в 1779 в львовском кружке со стихами М., когда Державин уяснил себе, что стихи должны быть не «следованием образцам», но выражением поэтической индивидуальности. М. также был учителем Карамзина и всех сентименталистов 1790-х гг. К. Н. Батюшков был не только племянником и воспитанником М., но и учеником его в поэзии. В. А. Жуковский прекрасно был знаком с рукописями М., которые вдова М. передала ему для издания. Разработанные впервые М. жанры, стилистические обороты и даже ритмические ходы активнейшим образом использовали поэты «Арзамаса». Чуть ли не наизусть знал доступные ему стихи М. А. С. Пушкин и неоднократно применял их как явные или скрытые цитаты в своих произведениях (напр., в «Евгении Онегине»: «Стоял задумчиво Евгений, Как описал себя пиит» — явная цитата с большим примечанием, включающим в себя исходный фрагмент из стихотворения «Богине Невы» М.; «Но я другому отдана, Я буду век ему верна» — скрытая цитата из «Болеслава, короля польского»). Таким образом, крупнейшие литераторы кон. XVIII — нач. XIX в. знали стихотворения М. и использовали его опыт, массовый же читатель поэта-новатора практически не знал.
Скончался М. неожиданно, в разгар бурной разнообразной деятельности, — по преданию, не перенеся известия о позорном для России Тильзитском мире.
В 1810 Карамзин издал в двух частях прозаические сочинения М. В 1815 отдельным изданием вышли «Обитатель предместия» и «Эмилиевы письма» (последние напечатаны впервые), со вступительной статьей Батюшкова «Письмо к И. М. М. А. <И. М. Муравьеву-Апостолу> о сочинениях г. Муравьева, изданных по его кончине» (подп. «К. О. Б. А.»). В рукописном варианте «Письма» обращает на себя внимание обещание дополнить издание 1810 третьей частью, которая должна была состоять из стихотворений М.: В. А. Жуковский взял на себя труд, пересмотрев несколько рукописей автора, приготовить их для печати. <...> Конечно, любители словесности ожидают с нетерпением третьей части сочинений г. Муравьева, которая будет состоять из его стихотворений». Намерение это не осуществилось. В 1819—1820 появилось в трех частях «Полное собрание сочинений» М., куда, помимо уже опубликованных в предыдущих изданиях прозаических трудов, вошли достаточно случайно выбранные дневниковые записи М. и всего лишь 26 стихотворений (Ч. 1) из огромного его поэтического наследия. Тот же материал, но распределенный по двум томам, был дважды переиздан А. С. Смирдиным (СПб., 1847; СПб., 1856). Публикация неизвестных читателю произведений М. осуществлялась сначала в статьях Н. И. Жинкина, Л. И. Кулаковой, А. Н. Бруханского. Наиболее полно (195 произведений с обстоятельным комментарием) творчество М. представлено в «Стихотворениях» (М.; Л., 1967 (Б-ка поэта; Большая сер.; сост. и коммент. Л. И. Кулаковой)). Во вступительной статье «Поэзия М. Н. Муравьева» содержался первый серьезный анализ творческого наследия поэта. Издание 1967 дополняет публикация Л. А. Алехиной, которая напечатала в 1990 еще 6 стихотворений М., найденных в фондах РГБ. Публикация писем М. к отцу и сестре 1777—1778 (Письма рус. писателей (1980)), подготовленная Л. И. Кулаковой и В. А. Западовым, охватывает примерно шестую часть сохранившегося эпистолярного наследия М.
Рукописи М. находятся в разных архивохранилищах (РНБ РГБ, ГИМ, ИРЛИ, РГИА и др.).
Лит.: Жинкин Н. П. М. Н. Муравьев (по поводу истекшего столетия со времени его смерти) /, Изв. Отд-ния рус. яз. и словесности Академии наук. 1913. Т. XVIII, кн. 1; Гуковский Г. А. Очерки рус. лит. и обществ. мысли XVIII в. Л. 1938; Кулакова Л. И. М. Н. Муравьев // Учен. зап. ЛГУ. 1939 № 33. Вып. 4; Бруханский А. Н. М. Н. Муравьев и «легкое стихотворство» // XVIII век. М.; Л., 1959. Сб. 4; Западов В. А. Державин и Муравьев // XVIII век. М.; Л., 1966. Сб. 7; Кулакова Л. И. Очерки истории рус. эстетической мысли XVIII в. Л., 1968; Западов В. А. Рус. стих XVШ — нач. XIX в.: (Ритмика). Л., 1974; Кулакова Л. И. Н. И. Новиков в письмах М. Н. Муравьева // XVIII век. Л., 1976. Сб. 11; Душима Л. Н. М. Н. Муравьев и рус. баллада // Проблемы изучения рус. лит. XVIII в. Л., 1978; Сионова С. А. Худож. становление темы поэта и поэзии в творчестве М. Н. Муравьева // Проблемы изучения рус. лит. Л., 1980; Фоменко И. Ю. Из прозаического наследия М. Н. Муравьева // Рус. лит. 1980. № 3; Западов В. А. Проблемы изучения и преподавания рус. лит. XVIII в. Статья 3-я. Сентиментализм и предромантизм в России // Проблемы изучения рус. лит. XVIII в. Л., 1983; Сионова С. А. Сборник «Новые лирические опыты Михаила Муравьева. 1776»: (Начало рус. предромантической лирики) // Проблемы изучения рус. лит. XVIII в. Л., 1984; Фоменко И. Ю. М. Н. Муравьев и проблема индивидуального стиля // На путях к романтизму. Л., 1984; Луцевич Л. Ф. «Опыт о стихотворстве» М. Н. Муравьева // Проблемы изучения рус. лит. XVIII в. Л., 1985; Алехина Л. А. Арх. мат-лы М. Н. Муравьева в фондах Отд. рукописей // Гос. б-ка СССР им. В. И. Ленина: Зап. Отд. рукописей. М., 1990. Вып. 49; Резниченко Л. И. О некоторых особенностях антологической поэзии М. Н. Муравьева // Проблемы изучения рус. лит. XVIII в. Л., 1990; Западов В. А.: 1) Вопросы теории рус. лит. XVIII в. Магнитогорск, 1995; 2) Лит. направления в рус. лит. XVIII в. СПб., 1995; Сионова С. А. Поэзия М. Н. Муравьева: (К проблеме становления предромантизма в рус. лит. второй пол. XVIII в.). Елец, 1995; Лазарчук Р. М. М. Н. Муравьев и Вологда // Вологда: Краеведческий альм. Вологда, 1997. Вып. 2.
В. А. Западов